Мистер Петигру-Робинсон был разъярен по той простой причине, что детектив из Скотленд-Ярда отказался от его помощи, которую он сразу предложил как более опытный и старший по возрасту (мистер Петигру-Робинсон был мировым судьей в своем графстве). Детектив не только был с ним сух, но и грубо выставил его из оранжереи, когда он начал реконструировать события с точки зрения мисс Мэри.

Все это раздражение, неловкость и досада причиняли бы меньше неудобства компании, если бы не присутствие самого детектива — спокойного молодого человека в твидовом костюме, который ел кэрри, сидя рядом с адвокатом мистером Мерблесом. Он прибыл из Лондона в пятницу, ознакомился с действиями местной полиции и резко разошелся во мнениях с инспектором Крейксом. На дознании он скрыл сведения, которые могли предотвратить арест герцога, и официально поставил в известность присутствующих о том, что просит их не разъезжаться, чем обрек их на совместное проведение тягостного воскресенья. Последним ударом для негодующих гостей стало то, что он оказался близким другом лорда Питера Уимзи и, соответственно, был обеспечен постелью в коттедже лесника и завтраком за общим столом.

Мистер Мерблес был пожилым джентльменом, страдавшим несварением желудка. Прибыв в четверг вечером, он счел, что Дознание было проведено неправильно, а его клиент вел себя неразумно. Все последующее время он потратил на то, чтобы связаться с королевским адвокатом сэром Импи Биггзом, который исчез на уик-энд, не оставив адреса. Сидя за столом, он жевал сухие тосты и склонялся к тому, что детектив не так уж плох: он обращался к нему «сэр » и любезно передавал масло.

— Кто-нибудь собирается в церковь? — осведомилась герцогиня.

— Мы с Теодором хотели бы сходить, если это не сложно, — ответила миссис Петигру-Робинсон. — Мы можем пойти пешком.

— До церкви добрых две с половиной мили, — заметил полковник.

Мистер Петигру-Робинсон бросил на него благодарный взгляд.

— Ну конечно, вы можете воспользоваться моей машиной, — улыбнулась герцогиня. — Я тоже туда собираюсь.

— Серьезно? — поинтересовался достопочтенный Фредди. — Вы не боитесь стать объектом слишком пристального внимания?

— Послушайте, Фредди, — откликнулась герцогиня, — какая разница?

— Ну, я имел в виду, что здесь все социалисты и методисты, — пояснил Фредди.

— Если они методисты, то их не будет в церкви, — возразила миссис Петигру-Робинсон.

— Отчего же? — парировал достопочтенный Фредди. — Непременно будут, если будет на что поглазеть. А такое зрелище даже лучше похорон.

— И все же, что бы мы ни ощущали, существуют обязанности, которые надо выполнять, особенно в наше время, когда люди так распустились, — и миссис Робинсон строго посмотрела на достопочтенного Фредди.

— Вы меня просто не так поняли, миссис Петигру, — добродушно откликнулся молодой человек. — Я всего лишь хотел сказать, чтобы вы не удивлялись, если эти разбойники доставят вам неприятности, чтобы вы потом не обвиняли меня.

— Кому же может прийти в голову обвинять вас, Фредди? — удивилась герцогиня.

— Это образно говоря, — ответил достопочтенный Фредди.

— А вы что думаете, мистер Мерблес? — поинтересовалась ее светлость.

— Я думаю, что, несмотря на похвальность вашего намерения, которое делает вам честь, дражайшая миледи, мистер Арбатнот прав, считая, что оно может повлечь за собой некоторую… э-э-э… нежелательную публичность, — промямлил адвокат, аккуратно размешивая кофе. — Э-э, я всегда был искренним христианином, но не думаю, чтобы наша вера требовала выставлять себя напоказ при таких… э-э… крайне болезненных обстоятельствах.

Мистеру Паркеру это высказывание напомнило афоризм лорда Мельбурна.

— Ну и что? Какая разница — как справедливо заметила Элен, — возразила миссис Марчбэнк. — Нам нечего стыдиться. Произошла досадная ошибка, и я не понимаю, почему желающие не могут пойти в церковь.

— Конечно, конечно, дорогая, — с чувством подхватил полковник. — Мы можем сходить туда, пешком, я имею в виду, и уйти до начала службы. Прекрасная идея, на мой взгляд. Как бы там ни было, это всем покажет нашу уверенность в том, что старина Денвер не сделал ничего дурного.

— Ты забываешь, дорогой, — одернула его жена, — что я обещала остаться дома с бедняжкой Мэри.

— Конечно, конечно, как это я не подумал, — подхватил полковник. — Как она?

— Бедная девочка не спала всю ночь, — ответила герцогиня. — Может быть, хоть утром немного поспит. Для нее это настоящий удар.

— Который впоследствии может обернуться благом, — добавила миссис Петигру-Робинсон.

— О Господи! — воскликнул ее муж.

— Интересно, когда нам удастся связаться с сэром Импи? — поспешно вставил полковник Марчбэнк.

— Воистину, — проскулил мистер Мерблес. — Я очень рассчитываю на его влияние на герцога.

— Конечно, — подхватила миссис Петигру-Робинсон, — в общих интересах, чтобы он сказал правду. Он должен объяснить, что он делал на улице в такой час. А если он не объяснит, это надо выяснить. Боже мой! Разве не для этого существуют детективы!

— Да, это их неблагодарная задача, — внезапно ответил мистер Паркер. Он так долго молчал, что от неожиданности все подпрыгнули.

— Надеюсь, у вас это не займет много времени, мистер Паркер, — заявила миссис Марчбэнк. — Может, вам уже известен истинный у… настоящий преступник?

— Не совсем, — ответил Паркер, — но я сделаю все возможное, чтобы поймать его. Кроме того, — добавил он, улыбаясь, — скоро у меня появится помощник в этом деле.

— Это кто? — поинтересовался мистер Петигру-Робинсон.

— Свояк ее светлости.

— Питер? — переспросила герцогиня. — Наш семейный любитель, наверно, посмешит мистера Паркера.

— Отнюдь, — возразил Паркер. — Если бы Уимзи не ленился, он был бы лучшим детективом в Англии. Только пока нам не удалось с ним связаться.

— Я телеграфировал в Аджачьо, до востребования, — заметил мистер Мерблес, — но не знаю, когда он там будет. Он ничего не говорил, когда собирается возвращаться.

— Он довольно чудаковат, — бестактно заявил достопочтенный Фредди, — но ему следовало бы быть здесь, не так ли? Я хочу сказать, если со стариной Денвером что-нибудь случится, он останется главой семьи, пока маленький Пиклд Джеркинс не достигнет совершеннолетия.

В страшной тишине, последовавшей за этим замечанием, отчетливо послышался стук трости, опускаемой в подставку для зонтиков.

— Интересно, кто это? — промолвила герцогиня.

Дверь распахнулась.

— Всем доброе утро! — радостно воскликнул вошедший. — Как вы тут все поживаете? Привет, Элен. Полковник, вы мне с прошлого сентября должны полкроны. Доброе утро, миссис Марчбэнк. Здравствуйте, миссис Петигру. А-а, мистер Мерблес, что вы скажете об этой зверской погоде? Не вставайте, не вставайте, Фредди, не надо никаких официальностей. Паркер, старина, верный дружище! Всегда на месте, как патентованное снадобье. Вы уже позавтракали? Я тоже думал встать сегодня пораньше, но так храпел, что Бантеру не хватило мужества меня разбудить. Я чуть было не явился сюда ночью, но мы приехали в два часа, и я решил, что вы не слишком обрадуетесь, если я свалюсь вам на голову в такое время. А, что вы сказали, полковник? Из Парижа до Лондона — на аэроплане «Виктория», потом в Норталлертон — такие отвратительные дороги, да еще шина спустила сразу за Ридлсдейлом. А какие жуткие кровати в «Славе Господней». Я так надеялся, что успею ухватить у вас последнюю сосиску! Что? Воскресный завтрак в английском семействе и без сосисок? Боже, куда мы катимся, полковник? Ну что, Элен, старина Джералд что-то натворил, а? Знаешь, тебе не следует бросать его одного: вечно во что-нибудь вляпается. А это что? Кэрри? Спасибо, старина. Послушайте, вы напрасно жадничаете: я уже три дня в пути. Фредди, передай мне тост. Прошу прощения, миссис Марчбэнк? О да, пожалуй, да: Корсика потрясающее место — парни все черноглазые, у всех за поясом ножи, и очень симпатичные девушки. Старик Бантер крутил роман с дочкой хозяина гостиницы. Старый мошенник оказался страшно влюбчивым. Кто бы мог подумать, а? Клянусь Юпитером! Как я проголодался. Знаешь, Элен, я собирался привезти тебе крепдешиновое белье из Парижа, но почувствовал, что Паркер опережает меня: так что пришлось быстро собраться и приехать сюда. Миссис Петигру-Робинсон встала.