Логика казармы в противоположность логике фабрики характеризуется тем, что она понимает всякую задачу как вопрос ударной силы, а не как вопрос организационного опыта и труда. Разбить буржуазию — вот и социализм. Захватить власть — тогда все можем. Соглашения? это зачем? — делиться добычей? как бы не так; что? иначе нельзя? ну, ладно, поделимся… А, стой! мы опять сильнее! не надо… и т.д.

С соответственной точки зрения решаются все программные и тактические вопросы. Голосование 18-летних: они дети! Жизнь сложна, дайте им подразобраться… вздор! винтовку держать могут; а главное — они за нас; чего толковать. Выборы строевого начальства — агитаторов в стратеги и в организаторы сложнейшего ротного и полкового хозяйства. Сознательный рабочий вряд ли требовал бы выборности инженеров…

Ваша безудержная демагогия — необходимое приспособление к задаче собирания солдатских масс; ваше культурное принижение — необходимый результат этого общения с солдатчиной при культурной слабости пролетариата. Черные годы реакции огрубили его, затемнили его сознание…

А идеал социализма? Ясно, что тот, кто считает солдатское восстание началом его реализации, тот с рабочим социализмом объективно порвал, тот ошибочно считает себя социалистом…

В России солдатско-коммунистическая революция есть нечто, скорее противоположное социалистической, чем ее приближающее. Демагогически военная диктатура принципиально неустойчива: "сидеть на штыках" нельзя».

Тут все сказано определенно и теоретически обоснованно: произошло солдатское восстание. Оно завершилось успешно. Это привело к «солдатско-коммунистической» революции, превращающей страну в гигантскую казарму. Во всем этом нет проявлений социализма, организующего производство, сплачивающего трудящихся и повышающего их культурный уровень.

Александр Богданов — один из наиболее выдающихся теоретиков своего времени, основатель теории систем и науки кибернетики (тектологии) — не удержался и от перехода на личности: «Я ничего не имею против того, что эту сдачу социализма солдатчине выполняют грубый шахматист Ленин, самовлюбленный актер Троцкий».

По его справедливому суждению, ленинская стратегия и тактика противоречат логически обоснованным принципам развития сложных систем. Намек на проигрыши в шахматных играх справедлив: тут Ленин действительно уступал Богданову. И в наиболее общем теоретическом, философском плане тоже как будто у Ленина не было никаких преимуществ. Но приходится помнить, что теоретические схемы далеко не всегда оправдываются в реальной жизни, на практике.

Прав Александр Богданов в том, что Октябрьский переворот был совершен преимущественно солдатами и матросами, для которых лозунг о социалистической революции вряд ли имел решающее значение, был слишком абстрактен. Реальные лозунги Октября, воодушевлявшие массы, были иными, понятными и близкими так называемым простым людям.

Маяковский в поэме «Владимир Ильич Ленин» высказал эти лозунги:

О социализме как особом государственном устройстве русский народ знать не мог уже по той простой причине, что была эта система сугубо теоретической, умозрительной. Ее мог обдумывать Богданов, разбивая аргументы Ленина. Однако события происходили преимущественно стихийно, а не по каким-то теоретическим канонам.

При всем уважении к Богданову придется признать: как практический деятель он уступал Ленину, слишком полагаясь на законы науки. А в общественной жизни проявляется так много этих законов и в таких причудливых, изменчивых сочетаниях, что слишком трудно, а то и невозможно осмыслить их с научной достоверностью.

Восставшая «солдатчина», конечно же, ни в коей мере не стремилась устроить всероссийскую казарму. Немного найдется солдат, до такой степени возлюбивших казарменные отношения. В царской России это были почти исключительно крестьяне. Они прекрасно сознавали, что идет война не народная, а «господская».

Как известно, когда баре дерутся, у холопов чубы трещат. Затяжная война с западными врагами не вдохновляла русских солдат на подвиги. А тут еще слухи о разделе земли. Надо подаваться домой, в деревню. Так думали многие. Им пришлись по душе ясные лозунги: о мире, земле и хлебе. Власть — Советам? Значит — народу. В чем это конкретно будет выражаться, задумывались немногие.

Прав был Александр Богданов: Октябрьский вооруженный переворот совершили главным образом солдаты и матросы. Но они выражали волю народных масс, малой частью которых являлись. Как обычно бывает, основная часть населения оставалась пассивной. Судьбу государства слишком часто решают сравнительно немногие, подчас ничтожно малые группы. Вопрос лишь в том, какими явными и тайными целями они руководствуются и как их лозунги воспринимаются активным большинством народа.

Без этого мифа трудно было бы осуществить социалистическую революцию. Маяковский писал: «Мало сказать, что "неугомонный не дремлет враг (Блок) ". Надо точно указать или хотя бы дать безошибочно представить фигуру этого врага. Мало, чтоб разворачивались в марше. Надо, чтоб разворачивались по всем правилам уличного боя, отбирая телеграф, банки, арсеналы в руки восстающих рабочих». Отсюда:

Верно сказано, по-революционному, с молодым задором. А вот что сказала умудренная опытом и знаниями зрелость словами Максимилиана Волошина (август 1919 года):

Поэзии в этом стихотворении мало, зато присутствует историческая правда. Точно сказано о потребности для революции в четко обозначенном враге (что отметил и Маяковский). Миф о буржуе как злокозненном социальном паразите или, по-русски говоря, о мирском захребетнике был создан раньше, чем появились в Гражданскую войну чрезвычайные комиссии.