Симеон Солунский пишет: “Причащаться следует всем верным. Это не является служением только архиерея, но его служение в том, чтобы священнодействовать это Всесвятое Тело Христово и Кровь и всем верным давать их в Причащение, ибо единственно для этого они и предназначены” [34].
Иов Амартол пишет в книге “О Таинствах”: “Все совершенство и цель, и дело [Литургии] состоит в Причащении животворящих и страшных Тайн и Святынь. Поэтому сначала они преподаются в алтаре священникам, а затем - находящемуся вне алтаря подготовленному народу”.
Из этого с необходимостью следует, что первыми должны причащаться Приношения служащие священники, а затем - весь народ, согласно священномученику Клименту, который говорит: “Да причащается епископ, затем -пресвитеры и диаконы, и иподиаконы, и чтецы, и певцы, и подвижники, а из женщин - диакониссы, девы, вдовицы, затем - дети и тогда уже - весь народ по чину, с благоговейным страхом и без шума” [35].
Преждеупомянутый Иов говорит еще, что достойным каждый день позволительно причащаться, равным образом, без отличия, как священникам, так и мирянам, мужчинам и женщинам, младенцам и старцам - проще сказать, всем христианам любого возраста и чина.
Те же священники, которые не причащают христиан, приступающих к Божественному Приобщению с благоговением и верой, осуждаются Богом как убийцы, согласно написанному у пророка Осии: “Скрыша жрецы путь Господень, убиша Сикиму, яко беззаконие сотвориша” (Ос.6,9). Иными словами, священники сокрыли путь и волю, и заповедь Божию, и не объявили о ней, убили Сихема и сотворили беззаконие в народе Моем.
Только я удивляюсь и недоумеваю, если находятся такие священники, которые прогоняют приступающих к Тайнам. Ведь они даже не задумываются, по крайней мере, о том, что слова, которые они сами говорят, оказываются ложью. Ведь они сами в конце Литургии громко возглашают и призывают всех верных, говоря: “Со страхом Божиим, верою и любовию приступите”. То есть подходите к Тайнам и причащайтесь; а затем, опять же сами, отрекаются от своих слов и прогоняют приступающих. Я не знаю, как можно было бы назвать это бесчиние.
Возражение 2 Некоторые возражают, говоря, что нужно причащаться раз в сорок дней и не чаще.
Те, которые выдвигают это возражение, приводят для собственного оправдания свидетельство божественного Златоуста, говорящего: “По какой причине мы постимся эти сорок дней? В прошлом многие приступали к Тайнам просто так и как случится. И было это по преимуществу в то время, когда Христос предал нам это Таинство. Святые отцы, осознав вред, бываемый от нерадивого Причащения, собравшись, определили сорок дней поста, молитв, слушания Писаний и посещения церкви, дабы в эти дни все мы, очистившись благодаря тщательности, и молитвам, и милостыни, и посту, и всенощным бдениям, и слезам, и исповеди, и всем другим добродетелям, насколько это в наших силах, таким образом с чистой совестью приступали к Таинству” [36].
На это возражение мы отвечаем, что желающие обосновать свое мнение имеют обычай приводить в помощь себе или изречения Священного Писания, или кого-нибудь из святых, дабы крючок за приманкой не был всеми увиден. “Ибо, - говорит божественный Златоуст, - ложь, когда желает, чтобы в нее поверили, если не положит в свое основание мнимую, но не подлинную истину, не может быть принята на веру” [37]. Так делают и эти благословенные.
Однако не следует отрезать и вырывать изречения Божественного Писания в отдельности от остальных его частей и насильно применять их для собственных целей, потому что вновь говорит тот же Златоуст: “Мы не должны исследовать только это изречение само по себе, но должны рассмотреть и все, что за ним следует, и о чем это сказано, и кем, и кому, и почему, и когда, и как. Недостаточно сказать, что так написано в Писании, так же как и вырывать изречения, рассекая члены тела богодухновенных Писаний, отдельно и обнаженно от свойственного им окружения, беря на себя власть и позволяя себе повреждать их. Ибо так многие извращенные догматы вошли в нашу жизнь при содействии диавола, убеждающего нерадивых говорить тексты Священных Писаний в отрыве друг от друга, или прибавляя к ним, или отнимая от них, и таким образом помрачать истину” [38].
Поэтому не следует им говорить только то, что говорит Златоуст об определении божественными отцами сорока дней, в которые мы, постясь, причащаемся, но следует рассмотреть и то, что предшествует этим словам, и то, что следует за ними, и что приводит в том же самом слове этот божественный отец, и но какому поводу и к кому обращена его беседа. Возражающие нам утверждают и доказывают, что божественный Златоуст только днем Пасхи ограничил употребление Божественного Причащения. Если эти защитники сорокадневия хотят это обосновать, то должны, в согласии с их мнением, или причащаться только раз в году, то есть на праздник Пасхи, и уподобиться тем, к которым тогда говорил Златоуст, или должны совершать десять Великих постов в году - столько, сколько раз у них принято причащаться.
Если же им первое не нравится, а второго они выполнить не могут, пусть замолчат, и пусть не обвиняют других и божественного Златоуста и не представляют его в этом вопросе противником не только апостолов и Вселенских и Поместных Соборов и многих других богоносных отцов, высказывающихся о непрестанном Причащении, но и противником самого себя, поскольку сам он пишет больше других о постоянном Приобщении и во многих других своих беседах, и в этой же самой, говоря: “Не это мне предлагай, а докажи мне то, что так повелел творить Христос, ибо я тебе указываю, что Он повелел делать противоположное, что Он не только не повелел нам наблюдать дни, но и освободил нас от этой необходимости.
Послушай, что говорит Павел, - когда же я упоминаю Павла, то говорю о Самом Христе, ведь Христос был тем, Кто двигал Павловой душой. Итак, что он говорит? “Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас (Гал.4,10-11) и проповедовал вам Евангелие”.
И вновь говорит: “Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете” (1Кор.11,26). Сказав же “всякий раз”, сделал господином того, кто хочет причаститься, освободив его от всякого наблюдения за днями. Потому что не одно и то же - Пасха и Четыредесятница, но Пасха - это одно, а Четыредесятница - другое. Ведь Четыредесятница один раз в год бывает, Пасха же - трижды в неделю, а иногда и четыре, точнее же - столько раз, сколько мы захотим, ибо Пасха - это не пост, но Приношение (Προσφορά) и Жертва, бываемая на каждом собрании”, то есть священная Литургия и Божественное Приобщение, которое совершается за ней. “А то, что это истинно, услышь от Павла, говорящего: “Пасха наша, Христос, заклан за нас” (1Кор.5,7). Так что всякий раз, когда ты приступаешь с чистой совестью [к Таинству], совершаешь Пасху. Не тогда, когда ты постишься, а когда этой Жертвы причащаешься.
Ведь оглашенный никогда не совершает Пасху, хотя и постится каждый год, потому что Приношения он не приобщается. А непостящийся, когда приобщается Причастия, если с чистой совестью приступит [к Таинству], тогда и совершает Пасху - будь то сегодня, будь то завтра, будь то в любой день. Ибо подготовка оценивается не наблюдением времен, а чистой совестью.
Мы же поступаем наоборот: разум не очищаем, а когда собираемся праздновать Пасху - приступаем в этот день к Таинству, даже если наполнены тысячами грехов. Но так быть не должно, нет! Ведь если ты и в [Великую] Субботу приступишь к Таинству с совестью лукавой, то отпадешь ты от Приобщения, уйдешь, не совершив Пасху. Если же сегодня, омывшись от грехов, приобщаешься, то самую что ни есть Пасху совершаешь.
Следовало бы эту вашу тщательность и прилежность употреблять не в наблюдении времен, а в отношении к Таинству. И как вы сейчас предпочитаете все претерпевать, только бы не менять обычай, так следовало бы вам обычаем пренебречь и предпочесть все выносить и делать, чтобы приступать к Таинству без грехов. Ибо стыдно не становиться лучше, но пребывать в неуместном словопрении. Это и иудеев погубило, которые, желая оставаться при ветхом обычае, уклонились в нечестие” [39].