Но последняя была самой восхитительной: трудно было представить, что такая красавица может ходить по этим грязным улицам! Он внимательно наблюдал, как она работает и разговаривает с покупателями, или как дождливым полуднем долго, как зачарованная, неподвижно стоит за прилавком. Мальчик за партой напротив читал как пономарь, и под этот монотонный голос мистеру Рэйнеру пришли на память стихи Бодлера: «Скромная и распутная, хрупкая и сильная». Эта строка отражала секрет классической красоты и очарование юности, но переполненный троллейбус, который проехал мимо магазина, мгновенно разрушил ее: она как будто растворилась среди неподвижных, бессмысленно уставившихся в окно лиц. Парень-официант с белым кувшином в руках выбежал из агентства по продаже недвижимости, и, ловко обегая остановившиеся на зеленый свет легковые машины и грузовики, направился к кафе вниз по улице, насвистывая себе под нос песенку.

Мальчик продолжал читать Библию своим монотонным голосом, но в классе уже поднялся такой шум, что его едва было слышно, хотя дети вели себя относительно спокойно. И вдруг мистер Рэйнор услышал новый, резкий звук. Он взглянул на класс и увидел, что Булливент вскочил со своего места и набросился с кулаками на мальчика, который сидел за партой напротив. Последний дал ему сдачи.

Мистер Рэйнор так громко заорал на учеников, что в классе на мгновение воцарилась мертвая тишина. Его стареющее лицо побагровело. «Выйди из-за парты и подойди сюда, Булливент», — крикнул он. «Распутная и сильная», — стих на мгновение возник в его памяти и исчез, заглушенный вскипевшей в нем злостью.

Булливент шел вразвалочку между рядами учеников, которые внимательно следили за ним. «Он первый меня ударил», — сказал он, подойдя к доске.

«А теперь тебя изобью я», — отрезал мистер Рэйнор, поднимая крышку парты и доставая оттуда палку. Его противник зло взглянул на него, показав всем своим видом, что ему наплевать на эту угрозу, а затем обернулся и подмигнул своим друзьям. Этот высокий четырнадцатилетний подросток был одет в длинные узкие штаны и серую вязаную кофту.

«Вы меня не побьете, — произнес он, — я ничего такого не сделал, вы же знаете».

«Протяни руки», — сказал мистер Рэйнор, с искаженным от гнева лицом. «Скромная». Нет, подумалось ему, не слишком. Это все, что я могу с ними сделать. Я выбью дурь из этих оболтусов всего за несколько секунд.

Однако он не увидел перед собой протянутых рук подростка. Булливент стоял в той же позе, что и раньше, и мистеру Рэйнору пришлось повторить свое требование. Ученики внимательно наблюдали за происходящим, и проезжающие под окном машины не заглушали тихий шепот, который постоянно стоял в классе. Булливент так и не поднял руки, и мистер Рэйнор уже окончательно потерял терпение.

«Вы не побьете меня этой палкой», — снова произнес Булливент, и в его полуприкрытых голубых глазах блеснул недобрый огонек.

«Сильная». Глаза в глаза. Тело девушки с такой изящной грудью, которую обрисовывал спадающий на бедра свитер, сейчас лежит в земле. Его внезапное желание отомстить за нее внезапно угасло, но сразу же сменилось яростью, которая заставила его действовать. Когда под окном проезжал очередной автобус, он шагнул в сторону Булливента и несколько раз со всей силы ударил его палкой по плечам. «Получай, — выкрикнул он, — ты, тупой, наглый кретин».

Булливент отступил назад. Но не успел мистер Рэйнор обрушиться на него с новыми ударами и даже просто представить, что подобное может случиться на самом деле, как Булливент набросился на него с кулаками. Теперь они уже дрались на равных, и каждый старался оттолкнуть противника, освободиться и нанести удар. Мистер Рэйнор стал в боевую позу, расставив ноги пошире и попытался прижать Булливента к доске, но тот, предвидя этот маневр со стороны своего более сильного соперника, повернулся так, что им пришлось драться между партами. «Вы не должны были меня так бить, — сквозь зубы проговорил Булливент. — Чего вам от меня надо?». Внезапно он просунул свою голову под мышку мистера Рэйнора, с размаху ударил его обоими кулаками и, как жираф, ринулся в проход между партами.

Мистер Рэйнор действовал стремительно: он перекрыл Булливенту дорогу, крепко схватил его за руку и вывернул ее за спину, склонив над ним свое багровое от злости лицо. Все это заняло от силы несколько секунд. Затем он выпустил его, все же продолжая держать наготове палку на случай, если Булливент снова набросится на него с кулаками.

Но Булливент решил, что это — только временное прекращение борьбы, и просто сказал: «Я приведу здоровых парней и они вас прикончат», — и сел за свою парту. Мистеру Рэйнору всегда помогал его многолетний опыт; он не видел никакого смысла доводить дело до логического конца, поскольку из-за этого только бы возникли дополнительные неприятности. Он был доволен тем, что приструнил Булливента, потому что видел: никто больше в классе на такое не осмелился. Затем он снова сел на свой высокий табурет. В самом деле, какое все это имеет значение? Булливент и большинство его одноклассников уйдут из школы через два месяца, а на это короткое время он сумеет совладать с ними. А после каникул ни один из них не войдет в классную комнату.

Было пять минут десятого. Для того, чтобы оставшееся время ученики вели себя спокойно, он взял Библию и начал читать своим отчетливым, ровным голосом:

«И сказал Господь Моисею: теперь увидишь ты, что Я сделаю с фараоном; по действию руки крепкой он отпустит их; по действию руки крепкой даже выгонит их из земли своей.»

Следующим уроком была арифметика, которая началась в половине одиннадцатого. Мистер Рэйнор велел ученикам открыть учебники и выполнить упражнения на пятьдесят четвертой странице. Он заметил, что страницы многих книг покрыты разными каракулями и рисунками, вокруг картинок написаны непристойные слова, а поля книг похожи на татуированные руки старого матроса. Эти книги станут неузнаваемыми уже через месяц, а между тем они должны перейти к другим двенадцатилетним ученикам. Перед ним сидел младший класс; их бунт пока не шел дальше страниц учебников.

Но в жизни есть вещи, которые надо принимать такими, какие они есть. И, наклонив голову к правому плечу, мистер Рэйнор забыл о шуме, который стоял в классе и стал смотреть на девушек из магазина. Несомненно, та была самой красивой из всех, кого он мог припомнить. Однажды ему даже захотелось поговорить с ней как-нибудь вечером, когда она будет выходить из магазина, чтобы избавиться от охватившего его наваждения. Это была отличная мысль. Но он опоздал: за ней уже стал ухаживать какой-то молодой человек, который провожал ее каждый раз до автобусной остановки. Так вели себя большинство девушек, которые работали в этом магазине, поскольку рано или поздно каждая из них встречала какого-нибудь парня. («Скромная и распутная, хрупкая и сильная» — он не мог забыть эту строчку). Некоторые из них выходили замуж, другие, забеременев, исчезали из магазина; несколько девушек поругались с хозяином, и, очевидно, были уволены. Но последнюю убил тот молодой человек, с которым она встречалась после работы. Мистер Рэйнор узнал об этом однажды вечером, развернув газету на углу улицы, под светофором.

Под окном прогромыхали три троллейбуса, но ему все казалось, что она стоит за прилавком магазина.

«Тихо, — заорал он на учеников, сидящих напротив него, — первый, кто заговорит, получит палкой.»

И они замолчали.

Картина с рыбацкой лодкой

Я работаю почтальоном вот уже двадцать восемь лет. Обратите внимание на эту фразу: она простая и краткая. Конечно, вам может показаться, будто мне хочется подчеркнуть, что я — почтальон с таким солидным стажем, но на самом деле это не имеет никакого значения. В конце концов, я не виноват, что такие мысли могут прийти некоторым на ум только из-за того, что я пишу просто и ясно. Но я не умею по-другому. Если я начну пользоваться длинными и трудными словами, которые разыскал в словаре, мне придется без конца повторяться, то есть писать одни и те же слова чуть ли не в каждом предложении. И тогда у меня получится какая-нибудь чепуха, которую невозможно будет читать.