- Ли, вежливые люди сначала здороваются, а потом заявляют, что это их корабль! - укоризненно проговорила девушка. Девочка улыбнулась ещё шире и спросила:

   - А разве это не наш корабль?

   - Ли, ну ты же не грабить господ пришла, а покупать! Поэтому сначала нужно спросить -- продадут ли господа нам этот корабль?

   - Ах да, господа, а не продадите ли нам этот корабль? У вас всё равно его никто не купит, а мы за него вам дадим семьдесят пять тысяч гиней. Ну как, согласны? А то я ведь и ограбить могу!

   - Уф, первый раз вижу, такой оригинальный способ ведения переговоров! - заявил, отдуваясь, вошедший джентльмен. Как настоящий джентльмен он сразу представился: - Декомб Торкунис, барристер и солиситор. Я представляю интересы леди Милисенты в переговорах о покупке корабля, также я уполномочен оформить сделку, если она будет совершена! Уф! Ну, леди, вы и прыгаете по лесенке, прямо как молодая козочка! - последние слова солиситор Торкунис адресовал рыжей девочке. А девушка обратилась к Куотерсону и его партнёру:

   - Господа, я не представилась, прошу меня извинить. Милисента Тэрриэлл, - девушка церемонно исполнила реверанс, хотя это и смотрелось немного забавно - девушка была в штанах! Потом она также церемонно представила рыжую девочку: - Моя сестра Листик!

   - Ага! - Девочка тоже исполнила нечто вроде женского придворного поклона, и Джохн заметил, что за спиной у неё, довольно-таки большой рюкзак.

   - Вы, вы... Вы... Семьдесят пять тысяч гиней! Вы не шутите! - Боудэлл даже забыл о том, что надо официально представиться, он пребывал под впечатлением суммы, которую назвала девочка.

   - Ага! - ответила девочка. А ее сестра улыбнулась:

   - Листик, ты уточняй, что означает твоё "ага", видишь, господа не поняли, то ли ты шутишь, то ли платить собираешься, то ли грабить намерилась.

   - Ага! А можно? Или всё-таки заплатим? - с этими словами девочка сняла рюкзак, который оказался довольно большого размера, и легко положила его на стол, стол скрипнул и слегка прогнулся.

   - Вот! - Девочка расстегнула застёжки и окинула верхний клапан. Присутствующие, кроме самой девочки и девушки, охнули - рюкзак был доверху наполнен золотыми монетами.

   - Здесь сорок тысяч гиней, это аванс и задаток, - усмехнулась старшая, а младшая, наморщив носик, подёргала за рукав застывшего Куотерсона:

   - Ну что, будешь продавать? - Потом пнула его и повернулась к сестре: - Мил, пни партнёра, а то они оба встали в стоячий обморок, видишь - уже в обмороке, но ещё стоят! Может, лучше ограбим, пока они в себя не пришли?

   - Господа! - повысила голос старшая сестра. - Так будем оформлять сделку, или у вас имеются какие-нибудь возражения?

   Господа синхронно замотали головами, а девушка продолжила:

   - Деньги в золотых монетах, здесь ровно сорок миллионов дайлеров. Остальные, как и полагается, будут выплачены вам после спуска корабля на воду. Выплата будет осуществлена золотом или банковским чеком, это уж как решите, и я хотела бы осмотреть корабль и внести некоторые изменения, они будут оплачены отдельно.

   - Леди, - склонился в поклоне солиситор, - должен вам заметить, что покупка корабля такого класса возможна только с разрешения лордов адмиралтейства.

   - Уважаемый Торкунис, что ж вы раньше об этом не сказали? - Подняла брови девушка.

   - Видите ли, я не был уверен в серьёзности ваших намерений, - смутился солиситор, деньги-то за свои услуги он взял, и торопливо начал объяснять: - Согласно биллю о мореплавании, изданному лордами адмиралтейства в тысяча шестьсот двадцать шестом году, от великого исхода...

   - Долго же они ждали, эти лорды, после того как все изошли, чтоб так нам нагадить, - очень непочтительно прокомментировала действие лордов Листик. Солиситор запнулся, но, решив не принимать во внимание комментарий девочки, продолжил:

   - Корабли класса - линейный фрегат и выше в частные руки продавать только с разрешения адмиралтейства или лично её величества.

   - То есть, вы хотите сказать, что разрешения королевы будет достаточно?

   - Да, но, такое разрешение...

   - Отлично! Мне это подходит, мне будет проще получить разрешение у королевы, чем уговаривать ваших адмиральских лордов, что скопом, что по отдельности. Господин Торкунис, оформляйте сделку. Разрешение у меня будет завтра. Господа, - Милисента обратилась к застывшим Куотерсону и Боудэллу, - вас всё устраивает?

   - Да! - хором ответили оба кораблестроителя.

   - Тогда подписывайте договор купли-продажи.

   Когда все необходимые подписи были поставлены, Милисента забрала договор и сказала своей сестре:

   - Пошли, Листик, к королеве, получим её разрешение. Завтра мы вернёмся и осмотрим наш корабль.

   - Но леди... - начал Торкунис, он как солиситор, должен был не только сам соблюдать законы, но и следить за тем, чтоб другие их выполняли. Милисента холодно улыбнулась:

   - Если я сказала завтра, значит завтра! Завтра у меня будет здесь подпись королевы Элизабет! Понятно! - Милисента помахала договором и, взяв свою сестру за руку, вышла из помещения.

   - Кто она? - спросил у солиситора Куотерсон, тот развел руками, потом, многозначительно подняв глаза вверх, сообщил:

   - Леди Милисента Тэрриэлл, особа королевской крови!

   Так ли это Торкунис не знал, но слова девушки о том, что ей проще получить разрешение непосредственно у королевы, говорили о многом! И эта её уверенность, что разрешение у неё будет завтра, говорило о том, что королева примет её сегодня или завтра утром, это притом, что многие знатные лорды ждут королевской аудиенции по месяцу! Назвав Милисенту особой королевской крови, Торкунис даже не подозревал, насколько он угадал. Пока он закатывал глаза и разводил руками, Боудэлл попытался поднять рюкзак с золотом. Он ухватился за его лямки, дёрнул и крякнул, поднял, но с большим трудом. Попытку поднять рюкзак сделал и Куотерсон, у него тоже это получилось, только приложив немаленькое усилие. Он посмотрел на Торкуниса:

   - Так говорите, эта девочка вверх по лестнице прыгала, как молодая козочка? Да ещё с этим гм, рюкзачком?

   - Тоже особа королевской крови... - задумчиво проговорил Боудэлл. - Они же сёстры, а эта девочка, получается тоже королевской крови, при этом она сама принесла этот неподъёмный рюкзак сюда, не сам же он пришёл?

   - Боудэлл, ты хочешь сказать, что для особ королевской крови специально выводят таких младших сестёр, чтоб они таскали за ними неподъёмные мешки с золотом? - спросил Куотерсон.

   - Не знаю, не знаю. Вы обратили внимание на ножи, висящие на поясе этой совсем юной леди, они похожи на абордажные тесаки, только маленькие...

   - Это охотничьи ножи, с таким, бывалый охотник выходит на медведя, - пояснил Торкунис, - девочка может быть телохранительницей при высокопоставленной особе, я слышал, что где-то далеко на востоке, в одном из высокогорных монастырей, таких готовят. И они настоящие монстры!

   Солиситор кивнул на неподъёмный мешок. Но Куотерсон и Боуделл дружно покачали головами, ну не могли они думать об этой милой девочке как о монстре с востока!

   - Теперь нам надо получить разрешение у королевы Элизабет, - закончила свой рассказ Милисента. - Сегодня уже поздно, мы с Листиком подсмотрели за королевой, она уже собралась ложиться спать, так что сегодня неудобно. Думаю зайти к ней завтра, сразу после завтрака, а потом на верфь, так чтоб к обеду успеть.

   - Ага! - поддержала сестру Листик. - А потом встретимся и пообедаем!

   Рассказ Милисенты внимательно слушали. Ужин, приготовленный поварами "Адмиральской подзорной трубы", превзошёл все ожидания. Отдавая ему должное, о серьёзных делах не говорили, так, перебросились парой фраз. Теперь же, когда девушкам подали десерт, а мужчинам тёмный эль, Тайша рассказала о событиях минувшего дня, а Милисента о том, как они с Листиком покупали корабль. Разговор вёлся на всеобщем, поэтому другие посетители ресторана, даже если и слышали, то ничего не поняли. Грентону переводила Синта, она близко к нему пододвинулась и шептала на ухо, прикрываясь ладошкой, чтоб никто не мог прочитать по губам. Роул, приобнявший девушку, почти не слушал, ему было достаточно, что Синта сидит рядом. Когда Милисента закончила свой рассказ, Тайша стала задавать ей вопросы, уточняющие некоторые детали. Испугавшись, что Синта сейчас отодвинется, Грентон задал ей вопрос: