Тина между тем начала прощать­ся с подружками и друзьями. Брови у Дениса удивленно поползли вверх, когда он понял, что после церемонии прощания его любимая вытащила из сумочки кошелек.— Вэл? Ты не заболела? — Еще миг, и прохладная ладонь касается ее лба. — Немедленно спрячь обратно. Я уже решил этот вопрос. Пойдем, дорогая.

На следующее утро, точнее, день их ждал Петергоф. Маленькая юр­кая ракета доставила их к дворцам и фонтанам. Влюбленные, они бы так и гуляли там весь день, наслаждаясь очарованием парка, в котором не бы­ло места суете, разглядывая много­численные фонтаны, фонтанчики и клумбы. Но погода внезапно начала портиться. Весьма некстати при­ключился летний ливень. Зонта у Дениса и Вэл с собой не оказалось, и они промокли до нитки, пока добе­жали до ресторанчика, который за­ранее присмотрел Денис. Под намок­шим шелком зеленой блузки у Вэл была четко видна грудь, и Денис вдруг понял, что ему хочется поско­рее вернуться в квартиру, поближе к тахте. Они наскоро перекусили в ре­сторации, ибо самым приятным в ней оказалась не еда, а интерьер, и заторопились домой.

Вэл сидела на крохотной кухоньке, закутавшись в Динькин темно-синий банный халат, и наслаждалась кофе, в который Диня недрогнувшей рукой щедро влил коньяку. Ей вовсе не хо­телось куда-то уезжать.

— Черт побери! — выругался Денис. С каждой минутой он становился все мрачнее.

— Что-то не так? — доверчиво спро­сила она, пухлыми пальчиками вы­бивая по столешнице барабанную дробь.

— Все так, единственное, чего я не предполагал, что мне будет так тя­жело с тобой расставаться. Я пони­мал, что это будет нелегко, но чтобы настолько... — Сейчас Денис выгля­дел куда старше своих двадцати двух. — Вэл, я не хочу, чтобы ты уез­жала! — сказал он, склонившись над ней и осыпая поцелуями ее шейку.

— Увы и ах!! — И ей было невесело. - Какую часть слова «надо» ты не хо­чешь понять? Мне завтра на работу. В Сети увидимся, радость моя... — Го­лос у нее предательски дрогнул.

Денис привез Тину прямо к поез­ду. Она держалась изо всех сил, ста­раясь не расплакаться или хотя бы не расплакаться раньше времени. Денис усадил ее в купе и снова при­нялся целовать. Медленно и вдумчи­во. Тактичные чатлане не стали им мешать, дав возможность попро­щаться наедине.

— Вэл, не смей расстраиваться! Я обязательно приеду, слышишь ме­ня? Я приеду к тебе в Москву. Обе­щаю. — Он легонько поцеловал ее на­последок в нос.

Из вагона Денису пришлось почти выпрыгивать, ибо поезд уже начал потихоньку двигаться.

Тина не удержалась и, конечно, расплакалась.

— А я тебе слегка завидую, не плачь! — раздался тихий голос Бу­лочки. В темном купе уже почти ни­чего не было видно. — У вас же все хорошо? — Девушка присела рядом с подругой.

— Наверное, — всхлипнула Тинка в последний раз.

— Вот и ладушки! — уговаривала ее Аленка. — Поспи! Утром на работу, а там...

— А там шеф копытом бьет, меня ожидаючи, — фыркнула Тина, к ко­торой постепенно возвращалось чув­ство реальности.

Все было так, как она и предпола­гала. В этом бренном мире ничего не изменилось. По-прежнему в офисе было полно работы, шеф все так же бурчал себе под нос, начальники от­делов продолжали вести партизан­скую войну друг против друга, а компьютер то и дело «зависал» и « подглючивал ».

Тинка пересеклась ненадолго с Де­нисом в режиме он-лайн, порадовала его тем, что благополучно добра­лась. Он торопился на очередную встречу, и им удалось только пере­броситься парой коротких фраз.

— Нет, так жить нельзя! — застона­ла Тина после того, как ее любимый нажал на кнопочку «офф». — Мы в таком режиме долго не протянем.

Ей остро не хватало ощущения то­го, что он рядом, его взгляда, улыб­ки, объятий и даже запаха...

Денис мотался от одного заказчи­ка к другому и частенько ловил себя на мысли, что раньше двенадцати домой ему не попасть, но возвраще­ние стало бы намного приятнее, если бы дома его ждала Вэл.

В чате бурно обсуждали поездку. Те, кто хотел, но не смог, завидовали тем, кто ездил, на сайт выкладывались фо­тографии и комментарии. Тинка с удивлением поняла, что на нее дуются. Дуются питерцы, которые жаждали ее увидеть, а видели только, по выраже­нию Дашки, «три раза по пять минут, из них два на вокзале».

«Я обязательно исправлюсь!» - пришлось пообещать ей.

Аленка устало вздохнула и отло­жила в сторону десятый по счету ва­риант эскиза пиджака. Ох, как слад­ко было мечтать о собственном деле и как тяжело воплощать мечту в жизнь! Вот уже, страшно сказать, две недели, как она работала сама на себя. Компания «А в квадрате» дела­ла первые шаги в модном бизнесе. Пора было собираться домой, она по­бросала в холщовый рюкзак со страшной рожицей все те бирюльки, которые за день расползаются по столу, хлопнула тяжелой дубовой дверью и окунулась в душный авгус­товский вечер.

Девушка ехала по Кутузовскому и лихорадочно размышляла. Вчера Стас написал ей очередное любовное посла­ние, но к привычному уже «люблю и жить без тебя не могу» добавилось кон­кретики. Ее корреспондент в ближай­шее время собирался почтить визитом столицу. С одной стороны, ей до зами­рания сердца хотелось увидеть того, кто, казалось, отдал ей всю свою лю­бовь и нежность, с другой стороны, бы­ло как-то неловко-неудобно перед Ле­шей, который настойчиво и даже где-то навязчиво продолжал добиваться от нее взаимности. Кроме того, ей катего­рически не нравилась реакция подру­ги на поклонника. «Вряд ли Тина мне завидует... хотя кто знает... Но я ни ра­зу не слышала от нее ни единого добро­го слова в его адрес. Интересно, есть ли тому какое-то внятное объяснение? Может быть, у них что-то было до меня или Убиться_веником знает что-то та­кое, чего не знаю я?» Аленка на авто­мате долетела до дому, бросила на пар­ковке свой верный «фольксваген» и решила дозвониться до Тины.

Она плюхнулась на живот, по­удобнее устроилась на коричневом диване в большой комнате, благо шнур у телефона был длинный, и на­чала звонить подруге на работу.

— Добрый вечер, слушаю вас вни­мательно! — раздалось в трубке.

Булочка расслышала на заднем фоне знакомый звук, Тина не пере­ставала набирать текст.

— Это я, Тинусь! Давай завтра мы где-нибудь что-нибудь замутим? - вкрадчивым голосом предложила Аленка.

— Может, не будем мутить, я пред­почитаю, чтобы все было солнечно, - ответила Тина. — Я очень рада тебя слышать, будем мутить вдвоем или большой толпой? — Краем глаза Тин­ка продолжала следить, как на мони­торе бегут вверх строчки чатских разговоров. — Я в он-лайн, не пройдет и шести минут, как соберется хоро­шенькая такая толпа! Или надо про­сто поговорить?

Девушка потянулась, закинула руки за голову и расстегнула порядком поднадоевшую за день заколку, встряхнула копной рыжих кудря­шек. Наблюдавший за ней из сосед­него кабинета Харольд Хирш, он же шеф, засмотрелся на нее, а потом сам себе напомнил, что у него жена и двое детей.

Картинка в оконном проеме была очень соблазнительной, их кабинеты находились рядом друг с другом, и ему было очень хорошо видно, что делает секретарь, через большое окно в разделявшей их кабинеты сте­не: в красном кресле девушка в чер­ном на мгновение подняла руки вверх, строгая классическая жилетка чуть сбилась в сторону, позволяя рас­смотреть обтянутую тонким шелком грудь. Усилием воли Харольд отвел глаза и погрузился в чтение очередно­го партнерского предложения.

Тина даже не подозревала, что шеф на нее смотрит, настолько она привыкла, что он всегда на месте, да и рабочий день, кстати, уже давно закончился.

— Ну так как, дорогая? — Ей нра­вился и тот и другой вариант разви­тия событий.

— Поговорить! — твердо заявила Аленка, беззаботно болтающая под­нятыми вверх ножками.

— Хорошо! — сказала довольным голосом Тина, ибо у нее стало одной головной болью меньше. Пора было ввести подругу в курс дела и расска­зать, что происходит на самом деле. Скучно и тошно стало мальчику, и он решил убежать от реальности. Кто бежит в алкоголь, кто в нарко­тики, кто по бабам, а он избрал но­вую технологию. Как просто — убе­жать в виртуальную реальность и со­здать там себя заново; и не было бы в этом ничего плохого, если б только он смог задуматься, что помимо вир­туальных персонажей есть живые люди, сидящие по ту сторону мони­тора, и чувства у них совсем не элек­тронные, а потребность в любви и ласке и вовсе реальна, а набор буковок на экране может довести до отчая­ния или, наоборот, согреть и успоко­ить... Ох уж этот Интернет, мир Ве­ликого вранья и откровений.