Будем рассуждать логически: принцесса ни капельки не похожа на родителей. Ладно, бывает. Случается, черты родителей так перемешиваются, что и в самом деле не разберешь, на кого похож ребенок. Но вот каким таким образом у жгучей брюнетки и шатена могла появиться на свет златокудрая дочь? Положим, карие глаза достались ей от матери-южанки. У той в роду все были черноволосые и темноглазые, это хорошо известно. У отца Йолин глаза серые, волосы каштановые, а лицо здорово напоминает лошадиную морду. И, судя по фамильным портретам, такие черты лица и цвет волос и глаз у них в роду с незапамятных времен. Так что никак Йолин не могла уродиться в какую-нибудь прабабку… И что же тогда? Напрашивается самый очевидный вывод: молодой король Йонас к рождению Йолин никакого отношения не имеет.

Я припомнил обстоятельства женитьбы Йонаса, тогда ещё принца, на принцессе Амориэлле. Принцесса, редкостная красавица и не менее редкостная стерва, водила за нос чуть ли не сотню женихов до тех пор, пока они не разбежались. Остался только особо стойкий и влюбленный до безумия Йонас. Принцесса промучила его ещё год, а потом внезапно дала согласие. Свадьбу сыграли очень быстро – родители были счастливы выдать замуж строптивую красавицу, да ещё так удачно! Да, определенно что-то здесь нечисто…

– Скажите, Йолин, – раздумчиво сказал я. – Нет ли у вашей матери какой-нибудь странной привычки?

– Зачем вам это, Маргральт? – изумилась она.

– Ответьте, прошу вас, – мягко сказал я. – Это очень важно.

Йолин задумалась.

– Пожалуй… – произнесла она неуверенно. – Иногда мама запирается в своем кабинете и не велит себя беспокоить. Однажды, когда я была маленькой, я спряталась за шторой и…

– Ну же, Йолин, что вы видели? – подбодрил я, чувствуя азартную дрожь.

– Мама перебирала какие-то бумаги, – сказала Йолин. – Читала их и, кажется, плакала… Но всё-таки, зачем вам это?

– Сюда кто-то идет, – опомнился я. – Простите, Йолин, мне пора…

Однако откланяться с достоинством мне не удалось – дверь распахнулась, и на пороге возник крепкий седобородый старик, потрясающий увесистым дубовым посохом. Отчего-то все серьёзные белые маги, не шарлатаны, коих мне доводилось знать, были глубокими старцами. Видимо, они считают недопустимым расходовать энергию на поддержание себя в приличной форме, а в результате редко доживают до полутора сотен лет. А если и доживают, то выглядят так, что лучше бы уж им было скончаться в конце первого века.

Однако этот старик был вполне ещё крепок, только жутко пьян.

– Чернокнижник!! – взвыл он, опасно размахивая посохом. – Здесь?! Тебе не уйти!..

На моё счастье, старикан был пьян до изумления, иначе, вместо того, чтобы произносить речи, он активировал бы магическую защиту над замком, а тогда мне бы точно не удалось удрать.

– Лорд Гайлис! – В гневе Йолин была великолепна. – Кто позволил вам врываться в мои покои?

– Здесь же!.. – начал он, но Йолин уверенно перебила:

– Здесь никого нет, лорд Гайлис!

Зараза, Йолин стояла как раз между мною и зеркалом, через которое я мог бы уйти! Ну ладно, поступим иначе… Я обернулся крупным черным коршуном – не хотелось бы попасться в лапы птичке покрупнее себя – и вылетел в окно.

Маг выкрикнул что-то невнятное и взмахнул посохом. Сноп белых искр полетел мне вслед, каким-то чудом миновав Йолин. Проклятый старикашка подпалил-таки мне крыло… Однако я ушел, и это не могло не радовать!

Вернувшись к себе, я первым делом направился в свой кабинет, чтобы закрыть портал: не хватало, чтобы пьяный маг ввалился ко мне по мною же проторенной дорожке! Быстрым шагом я вошел в кабинет… да так и осел в удачно подвернувшееся кресло. Свеча, которую я оставил гореть перед зеркалом, свеча, которой полагалось гореть минимум шесть часов – погасла!!

Знаете, в старых дедовских способах тоже есть свои недостатки, и подчас весьма серьёзные… Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что попробуй я пройти через портал с погасшей свечой, мне пришлось бы очень и очень несладко! Сомневаюсь, что я вообще сумел бы выбраться…

Я ещё немного посидел в кресле, ощущая противную дрожь в коленках. Если бы не этот пьяный маг, перекрывший мне дорогу к отступлению, я бы тут сейчас не сидел и не дрожал. Получается, нелепая случайность спасла мне жизнь! А могла бы и прикончить… Что ж, порадуемся такому везению!

Ожог на правом плече болел невыносимо, поэтому я занялся самолечением, попутно размышляя об услышанном сегодня. Итак, я пришел к выводу, что Йолин – вовсе не дочь короля Йонаса. То, что королева Амориэлла – её мать, сомнений не вызывает. Но вот интересно, кто же был отцом принцессы? Похоже, Амориэлла выходила замуж уже будучи в интересном положении и прекрасно об этом зная, отсюда и такая поспешность. Что же, неизвестный возлюбленный обещал жениться, а узнав о ребенке, испарился? Не похоже… Вряд ли бы тогда Амориэлла стала со слезами перечитывать его письма (а я не сомневался, что свидетельницей именно такой сценки и стала маленькая Йолин). Зная характер королевы, я бы скорее предположил, что она сожгла бы эти письма, а пепел развеяла по ветру. Выходит, с неизвестным возлюбленным что-то произошло. Вероятнее всего, он погиб. Гм… Хотелось бы узнать, кто это был…

Я задумался. Сегодня Йолин исполнилось восемнадцать. Вероятно ли, что её мать пожелает вспомнить о настоящем отце принцессы? Вполне!

Я вернулся к своему зеркалу. Ну-с, посмотрим…

Надо же! Магическая защита королевского замка до сих пор не была активирована! Не иначе как маги решили, что с пьяных глаз чего только не привидится.

Вот и покои королевы, и маленький кабинет… Так и есть! Королева Амориэлла сидела за массивным письменным столом, осторожно разглаживая на столешнице потрепанные листы. Я скользнул по ним взглядом… и не стал читать, письма эти наверняка были очень и очень личными…. Я не совсем ещё совесть потерял. Мне нужно было только взглянуть на оттиск печати на искрошившемся от времени сургуче – герб был вполне узнаваем.

Я прошел в свою библиотеку и отыскал толстенный том. Искомое нашлось довольно быстро… Выходило, что неизвестный возлюбленный Амориэллы происходил из старинного рыцарского рода Лихтен. Как его звали, не суть важно. Важно то, что родом рыцарь был с севера, а потому вполне мог оказаться блондином. Лихтен, Лихтен… Что же мне это напоминает? Знал я этого рыцаря, что ли? Я запустил пальцы в волосы и задумался.

И вдруг меня осенило! Ну конечно же! Я подбросил в воздух листы, на которых выписывал имена, и рассмеялся.

Если мне не изменяет память, слово «лихт» на каком-то из северных наречий означает «свет»! А имя Амориэлла созвучно со словом из другого языка – «амор», что значит… «любовь»! Вот оно что! Йолин – дитя любви и света! Никакое это не иносказание, нет тут ни философии, ни мистики, всё намного проще! Просто пророчество указывает на ребенка двух вполне конкретных людей!

Гм… Ну и чему, собственно, я радуюсь? Подтверждению того, что Йолин действительно та, о ком сказано в пророчестве? Тоже мне, радость…

Слегка успокоившись, я привел библиотеку в порядок и занялся обычными своими делами. В лаборатории ждал незавершенный опыт, во дворе рычал некормленый дракон… словом, жизнь пошла своим чередом.

Прошел день, другой. Неделя. Месяц. Другой. Третий… Никто даже не наведался к моему замку, хотя я ожидал настоящего паломничества! Меня это не то чтобы обидело, но заинтересовало. Казалось бы, по достижении Йолин возраста, указанного в пророчестве, народец должен был воспрянуть духом и навалиться на меня с удвоенной силой. Ан нет!..

Я разослал по окрестностям несколько воронов, уже много лет служивших мне верой и правдой, отправил на разведку и лесных волков – с ними у меня тоже сложились неплохие отношения. Во всяком случае, вокруг моего замка было немало волчьих логов: звери знали, что в этих местах можно не волноваться за потомство – редкий охотник осмелился бы сюда забрести.

Разведка донесла следующее: король Йонас готовит массированную атаку на мой замок. Во всяком случае, уже не первую неделю бравый король с большим отрядом болтался по стране, навещая окопавшихся в родовых замках рыцарей и настойчиво убеждая их присоединиться к его войску. Убеждать король Йонас умел, поэтому войско у него уже было немалое. Впрочем, я на него и внимания бы не обратил – они могли бы держать меня в осаде до тех пор, пока не соскучатся, мне это как-то всё равно, – но Йонас собрал под своими знаменами всех мало-мальски известных белых магов. Судя по всему, король решил не полагаться на голословные утверждения толкователей пророчества касательно его дочери (прошу прощения, не его дочери, а дочери его жены, что, согласитесь, несколько разные вещи), и подкрепить слова боевой мощью, что, в общем-то, было весьма неглупо.