— К счастью, этот человек, которого ты хотел погубить, сумел спастись. Представь себе, Социальная безопасность предоставила ему убежище. Теперь он официально обвиняет тебя в предательстве.

— Спасибо, Муниро! — воскликнул Рон Альтман, — благодарю тебя от всего сердца. Лучшего вступления к тому, что я собираюсь сказать, и придумать было нельзя.

Глава 5

— СВЕРХСЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ, которые, как вы опасаетесь, могли оказаться в антизонах, на самом деле здесь.

Слова Альтмана прозвучали как удар колокола. Живые скелеты встрепенулись и выпрямились в своих мягких креслах. Без всякого сомнения, партия обещала быть интересной. Глаза у зрителей заблестели.

— Ты что, сохранил копии? — язвительно спросил Муниро, желая показать, что это заявление нисколько не противоречит его версии.

— Это оригиналы, никаких копий не существует. Патрик, будь так добр, покажи нам документы.

Предвидя просьбу дяди, Патрик уже успел вытащить из-под стола чемодан и теперь возился с замком. Он откинул крышку и, словно уличный торговец, который раскладывает товар перед покупателями, одну за другой стал извлекать тяжелые пачки пожелтевшей бумаги, скрепленные резинкой или втиснутые в папки-скоросшиватели.

— Все в вашем распоряжении, — сказал Альтман.

Гости с изумлением и гадливостью взирали на этот давно вышедший из употребления материал. Сам вид бумаги, тем более в столь ветхом состоянии, был им отвратителен. По их взглядам нетрудно было понять, что никто и не собирается прикасаться к этим документам. Альтман улыбнулся и, смилостивившись, добавил:

— Вам не придется тратить время на то, чтобы разбирать эти бумаги. Какие-то из них написаны на старом англобальном языке, в других — сплошь одни уравнения. Если вы не против, давайте попросим моего племянника, прекрасного специалиста-историка, вкратце ознакомить нас с их содержанием.

Гости обратили к Патрику морщинистые лица и недоброжелательно воззрились на него. Слишком молодой и полный сил, среди этого собрания он выглядел белой вороной.

— Будем надеяться, что он не такой болтун, как ты, — проворчал Гас Фаулер.

Не обращая внимания на смешки, последовавшие за этим замечанием, Патрик откашлялся и заговорил:

— Здесь собраны сведения о слабых сторонах Глобалии, обо всем, что делает ее уязвимой.

Судя по тому, как перекосились лица собравшихся, обсуждение подобных вопросов было им явно не по душе.

— На полную расшифровку этих документов потребуется еще пара дней, но предварительный анализ большей их части показывает, что здесь содержатся сведения трех типов.

Притаившиеся где-то среди золотистых завитков стенные часы коротким звоном отмерили полчаса, словно предваряя обещанное перечисление.

— Во-первых, — сказал Патрик, — здесь имеется список наиболее уязвимых секретных объектов. Их прицельное уничтожение повлекло бы за собой катастрофические последствия, надолго парализовав всю страну. Приведу простой пример. Как вам наверняка известно, подача электроэнергии в Глобалии осуществляется через диспетчерские центры, которые теперь сосредоточены в одном месте. Нанеся удар по этому комплексу, можно оставить без электричества как Лос-Анджелес, так и Пекин, как Париж, так и Москву. В этих документах подробно и точно описано множество объектов подобного рода. Причем некоторые из них, имеющие отношение к химии и ядерной энергии, представляют особую опасность.

Участники собрания, будучи в весьма почтенном возрасте, еще помнили времена, когда запечатленное на бумаге слово обладало неоспоримой ценностью и внушало уважение. Эти воспоминания, вкупе с тем, что сказал Патрик, усугубляли отвращение и ужас, который все собравшиеся испытывали при виде этих отравленных бумажонок.

— Второй тип сведений касается антизон. Не тех, где сейчас находится Новый Враг: те антизоны расположены на южных континентах, и там Глобалия представлена очень слабо. Однако даже внутри наиболее тщательно охраняемых регионов остается множество заброшенных территорий. Там скрывается разное отребье, чье существование в Глобалии предпочитают просто игнорировать. Эти шайки, орудующие в изолированных антизонах, пытаются объединиться. Теракты, которые некоторые ошибочно приписывают Социальной безопасности, — дело рук этих мелких преступных группировок. Они просачиваются на территорию Глобалии и вредят, как могут. В этих документах содержится подробная информация о такого рода враждебных объединениях, о том, где они скрываются и кто ими руководит.

Патрик кашлянул и отпил глоток воды из стоявшего перед ним хрустального бокала.

— Наконец, последняя группа документов. Это обширные списки людей, которые, находясь внутри страны, питают враждебные чувства к Глобалии. Конечно, среди них много молодежи, но есть и люди старшего поколения, представители самых разных слоев общества. Все они не приемлют принципов, на которых основана Глобалия, и отказываются признать, что она являет собой пример идеального общественного устройства.

— А я думал, — возразил Муниро, — что Социальная безопасность контролирует все и вся. Рон, это же был твой главный довод, когда ты убеждал нас поддержать твой план! Ты говорил, что у нас больше нет настоящего врага, а потому мы должны сфабриковать его искусственно.

— Это и так, и не так, — отозвался Рон Альтман. — В Глобалии происходит много такого, чего мы не знаем. Есть диссиденты, есть несогласные, есть и те, кто готов вести активную борьбу. Но не существует ни одной серьезной организации, которая бы их объединяла. Однако есть нечто более опасное, чем организованная преступность, а именно преступность неорганизованная.

— Если бы эти документы, — продолжил свою речь Патрик, — оказались в распоряжении Нового Врага, если бы их использовал кто-то, кто обладает необходимыми средствами и свободой действий, чтобы организовать настоящий оппозиционный фронт, они превратились бы в его руках в грозное оружие. Благодаря им удаленные антизоны сумели бы скооперироваться с антизонами, расположенными внутри Глобалии. Террористы нашли бы поддержку у пока еще безобидной клики диссидентов. И что самое главное, в их распоряжении оказались бы куда более серьезные мишени, чем несчастные супермаркеты, куда они время от времени под-кладывают бомбы.

Патрик закончил, но Альтман не торопился снова взять слово. Он дал собравшимся время до конца осознать неприятную правду, в полной мере ощутить ее горький привкус. Как и следовало ожидать, гости на разных концах длинного стола заерзали, зашмыгали носами, принялись нервно поправлять воротнички, выдавая охватившее их беспокойство.

Внезапно с одной из горевших наверху свечей, которая слегка накренилась, соскользнула тяжелая капля воска и расплылась по столу. Все взгляды обратились к красному пятну, и это послание свыше вывело собравшихся из оцепенения.

— Ничего не понимаю! — воскликнула Пат Уиллер. — Вы нам рассказываете о том, как опасны эти документы, но, судя по словам Муниро, вы сами хотели передать их Новому Врагу. Что это все значит?

— Друзья мои! — сказал Альтман, — мы подошли к самому главному.

Он легко и бесшумно встал со своего места и принялся расхаживать вокруг стола, поглаживая бороду.

— Должен признаться, что я действительно открыл вам не всю правду.

Проходя, он мягко, почти по-дружески поглаживал спинки кресел. Казалось, он просто размышляет вслух. Обескураженные слушатели хранили молчание.

— Конечно, Глобалии совершенно необходим внешний враг. Правда и то, что такого врага у нас нет. Все это так, но подобные задачи, как многие из вас справедливо заметили, должна решать Социальная безопасность. Зачем нам с вами вовлекаться в подобные дела? Почему, вопреки всем существующим правилам, я настоял на том, чтобы лично участвовать в операции? Все дело в том, что Байкал послужил лишь средством для того, чтобы обезвредить совсем другого врага. Безусловно, Новый Враг выполнил те непосредственные задачи, которые на него возлагались. Благодаря ему страх в обществе усилился, мы добились уже упомянутых мной положительных экономических результатов. Но главное все же не в этом.