– Нет. Когда с этим было покончено, Уильям приказал Эрлу спустить меня вниз на служебном лифте и выкинуть на аллею с другой стороны здания. Возможно, камеры записали это.

– Выясни, где живет Уильям Терндейл, – дает Тиллинг задание Эллис.

– Не нужно, – говорю я. – Я могу сказать вам, где он сейчас, или, по крайней мере, где он был сегодня утром. Они с Эрлом находятся в доме Терндейла в Саутгемптоне, на Джин-лейн. Они собираются скрыться из страны.

– Но зачем?

– Кое-какие махинации с ценными бумагами. – Я не хочу открывать ей ничего, что указывает на Андрея, пока я не смогу поговорить с ним. – Детали мне неизвестны.

– Черт, – повторяет она. – Все происходит слишком быстро. Какого дьявола вы мне не рассказали об этом раньше?

– Может, и рассказал бы, – произношу я, – вчера вечером, в Гарвардском клубе. Но я узнал, что вы ждете меня вместе с кучей копов и хотите арестовать за убийство, которого я не совершал.

– Садись на телефон, – приказывает Тиллинг напарнице. – Позвони Джексону в Семнадцатый участок. Попроси его, чтобы он послал кого-нибудь в «Терндейл» проверить записи камер наблюдения за вчерашний вечер. Возможно, нам удастся арестовать этого Эрла за нанесение побоев, а там посмотрим. – Она поднимается и смотрит на меня сверху вниз. – Вы едете с нами.

– Не еду. – Я полон решимости никуда не двигаться, пока не поговорю с Андреем.

– Едете, – настаивает она. – У вас в доме обнаружили незарегистрированное огнестрельное оружие. Это уголовное преступление. Вы поедете со мной добровольно, или я вас арестую.

– Если вы меня арестуете, я отказываюсь выдвигать обвинения против Эрла. – Я тоже встаю. – И у вас не будет никакого повода задерживать его.

– Да что ж это за дерьмо такое? – Тиллинг делает шаг вперед, и теперь мы стоим нос к носу. В этих ботинках она одного со мной роста, а изо рта у нее пахнет вчерашним кофе. – Наверное, у Терндейла были причины уволить Андрея и избить вас до полусмерти. Возможно, именно он послал Лимана в ваш дом. И возможно, именно он виноват в смерти Дженны.

Да, все это возможно, но Лиман никак не вписывается в схемы Уильяма. Я по-прежнему печенкой чую: происходит что-то еще, и объяснить это может лишь Андрей.

– В этом деле так много уровней. – Я очень хочу, чтобы она верила мне. – Мне нужно время, чтобы задать несколько вопросов, на которые вы вряд ли получите ответ. Поэтому, если хотите, чтобы я вам доверял, доверьтесь мне.

Рука Тиллинг лезет под куртку и выныривает оттуда с парой наручников. Она поднимает их, показывая мне.

– Поступайте так, как считаете нужным, Грейс. – Я смотрю ей прямо в глаза. – Но если вы верите в мою невиновность, вы должны знать, что мы по одну сторону баррикады.

Она поворачивает голову и смотрит на Эллис.

– Я ни черта не понимаю, – признается Тиллинг. – А ты что думаешь?

– Почему бы тебе не поверить ему? – спрашивает Эллис. – Ты же до этого ему верила.

42

После ухода Тиллинг и Эллис я рывком открываю окно спальни и высовываюсь наружу, в холодный соленый воздух, испытывая несказанное облегчение. Океан спокоен, на берег ритмично накатывают небольшие волны, а луна отбрасывает на воду мерцающую дорожку серебряного света. Где-то вдалеке воет собака; я делаю глубокий вдох и вою в ответ, держа одну ноту, пока легкие не начинают гореть, а горло – саднить. Полицейский в джипе внизу опускает окно в машине и смотрит вверх.

– Какого черта, по-твоему, ты делаешь?!

Я дружески машу ему рукой и втягиваю голову обратно в комнату. На часах возле кровати почти шесть. Скоро должна прийти Эмили. Порывшись в тумбочке, я нахожу свой кошелек, часы и телефон. Я включаю его и вздрагиваю, когда он сразу же начинает звонить.

– Алло?

– Питер, ты где? – Это Катя.

– На Лонг-Айленде, – отвечаю я. – В Монтоке.

– С тобой ничего не случилось? – голос у нее приглушенный.

– Все хорошо. – Я рад, что она позвонила. Я должен сказать ей, что нашел Андрея и что Уильям сбежал, продав свою часть акций в «Терндейл».

– Я весь день тебе звоню, – горячо шепчет она. – Тебя ищет полиция.

– Уже не ищет. – Я тоже перехожу на шепот. – Так что можно говорить нормально.

– Что ты имеешь в виду? – Катя повышает голос. – Да ты во всех новостях!

– Извини, – отвечаю я. – У меня голова идет кругом. Полиция только что уехала. С меня сняли подозрения.

– Как такое может быть?

Я пересказываю ей весь мой разговор с Тиллинг, умалчивая лишь о том, что спустил полицейских на Уильяма и Эрла.

– Поверить не могу, – говорит Катя. – Ты действительно совершенно свободен?

– Почти. Меня все еще подозревают в убийстве Ромми, но не думаю, что это будет большой проблемой.

– Они ошибались насчет тебя два предыдущих раза, поэтому начали преследовать в третий? – резко спрашивает она.

– Вообще-то их можно понять. Эта видеозапись оказалась слишком уж удачной для меня.

– И слава богу. Не могу передать тебе, как я волновалась.

– Не больше, чем я волновался за тебя. – Я тронут ее заботой. – Извини, что не сказал тебе всего вчера вечером, но я хотел, чтобы ты прежде всего побеспокоилась о собственной безопасности. Ты говорила с юристом?

Снаружи резко хлопает дверца машины, и я слышу, как уезжает полицейский джип. Катя откашливается.

– Поговорим обо мне чуть позже, – предлагает она. – Кто на самом деле убил Ромми?

– Никаких предположений. Вероятно, тот самый человек, который послал Франко и Лимана ко мне в дом. Возможно, они решили, что Ромми слишком близко подобрался к правде.

– Видеозапись этого не объясняет.

– Ты права, но сейчас у меня нет времени этим заниматься. Я нашел Андрея.

– Где? – нетерпеливо спрашивает Катя.

– Недалеко отсюда. Скоро я с ним увижусь.

– Андрей в Монтоке? – Похоже, она удивлена. – Когда я говорила с ним сегодня утром, то думала, что он в Европе.

– Ты с ним говорила? – Настал мой черед удивляться. – Он тебе звонил?

– Нет. Я была еще в постели, когда мне позвонил глава нашего представительства в Лондоне. Он сообщил мне, что Андрей подключился к нашей внутренней системе текстовых сообщений и хочет поговорить со мной. Я вошла в систему со своего ноутбука, и мы поболтали.

– Не понимаю. Почему он не позвонил тебе? И как он вошел в вашу систему?

– Он сказал, что не может звонить. Почему, не знаю. А система открыта для внешнего доступа, к ней могут подключаться клиенты. Я спросила Андрея, где он сейчас, а он пошутил, что у него не хватит согласных на клавиатуре, чтобы написать название места. Этот факт и то, что было очень рано, заставили меня думать, что он находится в Восточной Европе.

– Как-то странно, – отвечаю я. Что-то тут не так. – Ты уверена, что говорила именно с Андреем?

– Когда мы были маленькими, то пели одну русскую песенку, когда принимали ванну: «Тише, мыши». Я спросила его об этой песенке, и он ответил правильно. Это точно был он.

– Что именно он тебе сказал? – Я все равно чувствую какой-то подвох.

– Что он путешествует, что очень хочет повидаться поскорее и, – она говорит медленнее, – что он нашел покупателя на весь пакет русских ценных бумаг, принадлежащих «Терндейл».

– Там нечего продавать. – Очередная ложь Андрея сердит меня. – Эти ценные бумаги – фальшивки.

– Немедленно прекрати! – пылко требует Катя. – Во-первых, уж мне-то никто не говорил, что бумаги фальшивые.

Она замолкает, вероятно ожидая возражений с моей стороны, но Катя всего лишь разыгрывает сейчас ту самую карту, которую дал ей я, представив совершенную Андреем кражу как гипотетическую.

– Верно.

– И во-вторых, сегодня утром я попросила наше представительство в Лондоне проверить бумаги. Весь пакет недавно был зарегистрирован нашим внешним аудитором во время подведения годичного баланса. У меня нет ни единой причины подозревать, что ценные бумаги не настоящие.

– И кто проводил аудит? – скептически уточняю я.