Гигантская рука, яйцеобразная утроба, в которой покоился Гриффис, все было сплошь пронизано ветвящимися прожилками, по которым струились алые потоки. Гатс догадывался, что это.

Рядом зарычали и Гатс ринулся в бой.

Гриффис погружался во тьму все глубже и глубже, и его призрачное тело трепетало, словно состояло из языков пламени.

«Я погружаюсь, и свет затухает, оставаясь где-то высоко-высоко. Где я? Где мое тело?.. Но что это? Эти перекошенные ужасом и болью лица? Лица Ястребов?.. Их рвут на части и пожирают. И все они проходят сквозь меня. Все они умерли. Я прошел через это.

Я хочу умереть. Никогда не думать. Никогда не чувствовать.

Я погружаюсь. Что это за кристально чистые капли передо мной?»

«Это твои последние слезы, — проник в сознание Гриффиса чей-то голос, тихий, но преисполненный огромной мощи. — Когда последняя слезинка переживет агонию, твое сердце превратится в лед».

Из тьмы вдалеке проступила гигантская воронка, из которой прямо на Гриффиса летели сверкающие брызги.

«Что это за брызги? Каждая — это бехелит?»

«Это капли желаний, переполнивших океан вдали, — вновь ответил голос. — Каждая — приглашение в другой мир».

Гриффис все опускался и опускался, а затем, в центре воронки он увидел гигантский пульсирующий комок плоти. Его покрывали множество хоботообразных отростков, из которых время от времени били молочнобелые струи. Из складок на бугристой поверхности на Гриффиса уставились десятки, если не сотни глаз.

«Бог?»

«Добро пожаловать, человек».

«Ты — бог?»

«Я — идея. Желаемый Бог. Идея Зла».

«Бог? Этот огромный кусок плоти?»

«Это только часть меня. Мое сердце. Оглянись».

Мир внезапно просветлел и Гриффис увидел, что воронка охватила уже весь этот мир, что, собственно, весь мир и был этой гигантской воронкой, медленно кружащей вокруг «сердца». Увидел как извергающиеся из него белые потоки вливаются в воронку и текут там вперемешку с темными, состоявшими из мириадов призрачных гримасничающих лиц.

Ниже, а может быть выше, из «сердца» вырастала, уходя в бесконечность, длинная двойная спираль, похожая на сплетающиеся щупальца…

«Что это?» — Гриффис коснулся поверхности воронки.

«Океан чувств, что бушуют в глубине каждой человеческой души. Всеобщее сознание, объединяющее человеческие индивидульности. Темная сторона этого разбухающего океана. Я был рожден здесь. Этот мир и есть я. Тьма, которая бушует в каждом человеческом сердце. Идея Зла. Это и есть Бог».

«Бог… Значит ли это, что бога создали люди? Люди пожелали эту ужасную вещь? Это похоже на…»

«Ад. Некоторые называют его так. Но это лишь внешняя часть того множества слоев, из которых состоит это сознание. Но ты знаешь. Ты знаешь, что это ужасное место для людей. Насилие и одиночество… Это место переполнено всеми видами негативных чувств. И это очень верно характеризует человеческую природу».

«Да. Это так. Я чувствую это в себе. Но почему ты был рожден? Почему люди породили то, что называется — Бог?»

«Людям была нужна причина. Причина боли и отчаяния. Причина жизни и смерти. Почему их жизнь заполнена страданиями? Почему их смерть бессмысленна? Люди нуждались в причине судьбы, которая была бы за пределами их понимания».

«И всем этим стал Бог…»

«И я стал причиной этого. Как если бы я существовал всегда. Я управляю судьбой. Подчиняясь человеческой сути, я тку судьбу каждого человека».

«Так значит это ты управлял моей судьбой? Это ты устроил все, что случилось со мной?»

«Все было сделано, чтобы ты оказался здесь. Воздействуя на нижние уровни человеческого сознания и смешивая кровь, я создал линию, которая привела к твоему рождению и проложил дорогу, по которой ты попал сюда. Я управлял историей и создавал для тебя подходящее окружение. Все люди, все события, все, что происходило с тобой — все это было частью судьбы, которая направляла тебя в это место».

«Моя судьба… Что же ты хочешь от меня?»

«Следуй своей воле. Я пребываю глубоко в твоем сердце, я часть тебя. Ты — часть всеобщего сознания человечества и часть меня. Твои желания также мои желания. Все твои действия идеально отражают сущность человечества в целом. Возможно, они принесут боль людям или, возможно, спасение. Поступай как хочешь, избранный».

«Если так… Я хочу крылья».

«Воспользуйся силой, переполняющей этот внутренний мир, и придай своему физическому телу форму, наиболее подходящую для тебя».

Белоснежные потоки ударили в Гриффиса, окутываясь вокруг него коконом и он закричал от боли.

Глава восемнадцатая

На теле Гатса не осталось живого места. Многочисленные раны хлестали кровью от каждого движения, но Гатс не останавливался ни на секунду. Его рог бил и бил без остановки, воздух то и дело оглашался криками монстров, оказавшихся недостаточно ловкими…

Очередной удар швырнул Гатса прямо в пасть. Он вывернулся и, оттолкнувшись руками от верхней челюсти, кувыркнулся через голову. Внизу мелькнули еще чьи-то зубы, Гатс ударил ногами по фасеточным глазам, прыгнул и неожиданно вылетел с исполинской ладони.

Перед глазами понеслась стена из лиц, Гатс с рычанием вонзил перед собой рог и заскользил вниз, оставляя за собой кровавый рубец. Преодолев больше половины пути, рог неожиданно выскочил, Гатс извернулся и воткнул

в стену каблуки. Пятки пронзила резкая боль, но Гатс лишь крепче сжал зубы. В ушах завыл, засвистел ветер.

Уже в самом низу его занесло вперед и остаток пути он преодолел, кувыркаясь и цепляясь за стену чем попало.

Он хлопнулся в воду, подняв тучи брызг, и тотчас подскочил как ужаленный, из горла вырвался безумный крик. Все вокруг было по щиколотку покрыто кровью, в которой плавали человеческие останки. Истерзанные, изломанные, изглоданные…

— Кто-нибудь есть здесь? — закричал он. — Кто-нибудь выжил? Кто- нибудь?! Джедо!! Пиппин!! Коркус!! Рейдеры!! Кас… — горло его точно стиснули клещи.

— Капитан… — донеслось сзади. — Ты здесь…

Гатс развернулся и увидел Гастона. Залитого кровью, с оторванной левой рукой и с мечом в правой.

— Гастон! — Гатс подбежал к нему. — Ты живой?

— Не уверен, — пробормотал Гастон, упав на колени.

— Как остальные? Где остальные рейдеры? Кто-нибудь еще выжил?

— Не знаю. Нас разбросало, мы пытались выбраться из этой кошмарной ловушки… Мы здесь опозорились… Капитан, куда мы угодили, что это за адское место? Как бог допустил такое?.. Мне кажется, ничего этого не существует, мне кажется, что мы угодили в какой-то сон. Это похоже на то, как было тогда, во время боя с Зоддом… Такое странное чувство… Мы столкнулись с чем-то непонятным…

Гастон закашлялся, выплевывая кровь.

— Гастон! Тебе не нужно говорить!

— Банда Ястребов, — слабо улыбнулся Гастон. — Мы оба знали это… Нас было немного… Мы казались обычными. Каждый день. Никакого героизма. Неопытные юнцы… Мои воспоминания, они неотступно преследуют меня… Командир Гриффис… Почему он всегда казался не таким как все? Он словно пришел из легенд, когда я увидел его в первый раз, мне показалось будто он сошел с какой-то картины… Не знаю, почему я присоединился… И почему так много остальных…

Из его носа, рта и глаз хлынула кровь.

— Гастон! — вскричал Гатс.

Лицо Гастона взорвалось кровавыми ошметками, а из обломков черепа высунулась омерзительная тварь. Гатс подхватил меч Гастона, ударил, но тварь вывернулась и с визгом заскользила прочь.

— Гастон…

Гатс ощутил, что его трясет. А потом на склоне ближайшего лица-холма Гатс заметил знакомую фигуру. Гигант стоял недвижимо, с клевцом в руке.

— Пи… Пиппин?!

Гатс бросился к товарищу.

— Ты жив? Пиппин?

За его спиной шевельнулись пара длинных щупалец — усиков и тело Пиппина разорвало пополам. Из полумрака с хохотом выдвинулся похожий на улитку демон.

Чудовище кинулось вперед. Отшатнувшись, Гатс плюхнулся обратно в кровавую лужу, но тут же подскочил, стискивая меч Г астона. Вокруг быстро смыкалось кольцо. Демоны подходили, подползали и подлетали со всех сторон.