Джей отыскала глазами Птаху. Та сидела на полу рядом с Эдом, прикрывая руками живот. Красное пятно величиной с мужскую ладонь горело на ее щеке. Огромные глаза с ужасом взирали на мужа. Джей перевела взгляд на Паркера и только тогда заметила, как при свете лампы блеснул нож у него в руке. Паркер угрожал ножом Люку.

Кровь ударила в голову Джей. Она быстро вернулась в кабинет. Звонить в полицию уже поздно, это она понимала. Что делать? Джей лихорадочно оглядывала комнату, ища хоть какое-нибудь оружие, хоть что-то, дающее преимущество Люку. Мысли метались в голове. Быстрее! Кто знает, как долго еще Паркер выдержит презрительный взгляд Люка? Страх охватил ее, она снова осмотрелась. Ни дробовика, ничего! Джей схватила единственный подходящий предмет и, крадучись, направилась к кухне.

— А когда я позабочусь о тебе, Ремингтон, — донеслось до нее, — я займусь тем сладким ротиком, твоей женой. Ты, значит, поимел Птаху, теперь карусель крутится в другую сторону.

Паркер замахнулся ногой на тяжело дышащую Птаху, и та рухнула на пол.

При виде ножа, предназначенного для него, Люк даже не вздрогнул. Лишь легкое подергивание в уголке губ показало Джей, как он взбешен. Она набрала побольше воздуха в легкие, мысленно произнесла молитву о том, чтобы пол не скрипнул, и бесшумно вошла в кухню.

Птаха рыдала, загородившись руками. Она не видела Джей. Люк посмотрел сквозь нее, как будто ее нет.

— Моя жена, — скучающим голосом сказал он, — полная идиотка. Не трать попусту силы.

Джей едва не споткнулась. Да как он смеет?! Однако через мгновение она все поняла. Где ее знаменитые мозги? Ведь это же Люк Паркера отвлекает, чтобы тот не заметил, как она крадется сзади!

Пряча свое оружие за спиной, она подошла к Паркеру так близко, что почувствовала сильный запах алкоголя. А он недурно подзаправился, прежде чем ввалиться в чужой дом! Ее сердце забилось так громко, что она побоялась, как бы Паркер не услышал.

В следующий момент она изо всей силы ударила Эда по руке… радиотелефоном, пронзительно вопя:

— Бросай нож!

В другой руке она сжимала подставку от оленьих рогов.

5

Люк захлопнул двери.

— Не пойму, почему ты так раздражен?

Шериф только что вышел, забрав мрачного Эда Паркера. Птаху уложили в постель. Джей все еще не могла прийти в себя.

— Я не раздражен, — Его взгляд угрожал пригвоздить Джей к дивану. — Я взбешен! До тебя что, не дошло, что один из нас мог погибнуть по твоей милости?!

— Погибнуть?! Да я же спасла тебя! Все, на что ты был способен в тот момент, — это бессмысленно гоготать, подпирая холодильник, когда Паркер пер на тебя с ножом. Да ты и бровью не повел, когда он бил Птаху! — Джей знала, что не права, но и Люк не прав.

— Будь уверена, — процедил Люк, — Птаха предпочла бы удар по ребрам ножу между ними.

— Много ты сделал, чтобы не допустить этого! Я видела, как Паркер собирается прикончить вас обоих, а ты стоишь как истукан. Что, по-твоему, я должна была делать? Может, извиниться, сославшись на необходимость готовить обед, и вежливо попросить удалиться вместе с ножом в другую комнату?

— Ив был рядом. А я пришел в кухню не для войны. Я хотел отвлечь Паркера от Птахи. До него сразу дошло, что ударить меня не шутка.

— Откуда мне было знать, что ты позвал шерифа? Ты же не дал мне знак убраться!

— Я тебе абсолютно ясно дал понять, что ты ведешь себя как идиотка, что тебе не надо тратить силы понапрасну.

— А как я могла понять, что ты сказал это мне?

— Значит, мне следовало спросить, какого черта ты там крадешься с телефоном позади пьяного кретина?

— А у меня было другое оружие? Только телефон и подставка для оленьих рогов. И эффект внезапности.

— Тебя не убедишь. Ты вообразила себя этаким техасским рейнджером, который внезапно появляется и всех спасает? Ты сейчас мысленно сдуваешь дым со своего шестизарядного револьвера. Но так и не поняла, что из-за тебя кто-нибудь мог пострадать! А если бы Паркер не бросил нож?!

— Но ведь он его бросил! — перебила Джей. — Я этого ожидала, когда врезала ему по руке телефоном.

— Держи он нож правильно, он бы выдержал удар, несмотря на изрядное количество выпитого. Если бы он бросился на тебя, мне было бы чертовски трудно тебя защитить. А сцепись мы с Паркером за нож, еще неизвестно, как повела бы себя Птаха.

— Но ведь ничего не произошло! Что ты заладил одно и то же!

Люк подошел к дивану, на котором сидела Джей, рывком поставил ее на ноги и, не дав ей увернуться, впился в губы крепким собственническим поцелуем.

Она вцепилась ему в волосы, пытаясь высвободиться, но он, не отрывая губ, понес ее через кабинет и осторожно положил на стол. Закинул ноги Джей на свои бедра, а руки запустил под ее толстый свитер.

Горячая волна захлестнула их обоих. Чувственный жар заставлял трепетать ее тело, кружил как в водовороте, теснее и теснее прижимая ее к Люку. Вскоре она не могла уже определить, где кончается ее тело и начинается мускулистое, напряженное, твердое как камень тело Люка.

От него слегка пахло мылом и дезодорантом и сильно — мужчиной. Люк подтянул ее еще ближе. Он нашел застежку бюстгальтера под свитером, расстегнул и по-хозяйски предъявил права на ее груди. Тело Джей выгнулось, голова запрокинулась, открыв пульсирующую жилку. Люк немедленно воспользовался этим и припал к ней губами.

Она почувствовала, как мозолистые ладони тяжело, со страстным желанием накрыли ее груди, как большие пальцы начали описывать круги вокруг сосков, почти их не касаясь. Джей подумала, что сходит с ума, прижалась к его рукам, и он продолжал ласкать ее соски опытными пальцами. Ногти Джей впились Люку в плечи… Она вздрогнула… Но тут все кончилось: Люк неожиданно пришел в себя. Он высвободил руки из-под свитера и отступил на шаг.

— Гони меня вон! — хрипло сказал он.

Джей хотелось избить его. Все ее тело трепетало от желания, но ей еще достало гордости не умолять его.

Он хотел только преподать ей урок. Но будь она проклята, если начнет зубрить его уроки! Оттолкнув Люка в сторону, она спрыгнула со стола и тотчас шлепнулась на пол, споткнувшись о рыжий ботинок ковбоя. Не обращая внимания на сопротивление, Люк поднял ее на ноги. Взглянув ей в глаза, он второй раз, с тех пор как ушел шериф, грязно выругался. Джей отшатнулась от темноты, которую она увидела вдруг в сузившихся зрачках Люка.

— Нет, О'Брайен! Нет… — Он нежно начал поглаживать ее нижнюю губу. — Не надо дуться. Я совсем не хотел ударить тебя. Черт меня дери, как я испугался, когда ты вальсировала по кухне с этой оленьей подставкой и телефоном! У меня перед глазами было только, как Паркер вонзает в тебя нож. — Он прокашлялся. — Разве я не имел права поцеловать тебя без разрешения?

Джей закрыла ему ладонью рот.

— Прекрати качать права, ковбой. Не хочешь меня, так будь мужествен в этом признаться. Не оскорбляй россказнями о насильственных поцелуях. Что за двусмысленная просьба выгнать тебя вон, когда мы оба знаем, что я уже хотела стащить с тебя джинсы? Ой! — Джей отдернула руку. — Ты что, кусаешься?

— Ты сводишь меня с ума.

— Ах, так? — протянула она развязно. — Я не убирала с тобой сено, и задница у меня крепкая не потому, что я носилась за тобой в джинсах, чтобы от меня разило потом… И я не подхожу тебе, ковбой.

— «Задница», «разило потом»? — Он задыхался от хохота. Потом его смех угас, и он покачал головой. — И все же мы отличная пара. Когда ты показываешь зубки, я думаю, что более сексуальной женщины не может быть. Физическое влечение. Бессмысленно пытаться его анализировать. Это просто сводит меня с ума. Антоний и Клеопатра, Елена и Парис были абсолютно несовместимы, ничего общего. А какие разгорались страсти! Это все из-за гормонов, они неистовствуют и ослепляют людей.

— Тони считал, что Клео не выживет без косметики, а Клео говорила, что от Тони воняет конюшней.

— Видишь? Общего у них только постель! — засмеялся Люк. — Только физическое наслаждение, которое они получали друг от друга.