— Почему ты решил, что я нуждаюсь в твоей помощи?

— Например, потому, что отец твой помочь не может!

— Ну, это уже наши с ним проблемы!

— Угу, не без моей помощи, знаешь ли, возникшие! Считай, что таким образом я решил искупить вину.

— Чем больше мы разговариваем, — я нервно поднялась, замерев у окна, — тем сильнее у меня желание послать тебя куда подальше и как можно скорее забыть об этом разговоре.

— И что мешает тебе так и поступить? — Амаргус приподнял брови, неподдельно заинтересовавшись.

— Информация. Мне нужны последние новости. Признаться, не знаю сама, хочу ли я менять свою простую, в общем-то, жизнь, на то, что получится после вашего в нее вмешательства.

— Ты ошибаешься. Вот видишь, оказывается, моя помощь может оказаться очень даже к месту. Твоя «простая, в общем-то, жизнь» уже изменилась и теперь назад повернуть ничто не выйдет. Остается только выбрать одну из тех дорог, что ждут впереди.

— Угу, — усмехнулась я, перекидывая ноги в окно и усаживаясь на подоконнике. Ветерок приятно охлаждал вспыхнувшие щеки. — Это из оперы: направо пойдешь — смерть свою найдешь, налево пойдешь — жизнь потеряешь… где-то так… — я, нахмурившись, попыталась вспомнить реальный текст из сказки, а когда это не вышло, просто махнула рукой. — Короче, выбор не велик!

— Зря ты так! Есть у тебя выбор и очень даже неплохой. Дело в том, что полукровки, вроде тебя, страшны именно тем, что не подвластны воле Богов. Ты не принадлежишь ни Вершинному миру, ни какому-либо другому. Сама по себе. И только тебе выбирать свой путь.

— Да? Не сказала бы, что сильно этому рада. Всегда предпочитала плыть по течению…

— Тогда найди то течение, что будет отвечать твоим требованиям.

— Шибко умный, да? — Прищурилась я. — Вот только не верю я в благородство тех, кто однажды предал!

— Хм, — бог провел руками по лицу, словно скидывая напряжение, и подошел ко мне, перегнувшись через подоконник, задевая меня плечом, — я уж и забыл, что мы не друзья…

— Друзья? — Громко фыркнув, я оттолкнула чересчур близко подошедшего визитера. — Держись подальше. Мне подобные «друзья» ни к чему, врагов я и сама найти сумею!

— Да ладно тебе, — примирительно поднял ладони Амаргус. — Говоришь, нужна информация… тогда спрашивай, я расскажу.

— Сначала ответь — зачем тебе это? Ну, хоть убей, не могу я поверить в твое благородство.

— Если я начну издалека, тебя не сильно расстроит? — После затянувшегося молчания предложил бог и, увидев мой недовольный кивок, продолжил. — Понимаешь, боги сильно отличаются от существ, населяющих миры. Нет, не тем, что ты подумала. Конечно, нам присущи высокомерие, эгоизм, жестокость… и многие другие негативные черты, но… не все боги такие, ты еще узнаешь, не отнекивайся раньше времени. Просто… наверное, когда живешь вечно, начинаешь к жизни относиться как-то иначе. Вот, взять к примеру людей, хотя бы из того мира, где ты выросла. Сколько они в среднем живут? Лет пятьдесят-шестьдесят? А наш срок неизмерим… понимаешь? Тут даже сравнивать не получается! Вот и выходит, что боги просто не способны воспринимать жизнь как ценность, как дар. Мы просто живем, причем так, как получается, в меру своей испорченности стараясь избежать скуки…

— Что-то ты, чересчур, издалека начал… — я прикрыла рот, не сдержав зевок.

— А? Ах, да. Так вот, рано или поздно каждый из живущих вечно начинает скучать, это очевидно. Не всем конечно приходит в голову поиграть, но большинство все же заражается этой болезнью. Игры, они ведь разные бывают. Некоторые останавливаются на том, что просто наблюдают за своими подопечными, изредка вмешиваясь в ход реальности, но это почти не отражается на игрушках. Некоторые играют в открытую, приглашая к участию в игре самих подопытных, создавая им иллюзию выбора. Некоторые принуждают играть, не давая выбора… но гораздо чаще все-таки случается по-другому. Чаще всего боги не теряют рассудка, относясь к населенным мирам, как к любимой работе. Они просто помогают по мере необходимости, исполняя просьбы самих подопечных, не вмешиваясь в слишком тонкий слой реальности. Почти всегда происходит так…

— Но иногда кто-то увлекается, — задумчиво продолжила я, постукивая пяткой по подоконнику. — Его не успевают остановить, и он становится той вехой, от которой все идет наперекосяк?

— Да, именно так… — Амаргус вновь подошел ко мне, на этот раз смело проведя рукой по щеке. — Ты не похожа на Сальвею.

— Ха! Конечно, мама говорит, что я вся в отца.

— Нет, — отрицательно замотал головой собеседник, — на него тоже. Твоя мать была красавицей, ты знаешь? Но вот умницей не была никогда. Ей нравилась жизнь воина, а это не признак ума. Воином становится послушный, способный выполнять приказы. А удачливым воином — способный выполнить их быстрее других. Вот так и твоя мать… ты не обижайся, я не хочу тебя обидеть… просто, правда всегда немного горчит.

— К чему ты это?

— К тому, что твой отец был мне другом, и я искренне верил в его разум. Мы с молодости наблюдали за играми богов одновременно и, мечтая принять в них участие, как только нас допустят, и, осуждая некоторых особенно увлекающихся. А потом, как получили право выбора, все встало наперекосяк… боги, оказывается, тоже умеют любить…

— А что, раньше такого не случалось?

— Нет, не случалось, — серьезно кивнул Амаргус, падая в кресло, и тут же потянулся к кувшину, не подозревая, что там вода. — Даже в летописях нет упоминания о такой возможности. Боги, в сущности, достаточно холодные существа, нам почти не присущи чувства живых… но, тебя, наверное, удивляет, почему я говорю об этом? У меня было время подумать… много-много времени. Теперь я могу почти с полной гарантией сказать — вся эта ситуация была спровоцирована!

— Спровоцирована? — От удивления, я чуть не вывалилась за окно, быстро перекинув ноги назад и пересаживаясь во второе кресло, поближе к собеседнику. — Но кем? Или, вернее, чем?

— Вот! Говорю же, ты не похожа на свою мать! Она бы никогда не додумалась задать верный вопрос! Именно «чем», потому как пантеон точно не имеет к этому никакого отношения!

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому, что детей от связи с богом не может быть в принципе! — Оглоушил меня ответ.

— Эээээ… вообще?

— Вообще! Этот факт изначально вызвал бурную реакцию в Совете Богов. Ты — ошибка Провидения, нереальное совпадение, понимаешь?

— Не совсем… если детей не может быть, то откуда же я…

— Вот в том-то и вопрос! Я много об этом думал… Совет тогда очень глупо поступил, твой отец поступил не менее глупо, пойдя ему наперекор, а я… ну я вообще поступил подло, за что и наказан заслуженно… В общем, теперь, я полностью уверен, что знаю ответ.

— И ты здесь для того, чтобы сообщить мне его?

— Да, я думаю, он поможет тебе сделать правильный выбор.

— Правильный для кого? Для тебя? Или для пантеона?

— Для себя. Только ты вправе принять решение. Совет не имеет над тобой власти, я ведь уже сказал.

— Не понимаю, — я помотала больной головой из стороны в сторону, вконец рассеивая и так разбежавшиеся мысли. — Если полукровок не может быть в принципе, то откуда такие познания?

— Еще более верный вопрос! — Амаргус подпрыгнул от радости и быстро заходил по комнате, заставив меня подтянуть голые ступни на кресло, от греха подальше. — Вот мы и добрались до сути сделанных мною выводов. Итак, подобная ситуация произошла лишь в одном из миров пантеона. Это при условии, что связи между смертными и бессмертными совсем не редкость, сам этим грешу… вернее, грешил, пока не… раньше, короче…. но случилось все именно здесь! А что у нас имеется? Мир, притом, молодой мир, еще не устоявшийся, так сказать, но вполне себе успешно развивающийся. А что есть у мира? Конечно Хранитель! Но мир-то еще молодой, не успел он себе Хранителя завести, я проверял… — Бог замолчал, остановившись прямо напротив меня, и склонился к моим глазам, уставившись, немигающим ярко синим взором. — И тут появляешься ты… понимаешь?