— Вы не находите, Компана, что она очень мила? — обратился Франсуа к своему партнеру. — Кажется, я ей тоже понравился.

— Пятьдесят долларов, — буркнул Компана.

— Какие пятьдесят долларов? — не понял Перен.

— Я имею в виду, что за пятьдесят баксов вы ей понравитесь еще больше. Настолько, что она проведет эту ночь в вашей постели.

— Бросьте, Компана! Я уверен, что на самом деле вы так не думаете.

— Хотите пари? Если я не прав, то пятьдесят долларов плачу я.

Перен поднялся из-за стола и направился к девушке.

Компана уткнулся взглядом в десерт и лишь краем глаза наблюдал за происходящим. Вот Перен подошел к девушке, вот что-то сказал, она засмеялась. Вот он наклонился к ее уху. Раздался громкий шлепок.

Компана поднял голову. Франсуа, держась рукой за щеку, возвращался к столику. Блондинка провожала его гневным взглядом. Ее лицо пылало от возмущения.

— Я был уверен, что я прав, — извиняющимся тоном произнес Компана. До сих пор в подобных случаях он не ошибался. — Мне очень жаль!

— Вы должны мне пятьдесят долларов! — отрезал Перен. Он был очень зол.

В это время в дверях ресторана появился молодой человек нехлипкого сложения и, заметив девушку у стойки, сразу бросился к ней. Они расцеловались. Наконец, молодой человек заметил сердитое выражение лица своей подруги. Компана и Перен сидели, потупив глаза и делая вид, что все это к ним не имеет никакого отношения.

— Кто из вас посмел приставать к моей невесте?! — над столиком, свирепо играя желваками и сжимая кулаки, возвышался новоприбывший парень. Он был явно не прочь подраться. Оставалась последняя задача — выбрать жертву. Вряд ли обидчиком мог быть этот мозгляк с лицом обиженного пуделя. Скорее — верзила с бицепсами молотобойца! Каждое утро разглядывая себя в зеркале, он примерно представлял себе тип мужчины, который мог понравиться его невесте.

Хрясь! — казалось, пушечное ядро врезалось в челюсть Компаны. Не успев даже сгруппироваться, как его учили в армии, сыщик оказался на полу. Франсуа проводил его виноватым взглядом.

Жених победным взором обвел зал. В этот момент он напоминал матадора, только что пронзившего мулетой быка и ожидающего заслуженных оваций. Официанты, которых в этот час было больше, чем посетителей, сгрудились на безопасном расстоянии. Истинные сыны Мексики, они не могли пропустить столь захватывающей корриды.

Компана с трудом поднялся с пола и, согнувшись пополам, замер в такой позе.

— Ничего, ничего, — успокоил он собравшихся зрителей. — Все в порядке.

Что произошло дальше, никто не успел заметить. Раненый бык с ревом вонзил рога в печень матадора. Это было уже не ядро. Это был залп из безоткатного орудия, судя по произведенным разрушениям.

Публика, естественно, стала на сторону поверженного тореро. Лучше бы она этого не делала! Разъяренный Компана носился по залу, круша все на своем пути и умножая число жертв.

Через пять минут все было кончено. Зал ресторана напоминал сибирскую тайгу после падения Тунгусского метеорита.

В углу, из-под обломков чего-то изящного, поднялся жених и нетвердыми шагами направился к Компане, чтобы сойтись с ним в последней схватке. Он взглянул на свою невесту, собираясь, видимо, сказать ей последнее «прости», и застыл как соляной столб. Компана проследил за его взглядом и замер в столь же выразительной позе.

В единственном уцелевшем оазисе, у стойки бара, наклонившись к девушке, стоял Перен и шептал ей на ухо что-то интимное. Девушка внимала Франсуа с видимой благосклонностью.

Именно в этот момент в голову Компаны впервые закралась мысль, что невезение может быть заразным. В голову потрясенного жениха никакая мысль не закралась. Он просто стоял и молчал с открытым ртом.

Оглушенный внезапной тишиной, Перен оглянулся и густо покраснел. Он взглянул на своего компаньона, затем на часы и произнес:

— Компана, что же вы? Мы же опаздываем к комиссару!

Бодрым шагом Франсуа направился к единственному уцелевшему зеркалу и попытался покинуть ресторан. Удар, вскрик, звон стекла.

— Не повезло вашему приятелю, — сочувственно вздохнула девушка.

— Да уж, не повезло, — удовлетворенно подтвердил жених, почувствовавший себя отомщенным.

«А кому повезло?» — подумал Компана.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Комиссар Куско принял участников экспедиции со всей возможной обходительностью. Это был подтянутый моложавый мужчина средних лет. Сшитый дорогим портным костюм сидел на нем с изысканной небрежностью. Отличная выправка и кошачья грация походки свидетельствовали не столько о строевой подготовке, сколько о длительных занятиях теннисом.

— Бонжур, мсье! — приветствовал комиссар своих гостей по-французски. — Прошу присаживаться.

Несколько лет назад комиссару довелось стажироваться во Франции, и он навсегда сохранил в своем сердце привязанность ко всему французскому вообще, а к французским винам и француженкам в особенности. Вот почему он с таким вниманием выслушал рассказ Компаны о несчастной судьбе мадемуазель Жюли Мортан. Естественно, в своем повествовании Компана ни словом не упомянул о революционной теории доктора Мийярда. Во-первых, он в нее не верил и не хотел выглядеть смешным в глазах г-на комиссара. Во-вторых, квинтэссенция теории сидела на соседнем стуле, раскачиваясь из стороны в сторону и тупо глядя в пространство перед собой.

— Вот, взгляните, мсье. Это было у нее в сумочке, — комиссар открыл ящик стола и протянул Компане паспорт: — Это — она?

Компана внимательно разглядывал фотографию. Амплитуда колебаний Перена угрожающе увеличивалась.

— Трудно сказать с определенностью, — Компана попытался ногтем поддеть фотографию, затем поднял паспорт на уровень глаз, стараясь что-то разглядеть в косых лучах заходящего солнца. — Вроде она, а вроде бы и нет. Мадемуазель Мортан была шатенкой с длинными волосами, а здесь — жгучая брюнетка, да еще коротко стриженная. И глаза у нее какие-то странные!

— Да, да, мсье, разумеется. Женщин так меняет прическа! — комиссар даже поцокал языком, вспоминая свое пребывание в Париже. — А что касается глаз, все свидетели сходятся в том, что она была чем-то одурманена. Как будто ее напичкали наркотиками. А что думаете вы, мсье Перен?

Мсье Перен в ответ рухнул головой на стол комиссара.

— Перен, Перен! Да придите же в себя! — Компана пытался привести в чувство своего напарника.

Наконец, Франсуа открыл глаза, обвел присутствующих мутным взглядом и с находчивостью истинного парижанина произнес:

— Пардон! Мне нужно в туалет.

Он встал и, держась за стенку направился к выходу, пытаясь попасть в дверной проем. С третьей попытки это ему удалось.

— Мсье Перен был близко знаком с мадемуазель Мортан? Он так расстроен! У него повышенная эмоциональная возбудимость? — комиссар был сама тактичность.

— Нет. Просто он вчера хотел головой выбить дверь в аэропорту, а сегодня, перед тем, как ехать к вам, разбил зеркало в ресторане. Большое. И опять же, головой.

— О-ля-ля! — комиссар сочувственно покачал головой. — Похоже, сегодня — не его день.

— У него каждый день — не его! — мстительно произнес Компана, вспоминая сцену в ресторане.

— Он что, упал? — с состраданием поинтересовался сеньор Куско.

Из коридора послышался грохот.

— Определенно! — удовлетворенно констатировал Компана.

— Скорее всего, это мадемуазель Жюли Мортан, — вернулся к прерванной беседе сыщик. — Парик или краска. Сейчас это так просто.

— Да, да, — подтвердил комиссар.

— А тот тип, который был с ней? О нем что-нибудь известно?

— Это — Педро Арваль. Он промышляет поставкой девушек в публичные дома. От Мексики до Бразилии. Гнусный тип! Вы видели его фото в полицейском участке?

— Угу, — кивнул Компана, — видел. Только они все там в полосатых робах и стриженные наголо. Встретишь на улице — и не узнаешь. Все на одно лицо. Вы служили в армии, мсье комиссар?