— Какое великодушное предложение, ваша светлость, — вымолвил Джеймс, когда старик сделал паузу. — Это выше всех моих ожиданий. Но в данный момент я думаю лишь о том, чтобы вы и Ромэйн помирились.

Старик взглянул на Ромэйн, а Джеймс неожиданно вспомнил, какой радостью озарилось лицо старика, когда он увидел внучку. Потом герцог перевел взгляд на Джеймса. Было ясно, что упрямство и непокорность Ромэйн унаследовала от деда.

— Она сбежала, не сказав ни слова, — вымолвил дюк. — Она сбежала с этим пустозвоном, а вернулась с мужем-шотландцем. Она не сочла нужным прислать мне даже весточки, чтобы сообщить, что она жива. Какой ребенок способен так неблагодарно вести себя по отношению к своей семье?

Джеймс помог Ромэйн подняться с колен. Обняв девушку за плечи, он произнес:

— В этом вы должны обвинить меня, ваша светлость.

— Я и так виню вас во всей этой несуразице. Тем не менее Ромэйн могла бы…

— Думаю, — прервал Джеймс речь старика, повергнув его в глубокий шок своей бесцеремонностью, — вы с Ромэйн должны посмотреть друг другу в глаза и помириться. Она собиралась написать вам, но я запретил, — солгал он.

— Вы запретили? — грозно приподнялся из-за стола Вестхэмптон. Он больше не казался немощным и дряхлым стариком.

Глядя на разъяренного герцога, Джеймс без труда представил себе, как несколько десятилетий назад он лихо вел в атаку солдат: весь его облик дышал привычкой властвовать и подчинять.

Поборов в себе соблазн быть абсолютно искренним со старым воякой, Маккиннон ответил старику холодным взглядом.

Опершись обеими руками о стол, герцог улыбнулся:

— Должно быть, вы крепкий орешек, Маккиннон, если вам удалось удержать мою упрямую внучку от исполнения того, что она задумала.

— Просто… она согласилась, что план, предложенный мною, разумен. Я хотел привезти Ромэйн в родной дом и дать вам обоим возможность объясниться с глазу на глаз.

— А зачем вы притащили ко мне всю свою семью?

— Чтобы Эллен, двоюродная сестра Джеймса, провела сезон в Лондоне.

— Твой неотесанный муж хочет, чтобы его сестра породнилась с английской знатью? Ты что, с ума сошла?! Можно ли рассчитывать, что порядочный человек откроет для нее двери своего дома?

— Дедушка, но теперь она… и моя кузина.

— Заверяю тебя, что ваше родство временное.

В разговор вмешался Джеймс:

— Но мы женаты, ваша светлость.

— Ромэйн, — прорычал герцог, не отрывая взгляда от Джеймса, — тебе следует заняться гостями.

— Но это может сделать Грэндж.

— Хозяйка Вестхэмптон-холла — ты. Во всяком случае до тех пор, пока я не приму окончательного решения по поводу твоего будущего и будущего несчастного полукровки, которого ты могла зачать, — произнес герцог со скрытой угрозой в голосе.

— Я не могла зачать, дедушка.

— Не могла?

Ромэйн виновато взглянула на Джеймса, и он, поняв, что, стремясь смягчить удар, который она нанесла любимому деду, Ромэйн сболтнула лишнее, ровным голосом произнес:

— Ваша светлость, вы вторгаетесь в ту область отношений, куда имеем доступ только Ромэйн и я.

— Займись своими гостями, дитя, — сердито повторил старик.

— Хорошо, дедушка, — сдалась Ромэйн.

Пока Ромэйн шла к двери, Маккиннон не спускал с нее глаз. Казалось, она устала так, что едва передвигает ноги. Тем не менее Ромэйн обернулась, чтобы встретиться взглядом со своим молодым мужем. В глубине ее голубых глаз мерцало непокорное упрямство, и Джеймс заподозрил, что старого герцога ждет еще не один сюрприз.

У Ромэйн был вид женщины, решительно настроенной на то, чтобы не дать себя сокрушить.

Глава 9

Герцог Вестхэмптон подошел к заветному шкафчику и налил в стаканчик брэнди. На губах его заиграла довольная улыбка. Жест был понятен: его светлость не намерен делиться с Маккинноном ничем — ни бренди, ни внучкой. Внучкой — в особенности.

— Маккиннон, — обратился он к Джеймсу со снисходительной улыбкой. — Не вижу необходимости жеманничать с вами. Я хочу, чтобы вы покинули мой дом.

— Если я уйду, со мной уйдет моя жена.

— Я не позволю, чтобы моя внучка — какой бы растяпой она ни была — прозябала в лачуге, которую вы называете своим домом.

Джеймс опустился на один из жестких стульев и заметил, как недобро прищурился герцог. Если старик надеется запугать его, то он просчитался — Джеймс Маккиннон еще себя покажет.

— Вам достаточно расспросить обо всем Ромэйн. Она расскажет, что в Шотландии у моей тетушки есть вполне уютный домик.

— Меня не интересуют домики ваших родственников. Мне интересно, как вы, Маккиннон, собираетесь обеспечивать мою внучку.

— Как я уже сказал, раньше я собирался записаться в армию.

— Достойный выбор. — Воинственно поблескивая глазами, старик словно помолодел, и Джеймс снова представил, как он, будучи молодым офицером, плывет на корабле покорять Америку. — Человек со связями мог бы испросить для вас хорошую должность.

Обхватив руками колени, Джеймс улыбнулся:

— Ваша светлость, я и не думал просить вас хлопотать за меня. Честно говоря, теперь, когда обстоятельства изменились, идея пересечь Ла-Манш, чтобы сразиться с любителями лягушачьих лапок, теряет свою привлекательность. Лучше я останусь в Англии, с женой. — Сказав это, Джеймс с интересом принялся изучать выражение лица старика.

Вестхэмптон выругался и зашвырнул стаканчик в самый дальний угол шкафчика с такой силой, что Джеймс ожидал услышать звон бьющегося стекла. Тэчер не преувеличивал, говоря о вздорном нраве герцога, но только теперь Маккиннон понял, почему Ромэйн, которая искренне любила дедушку, не была уверена, что в Вестхэмптон-холле им окажут радушный прием.

Дюк опустился в кресло за рабочим столом. Маккиннон молча выжидал, предоставляя старику право действовать первым. Джеймс давно выучился терпению и осмотрительности. Таким образом ему часто удавалось угадать правду, которую не могла скрыть даже самая изощренная ложь.

А что если и старый герцог знал толк в таких играх?

— Итак, вы спасли ей жизнь, — проворчал Вестхэмптон, удивив этим Джеймса, который подозревал, что молчание растянется надолго. Может, старик нетерпелив, как и Ромэйн?

— Как странно, что вы оказались в нужном месте в нужное время!

— Тогда я не был уверен, что это счастливый случай. По крайней мере для меня, — ответил Маккиннон, потирая вывихнутое плечо. — Моя лошадь пала, запасы провизии мне пришлось бросить, чтобы удирать от бандитов налегке, и я так сильно вывихнул руку, что опасался перелома. Если бы не мужество Ромэйн, ситуация могла бы разрешиться плачевно. Так или иначе, нам удалось ускользнуть от бандитов и уцелеть в буране. Потом нас отыскали Грэндж и Тэчер.

Герцог нахмурился:

— Можете не сомневаться, я выясню у Грэндж все детали.

— Правды в том, что вы услышите, будет значительно меньше, чем щекотания нервов.

— Проклятая девчонка! Пустоголовая! Сбежать с ним, а вернуться с вами! Я вышвырну ее из Вестхэмптона-холла и не дам ни пенса!

Джеймс улыбнулся и отметил, как поражен его улыбкой герцог.

— Вы же сами знаете, что это не более чем пустая угроза.

— Пустая? Вы так в этом уверены?

— Прогоните ее, если хотите, — вскипел Джеймс. — Лишите ее наследства, оставьте без фартинга, но мне, ваша светлость, вы кое-что должны.

Старик насмешливо фыркнул:

— Ничего я вам не должен. Вы обесчестили и сломали жизнь моей внучке.

Откуда-то из-под дорожного сюртука Джеймс извлек мятый газетный листок. Маккиннон надеялся припереть им герцога к стене — Ромэйн должна оставаться в доме. Это имело решающее значение для планов Джеймса. Он развернул листок и швырнул его на стол.

— Это ваша просьба о помощи, ваша светлость. Полагаю, что было напечатано по вашему приказанию. Из написанного следует, что того, кто сможет сообщить достоверные сведения о местонахождении Ромэйн Смитфилд, ждет щедрая награда.

— И вы думаете, что я отдам награду вам?