– В социальных службах плохо то, что они наводят кучу справок, прежде чем начать действовать. Тем временем мать наверняка узнает, что её сдала дочь, и снова схватится за утюг. И остановить её некому.

Снова шёпот. Теперь от неё. Не про социальные проблемы, а о личном и интимном. Еле-еле слышно.

– Я так долго этого ждала, Калеб. Хотела обнять тебя. Думала, так и не дождусь.

– Меня тоже всегда к тебе тянуло.

– Честно?

– Честно. Клянусь тебе.

– Скажи что-нибудь, Калеб. Ты так же меня хочешь, как я тебя?

Калеб отходит на шаг назад. Смотрит ей в глаза с нежной искренностью. .

– Больше. Я хочу тебя больше всего на свете.

И больше не произносит ни слова. В лихорадочном возбуждении начинает раздевать её. В груди – барабанный бой. Калеб смотрит на её обнажённое тело, и ритм становится бешенным. Он не может поверить в свою удачу. Что такое с ним сегодня, что девушки так себя с ним ведут? Сначала Линда в кабинете, потом девочки в холле. Словно он кинозвезда или подростковый идол, которого они считают неотразимым. Неотразимый! Нет уж! В пизду! Никогда! Калеб знает, что это порция мамбо джамбо. Эта херотень джу-джу, которую дал отец Марии!

Но похоже работает. Одежда кучей лежит на полу у её ног. Она ждёт, обнажённая. Смотрит, как он истекает слюной, разглядывая её тело. Любуется ей с открытым ртом. Услада очей. Её плечи, груди, чёрный треугольник. Не чёткий и аккуратный, как обычно бывает, а подлинные джунгли. Сочное пастбище на экологически чистой растительности, буйно разросшейся внизу её животика и бёдер. Калебу не терпится вспахать эту шёрстку. И уронить в пашню своё семя. Чайник снова вскипает. Пар с шипением бьёт из носика.

Он шатко стоит на одной ноге, изо всех сил пытаясь стянуть галифе. Едва не падает от здорового вожделения. Анжела в своей социальной готовности помогать тянется к нему. Стаскивает сапоги, пока он сидит на краешке стола. Рычит и тянет, и оба сапога уже стоят на полу. Калеб заворожён её качающимися грудями. Нежно колышущимися из стороны в сторону. Загипнотизирован её красотой.

– Дай я сама.

Поднимает руки от Трусов Большого Ожидания и позволяет ей самой снять их. Она опускается перед ним на колени и стягивает их до пола. Издаёт вздох изумления.

– О Боже!

Его старый друг уже проснулся и вовсю приветствует её.

– Он у меня всегда накормлен и напоен.

Не то что агава, сказал бы он, но не успел. Она уже взяла в рот. Именно так, как он любит. Медленно, одними губами. Не давит. Без рук. Правильный ритм. Но даже теперь труба зовёт. Она помнит про работу. Прерывается, чтобы спросить.

– Может, сначала навестить миссис Бакстер? Скажу, что мы озабочены следами на щеке Маргарет, и думаем, что ей надо показаться врачу. Не говорить, что мы в курсе произошедшего, но показать, что мы всё видим.

И снова принимается за дело, но теперь сжимает яйца в руке. Эта женщина божественно работает. Соцработни-ки сражаются на передовой в войне с невежеством. Сильнее давит для пущего кайфа. Господи! Прямо как надо! Он, пыхтя, выдавливает совет.

– Может, именно так и надо решать. Если с Маргарет снова что-нибудь случится, мы можем сразу включиться. Ох, здорово! Продолжай! Господи, как хорошо!

– Хочу тебя, Калеб. Хочу тебя в себя.

Калеб тоже хочет. Он видит, что чайник исходит паром, и поводит ноздрями, чтобы поймать струю. Втянуть глубоко в лёгкие. Это обостряет чувства и вздымает его страсть ещё выше по скалам вожделения. Раньше он никогда не чувствовал эту энергию. На ней мог бы работать мотор. Ждать больше нету сил. Он бросает мундир на холодное дерево пола в Батлинленде. Следующее, что он видит, – она на коленях, задница вздёрнута в ожидании красной стрелы. Калеб жеребцом набрасывается на неё. Волной. Накрывает цель. Распахнутую в ожидании. Господи, вот зараза, Иисусе! Он видит то, чего предпочёл бы не видеть. Два пацанёнка стоят в комнате. Абдулла Ней, третий по порядку, и Балдев Сингх, бой-френд Джен Скотт. Оба пялятся во все глаза. Изумление, потрясение, удовольствие. Она не заперла дверь!

– Пошли на хуй! Чего припёрлись?

Калеб выходит на привычный режим и срывается с места, чтобы задать этим двум трёпку.

– АААААААА! ААААААААА! А А А А А А А А А А А А! Ногу пронзает страшная боль. Мучительная, слепящая

боль. И снова, и снова. С криком агонии он падает на пол, где его поджидает очередная доза пытки. Готовая обрушиться на него, если он хотя бы пошевелится.

– ААААА! ААААААА! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! СУКИ! ПИЗДЕЦ!

Это всё кнопки, которые он раскидал в припадке угрызений совести. Калеб корчится в страшных муках. Раны начинают кровоточить.

Анжела пытается спрятаться за столом, в тщетной попытке остаться неузнанной. В своём стремительном порыве наступает на кнопку и вопит от боли. Начинает плакать. Не смеет пошевелиться, в страхе наступить на другую. Беспомощно сидит посреди пола, а два пацана прикалываются над её участью. Калеб застрял точно так же. Вопит, как сумасшедший, на своих глухих учеников.

– Пошли на хуй отсюда! А ну свалили, пока я не поубивал вас на хуй!

Балдев, самый смелый из них, заговаривает первым. Его глаза прикипели к Анжеле.

– Вы сказали нам прийти сюда на последнем уроке, потому что мы опоздали в школу.

Калеб пытается нащупать путь через минное поле кнопок. Он хочет дать кому-то по морде. И всё. Один удар такой страшной силы, что оба откинут копыта.

– Придёте завтра с утра! А сейчас пиздуйте отсюда!

Потихоньку они уходят. Злобные мысли кипят в мозгу Калеба. Они наверняка всем расскажут. Они должны замолчать навеки. Он подключит к делу сержанта Перкинса. Тогда всё получится.

Кошмар наконец кончается, Калеб и его Невольная Возлюбленная проверяют интимные места друг друга. Выискивают кнопки. Некоторые вонзились по шляпку, и их можно вытащить только зубами. Только так, говорит он ей. Особенно те, что в заднице. Ногти острижены под корень. Романтический настрой давно похерен. Миссис Уайт сильно напряглась. Вне себя от огорчения и тревоги.

– Ней – одна из моих проблемных семей. Теперь уже ничего не исправить?

– Не переживай. Обещаю, они никому не расскажут.

– Откуда тебе знать?

– Анжела, положись на меня. У меня свои методы.

Ей ничего не остаётся, кроме как поверить ему, и хотя в голове каша, она ещё помнит о своих служебных обязанностях. Потрясающее чувство долга!

– Я пожалуй схожу навестить Миссис Бакстер. Сообщу тебе, если будут проблемы. Постучи по дереву, чтобы их не было. Если честно, мне бы сейчас передышку…

Калеб помогает соцработнику добраться до машины. Она отказывается от его предложения довезти её. Хочет свалить побыстрее. Чувствует себя непонятно.

Калеб весь в восторге от смелой девушки, которая столь мужественно перенесла суровое испытание. Он клянется найти ей местечко в своей Земледельческой Армии Женщин*. Будет отвечать за поля картофеля под чипсы. Он видел её на четвереньках, и понял, что она создана для такой работы. Слеплена из крутого теста**.

* Во время Второй мировой войны Земледельческая Армия (Женщин) работала на фермах, (прим. пер.)

** Мисс Анжела Уайт, 54 года, заявила следствию, что работает соцработником в области образования 24 года, и из них последние 10 прикреплена к школе Валлискот. Она помнит, что в означенный день пришла в кабинет мистера Дака, чтобы обсудить ситуацию с ученицей Маргарет Б. Выпив с мистером Даком кофе, она почувствовала головокружение. Что происходило дальше, она не помнит. Когда позже в больнице ей обрабатывали неизвестным образом появившиеся раны на спине и ногах, и непонятные следы укусов на ягодицах и внутренней стороне бёдер, она обнаружила, что на ней нет трусов. Когда она сообщила об этом полиции, она не смогла описать свои действия. Последующие события развеяли псе их сомнения. Сейчас она не работает и наблюдается у психиатра.

Калеб возвращается в Батлинленд и звонит ответственному за безопасность Дейву Ленгу. Раньше он был простым сторожем. Очередная херотень авторства Мерзкого В.М.! Насущной проблемой сейчас являются деньги. Чтобы Комитет Побега из Концлагеря мог что-то решить, надо точно знать, сколько у них в кубышке. Выручка от магазина хавки уже поступила, а Калебу как раз пришла очередная блестящая идея. Голос на том конце провода резок и тревожен.