Ближайший из мангуров прислонился лбом к голове связного, снял защиту с собственной памяти и отправил в мозг посланца картинку-пароль. В ответ тотчас хлынул поток информации, беспорядочно мелькающий, как смена кадров в сумасшедшем ролике. Верт не волновался, отлично знал, пройдет несколько часов — и информация усвоится мозгом, уляжется понятными образами и ассоциациями.

— Да… и еще, — уже стоя возле дыры, вспомнил связной, — биологи рекомендовали научить унсов говорить на местных языках. У них есть для этого все возможности. Вам тогда легче будет установить контакт с аборигенами. Удачи, ребята, мне пора.

Он произнес несколько хорошо знакомых Косте слов, пароль для межмирового портала, и исчез в дыре.

С тех пор связных больше не было.

— Тень… — осторожно спросил Стан верту, — а вам самим нельзя пройти назад? Ну, хотя бы несколько… разведчиков послать?

От взгляда Тени, ставшего на миг пронзительно-тоскливым, сердце сжалось, как от похоронного марша, а в следующий миг мангура положила голову на лапы и закрыла глаза.

Гордые, проследив за этим демонстративным жестом, с сочувствием вздохнул Стан, не хотят, чтобы их, таких сильных и умных, жалел слабый человечек. Да и на самом деле, что толку в его жалости? Если целый мир, и не какой-то, а их родной, мир в котором остались друзья, родные, да и весь смысл бытия, перестал подавать признаки жизни?

Посидев немного рядом с мангурами, Костя вздохнул и отправился искать дротик, пока помнил, куда отбросил его зверь. А когда нашел — брал со всеми предосторожностями, обернув испачканное засохшей кровью железо сначала листьями, потом куском ткани, которую таскал в кармине вместо носового платка. Спрятал в специальный карманчик на голенище сапога и отправился учить Чудика разговаривать. Биологи, передавая свой совет, совершенно забыли, что сами верты общаются только ментально и, хотя отлично понимают язык аборигенов, научить унсов разговаривать не имеют возможности.

Когда мясо сварилось и Оррит, с молчаливого согласия Стана, отнес Хо миску с горячим бульоном, в котором плавали большие куски кабанятины и какие-то травки, девчонка вдруг разрыдалась. Сидела, отодвинув миску, и плакала в голос, не пытаясь сдерживаться, как сдерживалась тогда, в хижине.

— Что с ней? — поинтересовался Витти, потихоньку подобравшийся к Стану, сидевшему возле дальних кустов.

Специально устроился подальше от подопечной, чтоб не сорваться и не наговорить ей грубостей.

— Её отец поручил мне отвезти девчонку на Хамшир, к другу, — не счел нужным скрывать парень, — а она, когда узнала, к кому мы едем, подговорила охранника, и сбежала вместе с ним. А когда Закат сегодня их догнал — они на него напали. Хо бросила дротик, смазанный каким-то зельем, вызывающим мгновенное оцепенение. Они не знали, что мангуры умеют не только думать, но и лечиться от таких зелий. Вот и получилось, что Закат слизал яд со своей раны и вымазал им царапины Таша. Видишь, охранник даже не шевелится.

— Знаю я это зелье, — понимающе закивал Витти, — на полдня хватает… стало быть он только к утру в себя придет. Это хорошо. А мы-то думали, умирает… я хоть и вижу хуже тебя, но рана на груди даже мне заметна.

— На груди у него старая рана, шрам давно посветлел… — пояснил Костя, впервые всерьез задумавшись над странной болячкой бывшего попутчика, — наверное, где-то внутри болит. Но он не признавался… и никогда не жаловался.

— Воин… сразу видно, — снова важно кивнул Витти, — они все терпеливые. Ты не против, если я осмотрю его рану… и положу мази?

— Витти, я не против, но есть один секрет… не мой. Погоди минуту, я спрошу у Тени, можно тебе его открыть, или нет.

Тень ответила сразу, хумили можно доверять. Они сами на этом континенте присутствуют на правах дичи и рады будут завести таких мощных союзников, как мангуры. Отряд уже пытался установить с ними контакт, но то ли видящий попался слабый, то ли слишком скептически отнесся к картинке-образу, но намеков вертов в упор не понял.

— Сказали, вам можно доверять, вы не предатели, — сообщил Стан маленькому собеседнику и тот прямо раздулся от гордости.

— Да, да, мы такие, для нас честное слово дороже всего.

— Но немного недогадливые, — не удержался, чтоб не добавить в мед дегтя, Костя, — верты уже пытались с вами подружиться, даже как-то раз провели через все ловушки, но вы их не поняли и больше не отзывались.

— Что… правда? — Витти расстроился чуть не до слез, — ну, Митти, он у меня схлопочет! А я ведь его лучшим учеником считал! Знаю я про этот случай… он всем рассказывал, как сумел прикормить мангура и тот настолько привязался, что шел следом почти до побережья!

— А про необычайные сны ничего не говорил? Мангуры разговаривают картинками, нужно только понять, чего они хотят.

— Говорил… — совсем сник Витти, — я еще посоветовал ему пить настойку горного лотоса. Значит правильно всё, недогадливые мы. Эх, а как бы хорошо с ними объединиться!

— Витти, а кто тебе мешает пойти и попробовать поговорить с Тенью? Только сначала все же осмотри Таша. И не забудь главный секрет, слюна мангуров очень целебна. А он рану не только ядом мазал, но и облизал… может не стоит стирать слюну с царапин?

После этого разговора хумили развили такую энергичную возню, словно и не топали весь день вместе с Костей по бездорожью. Сняли с Таша прорванную рубашку, обмыли охранника и очень ловко перетащили на постеленное ближе к костру одеяло. Тиммо сел рядом и начал аккуратно мазать уже подсохшие раны мазью, а Витти отправился беседовать с Тенью. Оррит подбросил в костер дров, немного побродил, осторожно поглядывая на Стана, затем, словно невзначай, подсел к притихшей Хо. Что-то ей тихонько рассказывал, сам смеясь над собственными шутками, потом взял за руку и увел умываться.

Стан даже не волновался, что Хо бросится бежать куда-то в ночь, уж этому отец и Гервальд ее научили. Но глаза все же закрыл, чтобы проследить, так, на всякий случай. И тут же к уху скользнул теплый комок и тоненьким голоском, с интонациями самого Кости, пискнул:

— Чудик! Следить!

— Следи, — согласился Стан, уже успевший понять, что унсу вовсе не обязательно взлетать, чтоб всех засечь. Он и с его головы отлично чувствует все живое вокруг.

— Чудик следи, — отрапортовал унс.

Картинка почти мгновенно стала много ярче не только той, что удавалось видеть ему, но и той, что обычно передавал Закат. Все-таки биологи постарались на славу.

Теперь Стан безо всякого напряжения видел не только бредущую к ручью Хо, но и картинку, передаваемую Тенью Витти.

А когда Хо с Орритом вернулись и хумили втиснул ей в руки миску со свеженалитым супом, Костя и вовсе расслабился и задремал.

Из сна парня вырвал рык Заката, и пищащий возле уха голосок Чудика:

— Атас, Костя, атас!

Вскочив с места, он не сразу сообразил, куда бежать, ринулся напрямик и чуть не угодил в кострище, успев вывернуть ногу в последний момент. Над чужим миром едва забрезжил рассвет, деревья и кусты еще казались черными на фоне бледно-лилового неба, по босым ногам полз холодок. Кто и когда его разул, Костя не помнил. Впервые за несколько дней, с тех пор, как покинул замок коменданта, парень почувствовал себя в полной безопасности и спал как убитый.

Закат стоял над сжавшейся в комок Хо и тихо скалил зубы. Едва Стан подскочил к нему, зверь переставил лапу и парень заметил на светлом одеяле что-то темное. Нагнулся, хотел взять в руки, но помешал Закат. Снова поставил лапу и послал картинку-образ.

Вот Хо, в темноте копающаяся в своих кошельках, осторожно вытаскивает что-то маленькое и темное, медленно-медленно, словно невзначай, подтягивает ближе и ближе к губам… начинает отвинчивать крышку…

Ее остановил рык Заката, которого не обманула замедленность движений девичьих рук. Зверь отлично видел и расшифровывал меняющиеся оттенки тепловой ауры. Горе… отчаяние, страх, решимость… и все это на фоне жгучей обиды. И когда понял, на что решилась девчонка, одним прыжком оказался рядом и выбил лапой из пальцев зловещий флакончик.