Тинкертон вытащил из шкафа какой-то фолиант и уткнулся в него.

Судья недоуменно взглянул на Бридла, тот пожал плечами и вызвал дворецкого.

— Пригласите сюда мисс Мэри Беннет, Дуглас… гррр-м…

Ночью Мэри приснился сон, что она золотая рыбка и плавает в каком-то пруду, изящно порхая в прозрачной зеленоватой воде, и вдруг замечает на дне пруда какой-то блестящий предмет. Она спускается ниже, ниже, чтобы рассмотреть, что это, и видит перед собой сверкающий изумрудом зеленый змеиный глаз… В этот момент какая-то неведомая сила повлекла ее вверх, навстречу бликам солнцам, и вот она уже бьется на берегу, у ног коварного рыболова. «А хороша рыбка!», — услышала она и проснулась в холодном поту…

Потом Мэри долго размышляла, что мог означать этот изумрудный змеиный глаз, но так и не пришла ни к какому выводу. И она знала, что спасла ее не неведомая сила, а сам мистер Тинкертон, и у нее сразу теплело на душе, когда она вспоминала, как он подхватил ее своими сильными руками, вытащил из воды и понес к дому, а она прижималась к его груди, успокаиваемая его ласковыми словами.

С утра она чувствовала себя вполне хорошо, и мистер Бейтс разрешил ей встать, добавив, что хорошо начатое — наполовину сделанное. Поэтому когда Лиззи передала ей просьбу мистера Тинкертона ответить на некоторые вопросы следствия, то она с нетерпением ожидала приглашения на беседу, мечтая вновь увидеться с джентльменом, занимавшим все ее мысли.

Когда она вошла в библиотеку, и мистер Тинкертон улыбнулся ей и подвинул для нее кресло, она почувствовала себя совершенно счастливой. Но судья посмотрел на нее с подозрением и резким тоном спросил, что с ней случилось у пруда, отчего настроение Мэри моментально испортилось.

— Не… не знаю, — тихо ответила она и закусила задрожавшую нижнюю губу.

Сэр Юстас нахмурился и что-то подобрал со стола, завертел в своих руках, и тут Мэри увидела, что он держит массивный серебряный перстень с изумрудом, и этот изумруд вставлен… в оправу, похожую на змеиный глаз…

— Я… я любовалась кувшинками, — еле слышно добавила она, в замешательстве уставившись на драгоценный камень. — Они только-только зацвели и так изящно качались на поверхности воды…

— Мы вас спрашиваем не том, что вы делали у пруда, — раздраженно сказал судья, — а о том… О чем же мы спрашиваем? — он вдруг задумался и в рассеянности оглянулся на Тинкертона.

— Гррр-м, — отозвался генерал, глядя, как сыщик ловким движением забрал перстень из рук оторопевшего судьи, надел его на свой безымянный палец, после чего покрутил кистью, с довольным видом любуясь игрой бликов на драгоценном камне.

— И откуда это у вас такой дорогой перстень? — с нескрываемой завистью в голосе поинтересовался судья. — Платина, старинная работа, да и изумруд… пара карат, похоже…

— Три, — похвастался Тинкертон. — Три карата. По наследству.

— Да откуда же у вас такие родственники, что могут передать по наследству столь ценные вещи? — фыркнул судья.

— Откуда, откуда? Оттуда, — ухмыльнулся сыщик и мягким голосом спросил у вздохнувшей с облегчением Мэри:

— Как случилось, что вы оказались в воде?

— Кхм… — она откашлялась. — Я любовалась кувшинками и ждала…

— Это мы уже слышали, — перебил ее сэр Юстас, с трудом оторвавшись от созерцания перстня Тинкертона. — Как вы вдруг попали в пруд?

— Не помню, — прошептала Мэри и сморщила лоб. — Я стояла… Кажется, нагнулась, чтобы рассмотреть кувшинку поближе… и вдруг каким-то образом оказалась в воде…

— Вас кто-то толкнул?

— Не знаю, — честно призналась девушка. — Я стояла, любовалась кувшинками… У них лепестки будто слеплены из воска — они безмятежны, покойны как все неживое, не склонное ни к необузданным чувствам, ни к непостоянству… Странно, но я не увидела тогда золотых рыбок, а они определенно должны были там плавать… как мне теперь кажется…

Судья многозначительно крякнул.

— Тут начал накрапывать дождь, — испуганно затараторила Мэри. — И вдруг — я сама не поняла, как — я оказалась в воде…

— А кто-нибудь был рядом с вами? — насупился Фэйр. — Ну там, шум какой послышался, шаги, дыхание…

— Н-нет, — Мэри испуганно оглянулась на генерала.

— Ну-ну, не стоит так волноваться, детка, гррр-м, — пророкотал генерал. — Все ведь обошлось…

— Мы верно поняли вас, мисс Беннет: вы не помните, как оказались в воде, не видели ничего подозрительного, не встретили кого-нибудь по дороге? — зловещим голосом перечислял судья.

— Верно, — растерялась Мэри и жалобными глазами посмотрела на Тинкертона. Тот ободряюще ей улыбнулся и протянул руку, помогая девушке подняться с кресла.

— Погодите! — вскричал сэр Юстас. — Нам нужно еще прояснить ту ситуацию в лесу, когда мисс Беннет заблудилась и…

— В другой раз, — отмахнулся от него Тинкертон и повел Мэри к дверям.

— Простите, что потревожили вас, мисс Беннет, — он задержал руку девушки в своей ладони. — Наши страдания никогда не бывают напрасны, ибо это — путь к очищению.

Она с восхищением посмотрела на него и опустила глаза, любуясь таинственным блеском перстня на руке мистера Тинкертона, которой он накрыл и на мгновение нежно сжал ее задрожавшие пальчики. Мэри показалось, что изумрудный глаз лукаво ей подмигнул…

Розингс, 23 апреля, пятница, 12:10 утра

Проводив Мэри до лестницы, Тинкертон вернулся в библиотеку, где судья, поднявшись с места, нетерпеливо мерил шагами абиссинский ковер.

— А, мистер Тинкертон, наконец-то, — саркастически произнес он, — мы уже решили, что вы остались утешать мисс Мэри Беннет, — сэр Юстас ехидно глянул на сыщика, восхищаясь собственным остроумием и находчивостью.

— Не впадайте во искушение, ибо не каждому удается выйти из него невредимым, — хмыкнул Тинкертон.

— Гррр-м, — откликнулся генерал. — Теперь у нас на очереди мисс Бингли, я полагаю? Видимо, гррр-м, нам придется отложить беседу, поскольку леди не покидает свою комнату — еще бы, после такого падения!

— Я уже расспрашивал мисс Бингли — сразу после происшествия, — слегка смутившись, сказал судья.

— И? — Тинкертон выудил из шкафа очередной фолиант, сдул с него пыль и углубился в чтение.

— Она уверяет, что ее толкнули, — сэр Юстас метнул на сыщика недовольный взгляд. — Но кто и каким образом к ней кто-то подкрался — неведомо.

— А почему мисс Бингли оказалась у лестницы в такой ранний час? — спросил сыщик и перевернул страницу.

— Какое это имеет значение? — буркнул Фэйр. — Покушение налицо. Злоумышленник дождался, когда мисс Бингли подойдет к лестнице и…

— Так вы думаете, караулили именно ее? А каким образом этот злоумышленник мог предвидеть, что мисс Бингли ни свет, ни заря…

— Гррр-м, — согласился генерал, посмотрев на часы, стрелки на которых неумолимо приближались к заветной отметке, означающей начало ленча. — Действительно, гррр-м… Я так понимаю, что мисс Бингли неожиданно и случайно, можно сказать, вышла из своей комнаты… Если наверху околачивался кто-то чужой, его бы заметили мы с вами, когда выходили из спален после приезда капитана Шелли, или мистер Дарси и полковник Фицуильям — они подошли сюда чуть позже…

— Или мисс Дарси, — злорадно добавил судья. — Очень странно — молодая леди, поднялась чуть не с рассветом… Когда мы спустились, она уже беседовала в холле с капитаном, а потом поднялась наверх — незадолго до падения мисс Бингли… Очень подозрительно выглядит…

— А что дал допрос слуг? — Тинкертон явно не обратил внимания на странные действия мисс Дарси, что привело сэра Юстаса в еще большее раздражение.