Айк медлил, ожидая, что Хаунд будет еще продолжать про свой путь в жизни и про выбор, но тот молчал. Он отвернулся от окна, прошел в глубь комнаты, а когда снова повернулся, в его голосе уже звучали самые будничные нотки.

— Знаешь, Майло ты понравился, — сказал он, — и ты хорошо зарекомендовал себя этим летом. Правда, с одним маленьким исключением, но на него можно закрыть глаза. Я имею в виду, мы неплохо сработались, верно? Мне нужен свежий человек в магазине — не просто торчать за прилавком, а чтобы за всем присматривал. Я собираюсь уехать на некоторое время и хочу быть уверен, что в мое отсутствие дело будет в надежных руках.

— А как же Фрэнк?

Хаунд в который раз передернул плечами. Его ответ поразил Айка:

— Фрэнк — неудачник. Да, он ведет торговлю. Это все, на что он способен. И так было всегда. Скажу тебе еще кое-что. У Фрэнка Бейкера даже нет собственного ключа от ранчо. А тебе я могу устроить. Я не шучу, брат. Ты получишь собственный ключ и все это великолепие. — Он широким жестом указал на темное окно, за которым уже не было видно ни деревьев, ни океана, и Айку показалось, что он имеет в виду одну только тьму. — Но помни, о чем я тебе говорил, брат. Ты должен сделать выбор. Подумай об этом.

Айк остался в кабинете Майло Тракса один. Хаунд оставил дверь приоткрытой, и проникший в щель желтый лучик лег на ковер и потянулся к лакированным туфлям Айка.

Глава тридцать девятая

Айк подошел к столу и включил лампу. Свет превратил окна в зеркала, и он увидел в них свое отражение. Хорошо одетый незнакомец. Что если он сделает выбор прямо сейчас? Что если Майло вернется и увидит на полу два комплекта дорогой одежды, а Айк и Мишель в это время уже будут далеко. Спуститься к пляжу, а оттуда — по лощине. Кое-какие деньги в Хантингтоне у него еще остались. На билеты хватит. Утром они куда-нибудь уедут. Неважно куда. Какая разница? Если Престон что-нибудь выяснит, то даст знать. Байкер ведь так ему и советовал. Он вышел из комнаты и направился к холлу.

Оказалось, что вечеринка уже началась. В одном из внутренних двориков играла музыка. Дом наполнился голосами. Почти все они были ему незнакомы, но голос Майло он узнал. Голос доносился откуда-то снизу, совсем близко. Айк шагнул на балкон и глянул через перила.

Прямо под ним был каменное крыльцо, на котором он, Хаунд и Мишель стояли сегодня утром. Сейчас там было четверо мужчин: Хаунд, Майло и еще двое неизвестных. Один, тучный, со смуглой кожей, стоял немного в стороне, уперев руки в бока. Другой был высокий, худощавый, но жилистый, загорелый, с седыми волосами чудесного серебристого оттенка. На нем были белые слаксы и синий пиджак. Эти двое, судя по всему, только что прибыли, и Майло с Хаундом вышли к ним навстречу. Они прошли возле балкона, и Айк прекрасно расслышал их разговор.

— Да, этим занимаются, — проговорил Майло. — Все будет в порядке.

Седой кивнул. Голос у него был тише, чем у Майло, и звучал многозначительно.

— Эти люди, — проговорил он, — то, что нам нужно?

— Да, конечно. Некоторые, во всяком случае.

— Но их можно контролировать?

Мужчины уже зашли под балкон, и Айк их больше не видел.

— Я крепко полагаюсь на Хаунда, — сказал Майло, — не беспокойся. Думаю, тебе понравится.

Седой говорил что-то еще, но слов Айк разобрать не мог. Он немного постоял у перил и уже собрался уходить, когда снова появились Хаунд и Майло. Двое приезжих шли за ними. Рука Майло лежала на спине Хаунда. Странный это был жест. Майло вел Хаунда так, как мужчина может вести ребенка… или любовницу.

Айк быстро отступил от перил и зашел в дверь на дальнем конце балкона. В помещении было темно, и пришлось подождать, пока привыкнут глаза. Он не знал, что и думать. Снова и снова мысленно возвращался к только что увиденной сцене: Майло и Хаунд в дверном проеме, рука Майло на бедре Хаунда. Мишель говорила ему на яхте, что Хаунд не принимал участия в собственных «увеселениях». Пожалуй, все совпадает. Интересно, что сказал бы на это Хаунд? Наверняка привычно запудрил бы ему мозги. А может, Айк ошибается, и это ничего не значит?

Где-то было открыто окно. Он почувствовал прикосновение влажного ветерка, принесшего запах моря и аромат бугенвиллии. Вдоль по коридору виднелось несколько дверей, одна из которых была приоткрыта. Айк подошел к ней, остановился, негромко окликнул. Никто не отозвался, и он вошел внутрь.

В просторной комнате было темно, впрочем, немного света проникало через открытые раздвижные двери. За ними виднелся маленький балкон. Айк различил кровать, комод, ночной столик, кресла. Сильно пахло цветами из сада. Он уже собирался уйти, когда заметил в стенном шкафу что-то белое. Летнее платье. Сначала ему показалось, что это то самое, что было сегодня на Мишель, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Покрой был немного другой. Почти тут же он заметил еще одно белое платье, переброшенное через спинку стула и тоже похожее на платье Мишель. Айк заглянул в стенной шкаф. Там было полно женской одежды, точнее, девичьей — в покрое и стиле было нечто, предполагавшее, что обладательница такого платья молода. Роясь в шкафу, он ощущал исходивший от ткани легкий холодок.

Затем он перешел к комоду. Сверху лежали мелкие туалетные принадлежности — щетки для волос, ручное зеркальце. Открыв ящик, Айк увидел, что в нем полно украшений — браслеты, заколки. Он пропускал их сквозь пальцы, слушал, как они постукивают по деревянному днищу, и внезапно представил Майло Тракса, делающего то же самое. Вот он перебирает безделушки и достает костяные гребни — самые красивые, самые дорогие из всего, что было в ящике. Да, все проще простого — гребни не были предназначенной для него ловушкой. Хорошо, что Айк не сказал о них Хаунду Адамсу. Хотя бы раз внутренний голос его не подвел. И в этот момент ему вдруг все стало ясно — он в мышеловке. Айк не понимал, как не осознавал этого раньше. Как сразу не распознал зло, грозившее ему в этом доме. Его все время что-то отвлекало. Сегодня, например, он думал только о том, как бы поговорить с Мишель, уберечь ее от гибельной поездки в Мексику. Уберечь. Господи ты боже мой, да ведь Эллен Такер никогда и не ездила в Мексику! Престон был прав — тот парень в белом «Камаро» солгал. Или просто заблуждался. Но сейчас это не имело никакого значения. Он догадался еще на пляже, что Эллен была здесь. И именно здесь-то все и произошло. Вечер у Майло. Ранчо и было концом пути.

Глава сороковая

Теперь комната казалась ему похожей на гробницу. Когда Айк прикрыл за собой дверь, ему почудилось, что в ней осталось что-то от него самого.

В дальнем конце коридора были ступеньки и дверь во двор. Выйдя наружу, он ощутил влажный ветерок, немного охладивший его горящее лицо. Айк прошел через темный сад, завернул за угол и оказался в одном из внутренних двориков, где собирались гости.

Их набралось уже порядочно. Некоторые сидели в плетеных креслах, другие — прямо на земле. Айк поискал глазами Мишель. Гости были разных возрастов — и помоложе, и постарше, но большинство — примерно ровесники Хаунда. Тут Айк снова вспомнил о подслушанном разговоре, о вопросе седовласого, всели под контролем, и об ответе Майло, что он полагается на Хаунда.

Многие гости были одеты довольно скромно — в джинсы, мексиканские вязаные свитеры или джинсовые куртки, но на некоторых были показавшиеся Айку роскошными вечерние наряды. Судя по всему, одежда играла не последнюю роль в том, как расположились гости. Скромно одетые расселись прямо на цементном полу патио. Среди них Айк заметил Хаунда, оживленно беседовавшего или спорящего с толстым лысым мужчиной, которого он прежде не видел. Айк был слишком далеко и слов не разобрал, но обратил внимание, что собеседники энергично кивают и жестикулируют. Сидящие рядом с интересом следили за их разговором. Одетые поизящнее разбрелись по саду и образовали собственные группки, хотя кое-кто из них тоже подошел послушать.