— Это самое прекрасное в беременности. Можно быть толстой, не комплексуя, — произнесла продавщица.

— Хорошо, я это возьму, — решила Анжела. — Кроме того, я хочу примерить длинное красное.

Не успела Анжела снова исчезнуть в кабине, как Мерседес отвернулась — прямо в нашу сторону, — скорчила гримасу, надула щеки и закрыла рот рукой, будто ее сейчас вырвет. Ее приятель скосил глаза в сторону Анжелы и высунул свой гнусный язык.

— Очаровательная парочка, — прошептала Таня.

Продавщица протянула Анжеле в кабину что-то бордовое до пола.

— Это тебе тоже будет к лицу, — воскликнула Мерседес, отчаянно гримасничая.

— Раз уж мы здесь, — сказал ее так называемый ненаглядный, — мне нужен подарок для больной жены. — Он пошел к вешалке с блузками и взял утопающий в рюшках экземпляр. — Вот эта ничего.

— Это не слишком молодежно для твоей жены? — спросила Мерседес.

— Ей все идет, — заявил мерзавец с видом знатока.

Мерседес посмотрела на ярлычок:

— Однако очень, очень дорогая.

— Если уж я иду с тобой по магазинам, мне нужно что-то приносить и своей жене. — Он передал блузку продавщице. — Такую, пожалуйста, сорок восьмого размера. — Потом повернулся к Мерседес: — Да не стой ты с похоронным видом! Выбери и себе что-нибудь, ты тоже заслужила.

— Нет у него никакой больной жены, — прошептала я Тане, — наверное, покупает блузку для другой бабы. Но Мерседес даже не знает, что он не женат.

— Помню, — прошептала Таня в ответ, — ты рассказывала нам эту историю.

— Что же мне выбрать? — загнусавила Мерседес. — Как тебе облегающее платье с блестками? Я со своей фигурой могла бы такое носить. Я ведь стройна, как тростинка.

— Ну, тогда возьми, — буркнул ненаглядный.

Анжела вышла из кабины. Боже! Грудь и бедра задрапированы в бордовые складки, и лишь живот мощно выпирает из них.

— Очаровательно! — воскликнула продавщица. — Такие модели вы найдете только в нашей коллекции для беременных!

— Думаешь, оно понравится Бенни? — опять спросила Анжела.

Таня сделал вид, будто сейчас от смеха прокусит занавеску.

— Несомненно, это очень изысканная модель. В ней есть парижский шик, — произнесла Мерседес каким-то неестественным голосом. — Была бы я беременна, носила бы такое.

Даже Анжела, похоже, заметила, что Мерседес кривит душой.

— Что-то я не уверена, — сказала она.

— Эту модель вы сможете носить и после беременности, она подойдет к любой фигуре, — заметила продавщица.

— Вот и померь сама это платье, если считаешь его таким изящным, — предложила Анжела Мерседес.

— Я? — Мерседес невольно сделала шаг назад.

— Примерьте. Вы убедитесь, что эта модель тянется во все стороны, так умело она скроена, — сказала продавщица.

— Ну давай, — подстегивала Анжела.

Мерседес поколебалась, но возражать не стала.

Когда она вышла из кабины, Таня не удержалась от легкого вскрика:

— Неужели такое бывает? — Драпировка на груди, туго натянутая у Анжелы, провисала у Мерседес почти до талии, а складки на бедрах опустились ниже ее обвислого зада.

— На тебе оно смотрится лучше, — заявила Анжела.

— Нет, на тебе, — не согласилась Мерседес. Она обратилась за поддержкой к своему приятелю. — Ты согласен?

— Возьми его, — неожиданно сказал ненаглядный, — чтобы утрясти дело. Я хочу еще пойти поесть до своего отъезда. Анжела ведь твоя лучшая подруга, так что вы сможете меняться этим платьем друг с другом.

— Ну, если ты так считаешь, — все еще колебалась Мерседес.

— Заверните, — распорядился поклонник.

Анжела вздохнула:

— Еще мне срочно нужна домашняя одежда. Что-нибудь мягкое и пушистое, чтобы сидеть с Бенни у камина.

Продавщица принесла обтягивающий костюм из плюшевого бархата с пестрым рисунком.

Это было чудовищное зрелище. Анжела напоминала в нем динозавра: жирное тело, тонкие ручки, массивные ноги — и все это в розово-оранжево-черных зигзагах.

— Руфусу бы понравилось, — прошептала я.

— Нет, — ответила Таня, — ты его недооцениваешь.

Даже Анжела засомневалась, увидев себя в зеркале.

— Я должна спросить у мужа, — сказала она.

— Что? — оторопела я. — Она замужем? Ее папочка разрешил ей выйти замуж за Бенедикта?

— Наоборот, — прошептала Таня. — На прошлой неделе Фабер кричал по телефону на его мать: если она и впредь будет везде болтать, что благодаря женитьбе Бенедикт станет совладельцем фирмы, он обратится к адвокату. Это злонамеренная дискредитация.

— Честно?

— Детлеф слышал этот разговор.

— Бенни будет очарован, — лицемерила Мерседес перед нашей кабиной.

— Это очень молодежная модель, — старалась продавщица.

— Молодежная? — глупо переспросила Анжела.

— Наша главная закупщица специально выбирает эти молодежные модели. Многие наши клиентки имеют мужей моложе себя, и они покупают такие вещи весьма и весьма охотно.

— Мой муж тоже моложе меня, — сказала Анжела с идиотской ухмылкой.

— Тогда вы следуете моде, — похвалила ее продавщица. — Сегодня женщины охотно выходят за мужчин моложе себя.

— Это правда? — удивилась Таня. — Бенедикт моложе Анжелы?

— На один месяц.

— Вот это да, — прошептала Таня, — Анжела воистину не упускает ни одной возможности выставить себя на посмешище.

— О'кей, беру и это, — подвела черту Анжела, — достаточно на сегодня.

— А теперь, наконец, вспомнят о бедных мужчинах! Пора платить. Тут подойдет муж и на пару годочков постарше, — выкрикнул ненаглядный на весь магазин и протянул широким жестом продавщице свою кредитную карточку. Еще громче он произнес: — Я плачу за все для этой дамы! — Он показал на Мерседес. Потом похлопал по плечу Анжелу. — Само собой разумеется, я и за вас бы заплатил, но тогда у меня будут неприятности с вашим женихом.

— Да, — хмуро согласилась Анжела.

Мерседес сладко пропела:

— Мы, незамужние женщины, все-таки в лучшем положении. Мужчины изо всех сил стараются угодить нам и вовсю балуют.

— Позвольте пригласить вас к кассе, — сказала продавщица.

— Ну разумеется, — снова загрохотал на весь магазин ненаглядный, — для того мы, мужчины, и существуем. — Будто весь магазин уже не знал этого.

— Наконец уходят, — сказала я Тане, — подождем, когда они выйдут на улицу… — Тут нашу занавеску отдернули.

— Что вы здесь до сих пор делаете? — это была продавщица.

— Мы как раз уходим, — независимо произнесла Таня.

Продавщица крайне недоверчиво посмотрела на нас, но Таня невозмутимо прошествовала мимо. Я пошла за ней, пригнувшись за вешалками, прокралась мимо кассы, где стояла вся троица, но тут вдруг продавщица закричала:

— А что с вашим уцененным блейзером? Вы уже не хотите брать его?

Сгорбившись, спиной к кассе, я прохрипела в ответ:

— Я передумала.

— Плечики вы, тем не менее, можете взять, они бесплатные! — В бешенстве прокричала продавщица. В панике я забыла свой пакет. Продавщица поднесла мне его, и поскольку у меня было такое ощущение, что за мной наблюдают от кассы, я сказала:

— Пожалуй, я все-таки возьму блейзер. — И отправилась с ней назад к кабине.

Теперь она окончательно сочла меня за сумасшедшую.

— Блейзер уже лежит на контроле, — сказала она, — пройдите, пожалуйста, со мной.

Склонив голову, я встала у упаковочного столика возле кассы, пытаясь не видеть Анжелу и Мерседес. Продавщица сказала даме, которая как раз упаковывала динозавровый костюм Анжелы:

— Это покупательница с уцененным блейзером, упакуйте ей и плечики, она находит им применение. — Я лишь кивнула.

— Ах, так ведь это же… — воскликнула Анжела. Моего имени она не произнесла, будто забыла его.

— Ах да, эта… — протянула Мерседес, тоже демонстративно запамятовавшая мое имя.

— Привет, — сказала я, не узнавая свой собственный голос.

— Отдайте ей в придачу и мои плечики, — прогнусавила Анжела, — у нас дома только модельные, из чистого плексигласа.

— Мои, пожалуй, тоже, — не отставала от нее Мерседес. — Я пользуюсь исключительно плечиками из ценных лесных пород.