— Если, конечно, вы не заняты.

— Ну, я могу попросить Марио взять детей. Думаю, проблемы тут не будет. — Не понимая, что стало поводом для приглашения, Лотти спросила: — Вы хотите поговорить со мной о работе?

— Мы, конечно, сможем поговорить о работе, если вам захочется. И обо всем на свете. — Тайлер улыбнулся. — Как вы смотрите на то, что я заеду за вами в восемь?

— Очень хорошо. — У Лотти загорелись глаза. — Хотя я все же предварительно договорилась бы с Марио и убедилась, что он сможет взять детей. Дайте мне две минуты.

Она ушла в кухню, чтобы позвонить. Так как Тайлер не ставил перед собой задачу подслушивать разговор между Лотти и ее бывшим мужем, он остался в гостиной. Его взгляд упал на нечто серое и пухлое, очень похожее на изношенную подушечку для полировки мебели. Вероятно, Лотти использовала ее в уборочном блице, но забыла на окне. Тайлер взял подушечку и вышел на крыльцо через так и оставшуюся открытой парадную дверь.

По всей видимости, сегодня в поселке был день по сбору всякого мусора. Перед воротами каждого дома стояли черные бункеры на колесах — Господи, до чего же ему нравятся эти причудливые английские названия! Закончив стирать то, чем птица с такой обескураживающей наглостью запачкала лобовое стекло, Тайлер выбросил подушечку в бункер Лотти и вернулся в дом.

— Вот вы где! — воскликнула Лотти. — А я было подумала, что вы пошли на попятную и тихонько сбежали.

— Я просто вышел, чтобы... — Неожиданно ожил мобильник Тайлера. — Проклятие! Извините меня. — Он с виноватым видом вытащил телефон из кармана рубашки.

— Все в порядке, Марио заберет детей на вечер. Встретимся в восемь. — Спеша вернуться к тридцатиминутному уборочному забегу, Лотти проводила его до двери.

Готовясь нажать кнопку приема вызова, Тайлер услышал, как позади него включился пылесос.

Он улыбнулся самому себе, предвкушая сегодняшний вечер. За несколько дней его жизнь изменилась до неузнаваемости, а еще он познакомился с Лотти Карлайл, сексуальной, красивой и не похожей ни на кого другого.

Ода, ситуация улучшается с каждой минутой.

Тайлер услышал шум еще до того, как без пяти восемь вылез из машины. Дикий вой раздавался из дома. Слегка встревожившись — неужели это Лотти? — он прошел к парадной двери и позвонил.

— Привет, вы, наверное, Тайлер. — Высокий мужчина открыл ему дверь и со смиренным видом пожал руку. — Марио. Извините за шум. У нас тут небольшой кризис.

Значит, это ее бывший муж. Переступив через порог, Тайлер последовал за Марио в гостиную и увидел в центре комнаты перевернутую вверх дном огромную коробку из-под «Лего». Лотти, издерганная и все еще одетая в белую майку и джинсы, сидела в одном из кресел и баюкала на коленях сына. Нат рыдал так, будто его постигло большое горе, и, если судить по влажному пятну на майке Лотти, рыдал уже давно. При виде Тайлера он взвыл еще громче и уткнулся матери в шею. На другом конце комнаты Марио расстегивал «молнии» поочередно на всех диванных подушках и рылся в них.

— Что случилось? — Тайлер не удивился бы, если бы выяснилось, что кто-то умер.

Сверху закричала Руби:

— Ее нет и в сушилке.

— Нат потерял свою думку. — В ответ на ее слова Нат зарыдал еще горше. Лотти погладила его по голове. — Ш-ш, ш-ш, малыш, все хорошо. — Она принялась покачивать его и гладить по спине. — Мы ее найдем, не переживай. Ведь она здесь, никуда не делась.

Озадаченный, Тайлер спросил:

— Что такое думка?

— Это маленькая подушечка. Она у Ната с младенчества, он не может без нее заснуть. — Лотти посмотрела на часы и поморщилась. — Боже мой, простите меня, пожалуйста. У меня не было времени переодеться. После того как мы найдем думку, я буду готова через пять минут. Обещаю.

Сверху опять донесся голос Руби:

— И в ванной ее тоже нет.

— Никаких проблем, — успокоил Лотти Тайлер, воздевая вверх руки. Он почувствовал, что сложившаяся ситуация предоставляет ему столь необходимую возможность набрать очков. — Я тоже включусь в поиски. Думка, говорите. Как я понимаю, ног у нее нет, поэтому сбежать она не могла, так?

— Нам известно, что она в доме. — Лотти уверенно кивнула и с благодарностью посмотрела на Тайлера. — Обычно она отыскивается. Нат где-то спрятал ее в укромном местечке, и местечко оказалось слишком укромным.

Итак, думка. Представив бледно-голубую подушечку с атласной оборочкой, Тайлер мягко, но настойчиво проговорил:

— Послушай, Нат, давай снарядим поисковую партию. Было бы здорово, если бы ты дал нам хоть какой-нибудь ключ к разгадке. Например, где ты в последний раз видел ее?

Содрогаясь от рыданий, Нат сквозь всхлипы выговорил:

— Н-н-на п-подоконнике, т-т-там. — И указал на окно.

О черт. Только не это.

Почувствовав себя скверно — Господи, ему никогда в жизни не было так скверно, — Тайлер настороженно осведомился:

— А... а какого цвета... эта думка?

Лотти, которая все еще пыталась успокоить своего обезумевшего от горя сына, пожала плечами и ответила:

— Да никакого.

— У н-нее нет ц-цвета, — с новой силой зарыдал Нат. — Она моя думка.

Серьезный прокол.

— Здесь нет. — Марио закончил исследовать внутренности всех диванных подушек. — Она даже на подушку не похожа, напоминает кусок байки со слоем синтепона, — пояснил он Тайлеру. — Нат спал на ней с самого рождения. Она примерно тридцать на тридцать, серого цвета и выглядит ужасно грязной.

— Она не грязная! — завопил Нат. — Она моя думка!

Тайлер молился о том, чтобы лицо не выдало его. В колледже он много играл в покер, но сегодня от него требовался совершенно другой уровень выдержки. Он почувствовал, как у него вспотели ладони, и...

— Вы же были у нас днем, — вдруг вспомнила Лотти. — Вы, случайно, не заметили думку на окне, а? — Ее взгляд был полон надежды.

Отрицать это он не мог. И врать ей не мог. Однако признать правду перед Натом тоже не мог. У Тайлера от волнения пересохло во рту. Слегка дернув головой в сторону двери, он дал понять Лотти, чтобы она вышла за ним.

Лотти оставила Ната в кресле, и тот тут же свернулся в горестный клубок. Она догнала Тайлера в коридоре.

— Послушайте, я очень извиняюсь. Вы, наверное, волнуетесь, что мы потеряем наш заказ в ресторане, но я не могу просто...

— Это я виноват. Я взял думку. — Он произнес эти слова — слова, которые он никогда не ожидал от себя услышать, — на одном дыхании.

— Что?!

— Я подумал, что это старая подушка для полировки мебели. У вас утром была уборка, и я решил, что вы просто забыли ее убрать.

— Где она? — Судя по выражению лица, Лотти уже поняла, что конец у истории будет невеселым.

— Я взял ее, чтобы стереть птичье дерь... птичью кляксу с машины. — Тайлер старался говорить как можно тише. — Она была ужасно грязной. Рядом стоял ваш бак для мусора, туда я ее и выбросил.

— О, только не это! — простонала Лотти, пряча лицо в ладонях. — Просто не верится. А ведь бак уже опорожнили. Боже, что же нам теперь делать?

— Я очень виноват. Я действительно сожалею, все вышло случайно. — Тайлер всеми силами пытался оправдаться: — Но как я мог догадаться, что это не тряпка?

— Ну зачем вы взяли ее? — Лотти сокрушенно качала головой. — Если бы вы спросили, я бы все объяснила. А если бы рассказали сразу, после того как выбросили, я могла бы ее вытащить оттуда.

— Я хотел рассказать. Я собирался, но тут зазвонил мой телефон, а вы спешили закончить уборку. Послушайте, я понимаю, что Нат расстроился, но ведь ему уже семь лет. Вам не кажется, что ему пора расстаться с думкой? То есть ведь это не может продолжаться до бесконечности? Сейчас у вас есть отличная возможность разрушить эту привычку.

— Господи, — вздохнула Лотти. — Ведь у вас нет опыта общения с детьми, не так ли?

— Но...

— Вы взяли думку Ната! — прозвучал над ними голос, и у Тайлера упало сердце. В следующее мгновение со второго этажа с грохотом сбежала Руби и с обвиняющим видом ткнула его пальцем в грудь. — Вы взяли думку Ната и выбросили ее! Нат, это он виноват, тот самый, кто врал про нас! — Нырнув под расставленные руки Лотти, она ворвалась в гостиную и закричала: — Он говорит, что ты слишком большой для думки, что тебе семь и что только маленькие дети спят с думкой. Думки нет, и ты больше никогда ее не увидишь!