Это же отвечал и Эдгар. Он сказал, что не запятнал своей чести, что если Юстас отзовет своих головорезов и оставит Гронвуд-Кастл, то он сам выйдет к нему и они все обсудят. На иное он не согласен. Особенно теперь, когда большинство его людей отправились сопровождать леди Милдрэд на праздник Лугнаса и в замке совсем мало охраны. Гита заметила, как при этом сообщении Юстас будто отступил, но Хорса что-то говорил ему, настаивал, а потом громко прокричал, чтобы воины продолжили таранить ворота, что они ворвутся в донжон и сами убедятся, где юная леди, а заодно и предатель Артур. Артур? Гита была удивлена, что они упомянули сына Гая. Но не успела обдумать эту мысль, увидев, что Хорса вдруг сильно махнул факелом и его конь, встав на дыбы, заржал, а затем рухнул на плиты двора, придавив собой всадника.

И тут же она заметила, что, пока велись переговоры, часть людей принца вскарабкалась на галерею, откуда барон разговаривал с Юстасом. В темноте этого никто не увидел, и теперь они появились на перилах, правда, тут же стали падать, сраженные меткими выстрелами. На галерею тоже полетели стрелы, послышались крики.

Гита в ужасе прижала ладони к щекам, глядя, как солдаты тащат к галерее лестницы, карабкаются, падают. Опять возобновились удары тарана и все пришло в движение.

Гита опустилась на колени и молитвенно сложила ладони:

— О, Пречистая Дева, заступись! Сохрани и помилуй мой дом, моих близких… мое дитя.

Затем она встала и решительно направилась к выходу.

Внизу Эдгар тащил с галереи раненого Риса. Парень едва не подстрелил Хорсу, но того прикрыла вздыбившаяся от взмаха факела лошадь. Потом Рису было не до Хорсы — он посылал стрелы, сбивая внезапно ворвавшихся на галерею людей принца. Правда, и валлийца задели, метнув копье, и теперь Рис слабо стонал, пока барон тащил его, прикрываясь большим турнирным щитом.

— Пенда, пошли стрелков на галерею! Там пытаются взобраться и…

— Я видел. Будем отбиваться, — спокойно ответил тот. И обратился к жене: — Шла бы ты отсюда, голубушка.

— Я останусь с тобой, — упрямо мотнула головой Клер. — Людей с вами мало, а я все-таки на что-то годна.

И с этими словами она приняла у барона раненого Риса и, почти взвалив парня на себя, потащила к столу на возвышении. Затем она уложила его и принялась осматривать торчавшее из бедра копье. Оно вонзилось возле паха, рана сильно кровоточила, однако, когда Клер хотела осмотреть саму рану и начала стаскивать с валлийца штаны, тот вдруг стал сопротивляться, отводил ее руки и умолял оставить его в покое. Но затем Клер решительно рванула копье, и Рис попросту потерял сознание. Вот тогда-то Клер и раздела его. Может, и удивилась, но не очень — не до того было. Приложив к ране валик из свернутого в рулон покрывала, Клер занялась перевязкой, лишь порой оглядывалась на происходящее сзади.

В зале царила суматоха. Те, кто не был воином — несколько слуг и женщины, — продолжали удерживать баррикаду у дверей. Все, кто мог пустить в ход оружие, поспешили на галерею, куда все еще пытались взобраться захватчики. Среди хозяйственных построек они обнаружили длинные лестницы и теперь приставляли их к галерее, карабкались по ним. Но и защитники донжона не сплоховали — они успевали обстреливать тех, кто находился внизу, и отбивались от лезущих наверх людей принца. Сенешалю Пенде, этому былому крестоносцу, еще не растратившему свои силы, удалось упереться в перекладину лестницы длинной рогатиной и повалить ее со всеми стоявшими на ней солдатами. В воодушевлении Пенда закричал, размахивая рогатиной. И тут же тихо осел, когда стрела вонзилась ему в ключицу у горла. Но он был еще жив, и молодой Торкель бережно усадил его под перила галереи.

Взволнованный Эдгар склонился над старым слугой, увидел, откуда торчит стрела, и понял: это конец. Барон тихо застонал от горя. Пенда был с ним с самого детства, всю его жизнь, он уже давно не считал его слугой, скорее другом.

Пенда тоже неотрывно смотрел на своего лорда. И Эдгар, сдерживая невольный всхлип, стал говорить, чтобы тот держался, что сейчас он отправит Торкеля за подмогой Гронвуду. Если парень сумеет выбраться и поспешит в любой из окрестных маноров… или даже к самой Белой Возвышенности…

— Да я смогу, я справлюсь! — рванулся Торкель, но Пенда, напрягшись из последних сил, удержал его. Прошептал, по-прежнему не сводя глаз с Эдгара:

— Не отправляй никого. У тебя тут каждый человек на счету, а в городке люди уже сообразили, что на замок напали. Там найдут, кого отправить.

Пенда уже захлебывался кровавой пеной, глаза его застилала пелена, и он не услышал, как Гай, находившийся рядом, произнес, что вряд кто-то поспешит за подмогой, не до того им. И указал рукой на зарево за стенами замка.

— Похоже, там все подожгли. И люди сначала будут спасать свое добро, своих близких.

Артур, отправив вниз очередную стрелу, в отчаянии опустил лук. Что ж, его последний выстрел был удачен — сразил одного из вояк принца, отходивших с тараном для разбега. А как бы хотелось подстрелить самого Юстаса! Но принц, когда все началось, успел укрыться в гронвудской часовне и оттуда, из укрытия, отдавал приказания. А вот Хорса, казалось, и самого черта не боялся, он успевал повсюду, хотя и заметно прихрамывал. Он то и дело выкрикивал приказы: заменить очередного павшего и продолжать таранить, вновь установить лестницы и карабкаться наверх, стрелять в защитников замка. Артур с ненавистью посмотрел на него и в досаде отбросил лук. Увы, стрел уже не осталось, а оружейная, где хранились боевые припасы и оружие, сейчас находилась во власти захватчиков.

— Отступаем в донжон, — приказал Эдгар.

Они успели укрыться за дверью, поспешили подпереть ее принесенной снизу из зала лавкой. В этот миг сверху стали сыпаться осколки большого витражного окна, послышался звон разбиваемых стекол. В образовавшиеся проемы наступавшие бросали зажженные факелы, и в зале сразу запахло дымом. И хотя каменный пол не пострадал, тростниковые циновки на полу загорелись. Люди, кашляя от дыма, спешно пытались затоптать их. А в дверь донжона продолжал неумолимо бить таран. Огромные створки ходили ходуном, так что сотрясалась вся наваленная у двери баррикада.

К Эдгару подскочила Клер.

— Где мой Пенда?

Она была всклокочена, ее темные, с проседью волосы, выбившиеся из узла, прядями свисали вдоль лица, щека была расцарапана осколком стекла.

Эдгар не стал отвечать, приказал женщинам перенести раненых из зала в верхние покои. Сам же не сводил взгляда с двери в донжон, видя, как тяжелое бревно уже разбивает доски, как гнутся крестовины металлических скоб, как под напором содрогающихся створок рушится баррикада. Сколько у них еще времени? Что можно сделать? Да и в верхнюю, выводящую из галереи дверь уже ломились. Но там хотя бы нет тарана. Эдгар, надеясь, что у них еще есть некоторое время, отдал приказ воинам укрыться за тяжелыми щитами и с оружием в руках постараться задержать тех, кто попытается прорваться в пролом главной двери. Ах, если бы знать, что весть о событиях в Гронвуде уже пошла по округе! Тогда есть надежда, что прибудет подмога. А еще Эдгар отчаянно надеялся, что если они сдержат первый натиск, то он все же попробует возобновить переговоры и выяснить, что можно предложить Юстасу в обмен на жизнь своих людей. Но только не Милдрэд! Только не дочь!

Эдгар огляделся. Рядом с ним стояли человек десять. У всех напряженные решительные лица, никто из них не отступит. И рядом Гай. Они быстро переглянулись, и Гай подмигнул ему, вытирая сжимавшим рукоять меча запястьем кровоточащую скулу. Подле него стоял Артур. Лицо суровое, глаза горят. Он тоже почувствовал взгляд барона, повернулся и вдруг подмигнул столь же лихо, как и Гай. Ну и похожи эти двое! Оба решительные и бесстрашные. Эдгар даже улыбнулся парню. Ну, этот никому не позволит отнять у него невесту!

Артур успел улыбнуться в ответ. Крикнул сквозь шум и грохот:

— Сейчас у нас начнется веселье! Клянусь спасением души, мы еще им покажем, на кого напали!