— Что? Что такое? — хрипло спрашивает следователь Жуков.

Володя пятится. На него жутко смотреть. Лицо зеленое, губы трясутся. И руки, когда достает мобильник, тоже.

— Всякое видел… Но такое… Надо звонить. Экспертов. Прокуратуру. Черт!

Дрожащие пальцы не попадают в нужные кнопки. Следователь Жуков заглядывает в спальню. И тоже приходит в ужас. Такое он не видел… Первая мысль — убийство совершено психопатом. Человеком, не контролирующим свои поступки. Потому что зрелище ужасное. Много крови. Свежей. В комнате отвратительный запах, такой резкий, что тошнота подкатывает к горлу.

На кровати лежит женский труп. Он сразу понимает, что не Валерия, но от этого не легче. Эта девушка тоже была ему дорога. Ее голова разбита, на полу валяется бронзовый подсвечник. Судя по всему, били им. Самое ужасное не это. Окровавленные портновские ножницы. И тело, истыканное ими.

Заглянувший в спальню Валентин реагирует бурно:

— Маньяк! Точно! Ножницами-то он зачем?

Справившийся с собой Володя тоже заходит в спальню. Губы у него по-прежнему трясутся, но профессионал уже взял верх над человеком, пережившим такое потрясение! Кивает на подсвечник:

— Оно? Валентин?

— Без сомнения! Там волос прилип. Светлый.

Вот Валентин на зрение не жалуется. Следователь Жуков волоса не заметил. Но зато он заметил другое. Обратят внимание или не обратят? И кто из них более наблюдательный? Конечно Валентин! Старше, опытнее, и держится хорошо. Вот у кого нервы крепкие! Кивает на портрет:

— Володя, отметь. Портрет поврежден. На шее у женщины отметина. Я так думаю, сделана теми же портновскими ножницами. Но следов крови нет. Значит, была сделана до того… Ну, ты меня понимаешь.

— Да. Она мертва? Надо бы пульс. — Володя с опаской подходит к телу. Крови в спальне полно. Все шелковое постельное белье ею перепачкано.

— Какое тут! — разводит руками Валентин. — Мертва, конечно! Даже сосчитать трудно, сколько раз ее пырнули ножницами! Многочисленные проникающие ранения грудной клетки. Я, конечно, не эксперт, но сдается мне, что удар по голове не был смертельным. Следовательно, поработала слабая женская ручка. Потом в дело пошли портновские ножницы. У моей жены такие же. Шитьем балуется. Похожи. Сделано в Германии, легированная стать. Смертельная вещь! Покруче любого ножа! Не гнется, не ломается. Нам лучше выйти. Наследим, эксперты будут ругаться. Небось, и пальчиков полно.

— Да-да! Е-мое! Растерялся! — спохватывается Володя. — Сюда первым делом надо эксперта. И понятых найти. Растерялся… Не каждый день такое увидишь!

Мужчины спускаются вниз, в холл. На журнальном столике лежит пачка денег. Кивнув на нее, Володя говорит:

— Смотри-ка! Несколько сотен баксов! На самом виду! И входная дверь открыта. На первый взгляд следов взлома нет.

— И на второй тоже, — бурчит Валентин. — Цел замок. У меня на это дело глаз наметанный. Сколько погребов пришлось осмотреть! Последнее время пошла мода по погребам шарить. Нет, подумать только! Еще час назад я спокойно сидел на рыбалке! Озеро, тишина… Эх!

Мужчины выходят на крыльцо. Володя косится на коллег.

— В принципе, вы здесь больше не нужны. Можете ехать. Сейчас наши приедут. Потом за моей машиной сгоняем, прицепим ее к «уазику» и отбуксируем. Степаныч посмотрит, водитель наш. Езжай, Валентин.

— Ну, спасибо! Отпускаешь, значит?

— Скажи только одно: что думаешь?

— А что я могу думать? Мне думать не положено. Так же, как и тебе. И выводы делать. Вскрытие нужно. Заключение эксперта, — пожимает плечами Валентин. — Ты же знаешь, какое главное слово в нашем с тобой деле: «предположительно». Предположительно били подсвечником. Предположительно два раза. Предположительно, что не воры в дом влезли. Вещи целы, деньги целы. Блондинку, говоришь, видели со странным взглядом? Вот ее и ищи. Психопат поработал, я тебе говорю. Что-то следователь молчит. Олег, что думаешь?

— Я… — Слова застревают у него в горле. Спасает телефонный звонок, который раздается как будто издалека. Еле слышно. Заливистая трель, да непростая, с коленцами.

— Что это? Телефон? В доме? — вздрагивает Володя. — Я сейчас!

— Стой! Похоже, мой телефон, — останавливает его Валентин. — Тот, что в машине. Я этот звонок из миллионов узнаю. Дочка удружила.

Трель на минуту умолкает. Валентин задерживается у калитки.

— Может, почудилось?

Но тут звонок раздается снова. Пока оперуполномоченный, ругаясь, лезет в машину и шарит в сумках, следователь Жуков и Володя переминаются на крыльце.

— У тебя было такое? — спрашивает Володя.

— Многое было, — уклончиво говорит Олег.

— Как думаешь, за что ее? За наследство? А след на портрете? Ножницами ткнули, факт. И потом ножницами. В тело. Не меньше двадцати ран!

— Это мог сделать кто угодно. Дом богатый.

— А почему деньги не взяли? И Мошкин исчез. Нет, ты как хочешь, а я связываю это в одно дело. Два трупа. Два! Давно такого не было. У нас район тихий. Ну бытовуха, с кем не бывает? А тут…

Валентин уже у калитки, машет рукой:

— Олег! Иди сюда!

— Что такое?

— Саша только что звонил. Александр Сергеевич. Врач.

— Психотерапевт?

— Ну да! Соня исчезла!

— Как исчезла?

— Сбежала из больницы. Рано утром. Саше позвонили полчаса назад. Главврач. Он пытался дозвониться Валерии Алексеевне, но ее мобильник не отвечает. Она в пути, возможно, что там плохая связь…

— Ну что ты будешь делать! — не выдерживает Валентин. — Одно к одному!

— Постойте-ка, — у Володи недоумевающее лицо. — Что значит одно к одному? Какая Соня? Соня убита.

— Да я про девушку, что исчезла два года назад! — отмахивается Валентин. — Нашлась, а теперь снова исчезла. Вот, елки-палки! Не углядели! Володя, ты извини. Нам с Олегом ехать надо. Девица не в себе, таких дел может натворить!

— Поезжайте, конечно! А вот и наши!

К дому подъезжает милицейский уазик. Следователь Жуков поспешно ныряет в «Жигули» Валентина:

— Поехали!

Тот торопливо кивает приехавшим коллегам из соседнего района и тоже садится в машину:

— Они тут сами теперь. Ну и денек выдался! Солнце еще не взошло, а в стране дураков уже все вспотели. Дочка моя любит так говорить. В самую точку. Ну где теперь ее искать? Эту Соню?

Следователь Жуков достает телефон и набирает номер Валерии. Психотерапевт прав: не отвечает. Абонент временно недоступен. Милая, включи телефон! Скажи, зачем ты это сделала? Неужели опять началось?

ГОСТЬЯ ИЗ ПРОШЛОГО

Саша ждет их, стоя на крыльце. Увидев, что во двор въезжает машина, кидается к ней. Чуть ли не под колеса. И выскочившему из «Жигулей» оперуполномоченному:

— Ну, слава Богу! Я вам звонил, звонил! Домой звонил. Жена дала номер мобильника. Звоню — не отвечает. И Валерия не отвечает. Ну хоть кому-то дозвонился! Ума не приложу, что теперь делать! Где ее искать?

— Когда она сбежала? — спрашивает следователь Жуков, захлопывая дверцу машины.

— Сегодня утром. Шести еще не было. Медсестра говорит пошла в туалет. В шесть часов стала ходить по палатам, будить больных на процедуры, и про Соню забыла. Потом сунулась в палату, а ее нет. Пошла искать. Все обшарили…

— Почему она не проконтролировала? Почему?

— Девушка вела себя спокойно последнее время. Даже агрессивность куда-то исчезла. Теперь я понимаю. Затаилась. И вот вам, пожалуйста! Срыв!

— Ну, что? — вздохнул оперуполномоченный. — Надо объявлять в розыск. Она опасна, Александр Сергеевич?

— Она в первую очередь больна.

— Ну а как насчет угрозы для общества? Может натворить что-нибудь этакое?

— Что вы имеете в виду? — насторожился начинающий психотерапевт.

— В соседнем районе сегодня маньяк жертву ножницами истыкал. Только что оттуда. С места происшествия. Никто у вас не сбежал? Из психушки?

— Нет. Побегов не было.

— Ладно. Отзвонюсь Володе. Но позже. Информация полезная. А пока пойдем разговаривать с персоналом.