Он направился к двери.

— Я уверена, твой приезд на них сильно повлияет, — запинаясь сказала я, пытаясь пошутить. — Надеюсь, им не будет очень больно. Ты ведь будешь вести себя осторожно и не перегнешь палку, правда?

— Постараюсь, — Туз открыл дверь, и в дом сразу ворвался морозный воздух.

— Между прочим, должен сказать тебе, что тебе идут гетры.

— Это хорошая поддержка для моих рейтуз, говоря словами Береники.

На лице Туза на секунду мелькнула улыбка, и дверь за ним закрылась.

Я вернулась на кухню. Береника толкла в ступке чечевицу, вкладывая в удары пестика явно излишнюю энергию. Ее губы были сжаты в твердую линию.

— В настоящий момент я пытаюсь поддерживать Айвена, но он такой невосприимчивый, — пожаловалась она через некоторое время. — Вместо того, чтобы попытаться настроиться на ту же волну, что и я, он просто безвольно плывет по течению. В Штатах он вел себя совсем по-другому. Конечно, это на него так плохо повлияла семья. Они все абсолютно безнадежны.

— Но он их обожает.

— Они утомляют его. И почему он так навязчиво держится за прошлое? Честное слово, это какая-то патология или лицемерие. Родители Элизабет должны осознать тот факт, что рано или поздно он свяжет себя супружескими узами с другой женщиной.

— Но они уже стары, — сказала я, скидывая на пол Антонию Фрейзер, которая с глубокомысленным видом слизывала с «невестиных булочек» паштет из крабов. — И они все любили Элизабет.

После моих слов на бедную чечевицу обрушились особенно яростные удары пестика.

— В любом случае это супружество уже тогда потеряло всякий смысл.

Эти слова вывели меня из себя.

— Вздор, — резко сказала я. — Он обожал ее. Все так говорят.

— Он никогда не смог бы достигнуть с ней всей полноты супружеских отношений. Ему было с ней скучно.

— Это потому, что у нее не было достаточно женской сути? — язвительно бросила я. — Полагаю, ты обязательно нашла бы ее немножко ordinaire.

Внезапно лицо Береники застыло. «Господь подаст тебе покой, веселый человек», — доносилось из радиоприемника.

Я выбежала из кухни, испытывая страстное желание сжать пальцы на ее нежном горле.

В холле меня встретила Люкаста.

— Очень плохие новости. Колриджа три раза стошнило на лестнице. И в рвоте кусочки кожи, — сообщила она.

— О, Боже!

При поверхностном изучении лестницы стало ясно, что бедный Колридж отгрыз и попытался переварить приличный кусок черного кожаного пояса Береники.

— Я пойду скажу Беренике? — радостно предложила Люкаста.

— Лучше не надо, — ответила я. — Неужели ты хочешь, чтобы Колридж отправился в дом для престарелых сеттеров?

— Не надо быть такой печальной, — сказала мне Люкаста, когда я с помощью половой тряпки и дезинфицирующего средства приводила в порядок лестницу. Она подошла ко мне и обняла за плечи.

— Ты, может быть, и не слишком умная, зато не боишься убирать блевотину, — добавила она.

В этот момент наверху показалась Роза. В руках она держала небольшой чемоданчик, и вид у нее был весьма удрученный.

— Мерзкая, мерзейшая погода, — сказала она.

— Грэнни, ты ведь не собираешься уезжать? — спросила Люкаста.

— Конечно, нет, дорогая. Я только пообедаю и приму ванну с профессором Коуплэндом, а потом переоденусь во что-нибудь подходящее для твоей вечеринки. А где она? — прошептала Роза, нервно оглядываясь по сторонам.

— На кухне, готовит здоровую пищу.

Розу передернуло.

— Представляешь, она пыталась заинтересовать меня йогой.

— Она привыкла считать, что ее пупок[37] — центр Вселенной.

— А я привыкла считать морских офицеров центром меня, — печально сказала Роза.

До начала вечеринки надо было переделать еще кучу дел: спрятать маленькие презенты для гостей в специальную коробку, заправить кремом вторую меренгу, повесить в гостиной длинную гирлянду, к которой веревочками были привязаны орешки из теста. Ребенок, который первым сумеет со связанными за спиной руками достать и съесть такой орешек, получит специальный приз — прекрасный игрушечный ледокол. Потом необходимо набить тряпками ослика, к которому надо будет прикапывать булавками хвост с завязанными глазами. Береника сделала для игры «Передай посылку» очень аккуратный пакет, но вместо ленты обвязалa его веревкой, поэтому я боялась, что детям будет трудно развязывать узлы. А снаружи снег валил все гуще и гуще. Туз преуспел в своем деле: в конце концов все же приехали чинить отопление.

За час до начала вечеринки вниз спустилась Мэгги, налила себе полный стакан виски и начала с неодобрением обозревать расставленные на кухне тарелки.

— Все это смотрится, как пир Канапе, — наконец сказала она.

Береника поджала губы от такой «неподдержки», она молча достала из буфета чашки, положила их в мойку и направилась к двери.

— Куда ты? — спросила Люкаста.

— Мне надо принять ванну, — мрачно ответила Береника.

— Черт возьми, но для этого тебе надо быть грязной!

— Ничего, я почищу ванну перед тем, как лезть туда.

Глава пятнадцатая

Я тоже хотела принять ванну перед тем, как идти переодеваться, но Береника использовала всю оставшуюся горячую воду. А потом началась ужасная горячка с поиском держателей свечей для именинного торта Люкасты, ее одеванием и причесыванием. Диск с записями Стинга бесцельно крутился в пустой гостиной. Только я успела накрасить один глаз, как раздался первый звонок в дверь. Это была мать кого-то из приглашенных детей. Она приехала на двадцать минут раньше срока.

— Я ужасно извиняюсь, сказала она. — Я не знала точно, когда надо выезжать, все дороги завалены снегом.

А еще через некоторое время холл наполнился, казалось, бессчетным количеством Софи, Поли, Эмилий и Кэти, которые как, стайка разноцветных бабочек, порхали вокруг в своих длинных бальных платьях и толпились около Люкасты, восхищаясь ее черным костюмом кошки. Очень довольная Люкаста разворачивала подарки. Я как ошпаренная носилась среди этой суматохи, показывая мамам, куда им можно положить свои пальто, откупоривая бутылки с лимонадом, открывая дверь вновь прибывшим гостям и поминутно отгоняя собак от тарелок с закусками. «Черт побери, где же шляются все остальные?!» — вертелось у меня в голове.

Потом возникла небольшая заминка, когда приехала уже половина детей, и я не знала, пора начинать игры или нет. Так как вечеринка устраивалась здесь, а не в доме Люкасты, никто из детей не был ее близким другом. Дети были из соседских семей, которые находились в приятельских отношениях с Малхолландами. Поэтому сначала дети вели себя очень робко, глазели друг на друга и не решались играть.

Весьма хорошо одетые мамы и няни бродили по дому с несколько разочарованным видом.

— Мы ожидали, что будет Туз или хотя бы Джек, — жаловались они.

— Они приедут позже, — отвечала я.

Я поднялась по лестнице. Мэгги болтала по телефону в комнате Розы.

— Да, да, все в порядке, мой дорогой. Я еще позвоню тебе попозже. — Она закончила разговор и обернулась. Увидев меня на пороге, Мэгги густо покраснела и с треском положила телефонную трубку на место.

— Пожалуйста, спустись вниз и помоги мне, — взмолилась я. — Я же не Господь Бог, чтобы делать все дела одновременно.

— А что я должна делать? — спросила Мэгги, когда мы уже спускались по лестнице.

— Загони их всех в гостиную и начни играть в доставание орешков. Кто быстрее всех достанет и съест свой орешек, получит подарок. Там в верхнем ящике серванта большой красиво завернутый пакет. О Боже, опять звонят!

На этот раз пришла очаровательная, но довольно неряшливо одетая брюнетка.

— Привет, меня зовут Дельфиниум, — томно сказала она и как-то рассеянно оглянулась вокруг. — Я привезла Дэмьена и Мидаса, — продолжала она, показывая мне на двух красивых длинноволосых мальчиков: одного блондина, а другого брюнета. Они чуть не сшибли меня с ног, когда устремились в гостиную.