– Получилось не так уж плохо, — искренне солгала Иви.

– Полпинте и Мэрион нравятся твои бисквиты, — сказала Кора. — Они лучше жевательных косточек.

– Я съем пару ложек этого рагу и честно обещаю не морщиться, — сказал я.

У Кэти дрогнули губы. Она не сводила глаз с огня, первого семейного огня в камине, и ей пришлось признать, что дом не собирается немедленно сгореть.

– Огонь в камине бабушкиного дома, — кивнула она, осторожно откидываясь на спинку дивана. — Хорошо. Ладно, это хороший камин. Не о чем волноваться.

Девочки улыбнулись. Я тоже.

Иногда достаточно притвориться,что чувствуешь себя в безопасности, и ты доживешь до утра.

* * *

Прикреплять руки Венере Милосской. Выпрямлять Пизанскую башню. Дорисовывать ухо Ван Гогу. Пристраивать комнаты к дому Нэтти.

Портить классику дополнениями было для меня все так же жутко и неправильно, сколько бы я ни соглашался с необходимостью реконструкции. Старый коттедж нужно было расширить. И мы с Кэти должны были найти компромисс и сделать генеральный план, чтобы с началом весны можно было начинать строительство. Я почти слышал голос отца: Если ты не можешь сделать работу хорошо, ты недостоин работы вообще.

Каждый день я на несколько часов запирался в пустой спальне коттеджа. Там хватало места только для обогревателя, не дающего комнате заледенеть, фонаря на зажиме и самодельной чертежной доски, которую я сколотил из фанеры и поставил на подпорки. С ней я и возился. На больших листах бумаги я рисовал и зачеркивал десятки эскизов. Весь угол комнаты занимали скомканные листы. Время от времени кошка и щенки ныряли в эту кучу поиграть. В конце каждого дня я собирал смятые комки бумаги и жег в камине, чтобы Кэти и девочки не подглядывали. А они наблюдали за мной с молчаливым нетерпением. Кэти не могла решить, о чем говорить с Иви, которая совершенно не интересовалась «девчачьими» темами, и слишком опекала Кору, возилась с ней, как со сломанной куклой. Однажды утром, когда я надевал куртку, готовясь отвезти девочек к остановке школьного автобуса на Трейс, Кэти протянула к ключам дрожащую руку.

– Какая мать не может подвезти детей к школьному автобусу?

Я вложил ключи в ее руку и сжал пальцами ее ладонь.

– Ты уверена, что готова сразиться с «хаммером»?

– Нет, но собираюсь попробовать. Я никогда не ездила на автобусе. Меня отправляли в частную школу, за рулем всегда был кто-то из слуг. Но я всегда хотелаехать на автобусе, хотела, чтобы мама отвозила меня на остановку. Так что... Я отвезу девочек.

Она смотрела на «хаммер», как на дикого быка, которого нужно укротить. Но с того дня именно она отвозила детей к Трейс, чтобы Кора и Иви могли сесть на автобус. Если «хаммер» хоть одним колесом оказывался дальше остановки, Кэти покрывалась холодным потом и глотала таблетку. Кора и Иви наблюдали за ней с постоянным беспокойством.

— А как сделать так, чтобы Кэти поверила в хорошие вещи? — спрашивала меня Кора. — Для этого есть какое-то заклинание?

Я не знал, что ей ответить.

Каждый день она возвращалась к остановке, чтобы забрать их домой. А когда поняла, что водитель автобуса и дети вытягивают шеи, чтобы рассмотреть ее, Кэти начала закрывать лицо капюшонами, шарфами и солнцезащитными очками. Однажды во время воскресного покера Пайк отвел меня в сторону.

– Как думаешь, Кэти когда-нибудь перестанет прятаться от публики?

– Не знаю, — признался я.

— Дети в автобусе обсуждают ее. Слухи разносятся. Мы же не хотим, чтобы миссис Ганза узнала о них? Каждый день ребятня вцдит Кэти в «хаммере», замотанную в шарф, как террорист или маньяк. Нет, в самом шарфе зимой нет ничего странного, но она же его носит с очками и наматывает до самых бровей. Это выглядит жутко. Ребята в Тартлвилле уже шутят, что у нас тут поселился Майкл Джексон.

Я попытался поговорить с Кэти по поводу ее маскировки, но она каждый раз обрывала разговор. Так же, как я обрывал ее, когда она пыталась помочь мне решить проблемы с домом. Она пряталась от мира, я рисовал воображаемые дома.

И вот один раз, когда Кэти уехала забирать девочек, а я опять возился с утопичной идеей, звук мотора сменился двумя наборами быстрых шагов в коридоре. А я вдруг понял, что на улице лают щенки. Иви распахнула дверь.

– Кэти нужна твоя помощь!

Рядом с ней Кора всплеснула руками.

– Скорей, пока он не съел сиденья! Он уже сжевал мой карандаш!

Он? Явыскочил во двор. Кэти стояла рядом с «хаммером», открыв пассажирскую дверь, и хмурилась. Щенки отчаянно скакали вокруг машины, лаяли и виляли хвостами. Увидев меня, Кэти ткнула пальцем в кого-то или что-то на заднем сиденье.

– Вытащи его. Хоть телефоном выманивай, только пусть убирается!

Я подошел к двери и заглянул.

На заднем сиденье во всем своем козлином величии стоял Бэнгер и пялился на меня.

– Бэ, — сказал он.

Я подавил смешок.

– Ни один закон не обязывает тебя возить козлов домой из школы.

– Это мелкое чудовище шастало по обочине. Подъехал автобус. Когда Кора и Иви открыли задние дверцы, он запрыгнул внутрь. И что мы ни делали и ни говорили, вылезать отказался.

– Я его погладила, — сказала Кора. — А он попытался съесть мои волосы.

– И пахнет от него как от старого гнилого ковра, — добавила Иви.

Я взял Бэнгера за ошейник.

– Выпрыгивай, четвероногий безбилетник.

Он спрыгнул на землю и затряс хвостом. И почесал рогатую голову о мое бедро, оценивающе разглядывая наш двор. Кэти фыркнула.

– Похоже, он по тебе соскучился.

Я почесал Бэнгеру голову и заглянул в синеватые козьи глаза.

– Так ты скучал по нашей спальне в грузовике? Признайся.

Он зажевал рукав моего джемпера. Я кивнул.

– Пусть живет в сарае. Уверен, Дельта и Пайк не будут возражать, если мы его оставим. А я принесу соломы. Будем соседями.

– Если он будет гоняться за мной, как тот раз в кафе, он останется единственнымтвоим соседом, — с нажимом сказала Кэти, выгибая бровь.

– Я буду на ночь закрывать его в коровнике. Ему там будет тепло и уютно, пусть и за решеткой.

Бэнгер блуждал по двору, то и дело пробуя на зуб веточки, камни и грязь. Он словно знал, что в прошлом на этой ферме обитало козье стадо под предводительством его духовного предка, Бэ Ба Jly, похороненного на семейном кладбище Нэтти. Любопытные щенки не отставали, но Бэнгер полностью игнорировал их. На заднем крыльце запел петух. Мы все обернулись на кошку, которая наблюдала за Бэнгером с веранды. Аудитория была в сборе.

Иви почти улыбнулась.

– А давайте сделаем пристройкипо обе стороны дома. Чтобы Бэнгер жил с одной стороны, а Герман — с другой. Тогда у нас будет ручной домашний козел и ручной домашний петух.

– Неплохая идея, — ровным тоном ответила Кэти. — С Бэнгером в доме нам не придется беспокоиться о вывозе мусора.

– И я смогу кормить Германа за столом в кухне! — восхитилась Кора. — Он хорошо воспитан! И всегда предупреждает, что собирается какать. Он пушистит перья. А я его попрошу, и он будет делать свои дела в кошачий лоток.

Я посмотрел на дом. Пристройки.

– Давай-ка разовьем мысль. — Я опустился на корточки рядом с Иви. — Пристройки. А если добавить креативности?

Ее глаза расширились.

– Я?!

– Скажи мне, каким образом ты добавила бы комнаты этому дому.

Иви моргнула и медленно повернулась к коттеджу.

– Ну, у нас тут дело в том, что люди должны смотреть на старую, оригинальную часть дома и не слишком отвлекаться на новые, так что... — Она раскинула руки. — Можно пристроить... крылья. Чтобы дом был в середине новых крыльев, ну, знаешь, как... одинаковые крылья, как в компьютерной игре рисуют улицы. Ты на них смотришь, а взгляд сам упирается в центр. Ну вот, эти крылья заставят всех смотреть в центр, на старый дом. Это будет как... иллюзия.

Иви опустила руки, поерзала и пожала плечами.