Глава четырнадцатая

Без пяти минут взрослые

Девушки второй группы долго спорили, как сшить выпускные платья.

— Только длинные. В них женщина выглядит благородно и торжественно.

— Нет-нет. Длинная юбка будет путаться в ногах: ни потанцевать, ни попрыгать. В нормальном платье везде можно пойти: и в театр, и на вечер, а в длинном куда?

— Повесим в шкаф до свадьбы.

— А у тебя есть за кого?

— Наши манекенщицы так красиво выглядели в вечерних платьях, помните? У меня ещё никогда не было длинного платья, — мечтательно сказала Байба.

Кристина Яновна в эти споры не вмешивалась, сказала только:

— Длинные или обычной длины, но чтобы у всей группы одинаковые. И выбирая фасон, учтите, что почти у всех это платье будет дипломной работой.

Даце без особых раздумий выбрала короткое платье, а с её мнением в группе считались. Спор вспыхнул вновь из-за материала и расцветки.

— Нужно всем одного цвета.

— Почему? Байбе больше идёт зеленоватый тон, Элите — розовый, а мне — голубой.

— Знаете, что я придумала? Давайте сошьем специально для бала ещё длинные платья. Из цветастой ткани «Марика». Она не дорогая и сейчас самая модная.

— А почему бы нет? Времени достаточно.

— Кристине Яновне ничего не скажем: пусть ей будет сюрприз.

— Элита, ты прелесть.

Договорились, что на торжественном акте все будут в белых платьях обычной длины, а вечером на балу — в длинных.

Фасоны дипломных платьев у всех должны быть разными. Девушки листали журналы мод, рисовали модели, советовались друг с другом и с художником-модельером.

На дипломную работу полагалась всего одна неделя. Каждой девушке приходилось работать совершенно самостоятельно, без привычных советов мастера. Все девушки старались, потому что знали: от того, как будет сшито платье, зависит будущая квалификация и зарплата.

Преддипломная практика воспитанников проходила на месте их будущей работы.

Будущие мастера по пошиву костюмов, в основном парни, во что бы то ни стало стремились попасть во второй цех базового предприятия «Дзимтене». Начальник этого цеха, бывшая выпускница училища, следила, чтобы молодых не обижали, давали им подходящую работу. Она приобщала их к общественной жизни предприятия. Заработок здесь был раза в два больше, чем в небольших ателье мод, куда попали многие девушки.

Впервые Даце и Байба вошли в огромное здание фирмы «Рижская одежда» через служебные двери не как посторонние. Лифт быстро поднял их на десятый этаж. Просторное, светлое помещение. Длинные ряды столов, за которыми работали пожилые женщины и девушки их возраста. Тихо жужжали электрические швейные машины.

— Приветствуем новую смену! — радостно встретила девушек мать Даце, начальник цеха. Она показала им их рабочие места. — Приступите завтра. А сегодня, Даце, покажи Байбе наши владения.

Здесь Даце знала почти всех ещё с прошлогодней летней практики.

— Я сейчас, — сказала она Байбе и исчезла.

Байба устроилась в кресле. Теперь это её кресло. И стол её, и швейная машина, так же, как это светлое помещение с цветами вдоль стен. Сумеет ли она выполнить всё, что от неё требуется? Даце хорошо, она моментально сходится с людьми, а Байба стеснительная. Поэтому у неё так мало друзей.

— Пойдём, — позвала Даце. — Сначала будет трудновато с нормой, но не позже, чем через полгода, справишься. Девушки, которые закончили училище в прошлом году, зарабатывают уже полторы сотни а больше.

С десятого этажа улица Ленина выглядела как узкий длинный коридор, по которому в обе стороны непрерывной вереницей сновали машины и пешеходы. На крышах домов поднимался лес труб и телевизионных антенн. Под стеклянной крышей у открытого окна сидел бородатый мужчина с трубкой во рту. Наверняка, художник в своей мастерской. Весь халат его был в пятнах краски. Девушки помахали ему рукой, но мужчина, о чём-то задумавшись, не заметил.

— Интересно было бы с ним познакомиться, посмотреть, что он там малюет. Я ещё никогда не была в мастерской художника, — болтала Даце.

— И я тоже.

Спасаясь от нестерпимой июльской жары, Байба работала на кухне. Окна выходили на небольшой тенистый дворик. Сверху он казался дном узкой шахты. Сюда никогда не проникало солнце. Мать с отчимом и Роландом путешествовали по Латгалии. У матери около Краславы жили родственники, а отчим вырос в Даугавпилсе. В квартире царила непривычная тишина.

С удовлетворением Байба перечитала рецензию на свою дипломную работу: «Работа выполнена в соответствии с заданием, точно и тщательно. Отметка: «отлично». Описание работы ещё предстояло сделать.

Вступление — краткая характеристика швейной промышленности в СССР — трудностей не доставляло: это можно списать с учебника. С нынешним направлением моды тоже всё ясно: не раз говорилось об этом. А вот рисунок выбранной модели никак не удавался. Платье получалось совсем не плохо, а лицо девушки выглядело дебильным.

Испортив несколько листов, Байба бросила рисовать. Жаль, что нет Дауманта. Для него это было бы пара пустяков.

Первая неделя практики была такой загруженной, что навестить друга не удалось. Как он там? Может, ему надо помочь кое-что переписать? А вдруг с ним что-нибудь случилось? Почему он так долго не появляется? Байбу охватило беспокойство.

На некоторых любовь налетает внезапно, как ураган, нарушает привычный ритм жизни, переворачивает всё вверх дном. К Байбе любовь пришла постепенно, она её не замечала, принимала за дружбу. Надо было случиться несчастью с Даумантом, чтобы девушка поняла, как дорог ей этот парень.

«Закончу расчёт ткани и съезжу», — решила Байба и сразу засомневалась: «Как-то неудобно… Мать у него хорошая. А что подумают брат с сестрой? Что я сама вешаюсь Дауманту на шею? Ну и пусть…»

В двери позвонили. Байба вздрогнула, кто бы это мог быть?

Даумант! Не в силах сдержать внезапно нахлынувшего чувства, она бросилась к другу. Даумант здоровой рукой притянул девушку к себе и поцеловал.

— Я люблю тебя! Я люблю тебя, как никто на свете! А ты?

— Я не знаю, любовь ли это. Но я хочу, чтобы мы всегда были вместе. — В глазах Байбы Даумант прочёл то, что нельзя выразить словами.

Своё признание он продумывал в бесчисленных вариантах: что скажет он и что ответит Байба. Даумант был готов убеждать, уговаривать, не отступать, бороться за свою любовь, если бы Байба медлила с ответом. Но чтобы Байба сама… Все приготовленные слова застряли в горле.

— Знаешь, а я наколдовала, чтобы ты пришел. Правда, правда. Как настоящая ведьма. Я мучилась с рисунком и думала о тебе.

— А я о тебе. Каждый день ждал; когда ты придёшь. Наконец, не вытерпел.

— А я только что хотела поехать к тебе. Ну что мы стоим здесь? Проходи. Мои уехали.

— Так ты одна? Не боишься?

— Боюсь. Первую ночь заснуть не могла. Всё казалось, что по комнате кто-то ходит.

— Хочешь, я останусь? Не бойся, я тебя не трону.

— Я знаю, — улыбнулась Байба. — Как твоя рука? Дай я помассирую.

Вокруг кисти был виден тонкий розовый шрам. Пальцы, хотя и неуклюже, но двигались. Даумант сжал их в кулак.

— До бокса ещё далеко, но рисовать уже пробовал. Могу, только устаю быстро. А шить совсем трудно.

— Ничего, придёт время — всё сможешь.

— Врач тоже так говорит.

— Может быть, ты есть хочешь? У меня блинчики. — Байба вскочила с дивана.

— Не уходи! — Даумант усадил её обратно. — Поговорим. Я в больнице тысячу раз всё обдумал.

— Что обдумал?

— Нашу будущую жизнь. Знаешь, когда я тебя полюбил? В восьмом «б», когда мы начали заниматься вместе. И с тех пор только о тебе и думаю. А ты тогда меня…

— Не надо!

— Ладно. Что было, прошло. Если человек чего-то очень-очень желает и не щадит сил, чтобы это желание исполнилось, то обычно оно исполняется. Я все эти три года ждал и надеялся, когда, наконец, свершится чудо, и ты меня полюбишь. И это случилось! Этот день, 10 июля, я буду помнить всю жизнь, до самой смерти!