— Ну и везучий я, — ворчит Стив и поясняет только что спрыгнувшему Беллоку: — Раз в кои-то веки девушка бросилась в мои объятия, и тут же я угодил в крапиву.

— Комары не лучше, — со знанием дела отзывается Хмурый.

Стив встает и протягивает мне руку:

— Давай ключ!

Даниэль легонько подталкивает меня локтем, и я без особого восторга роняю в подставленную ладонь крохотный ключик.

Через минуту к нашей компании присоединяется и Луис. Я смотрю на часы — времени прошло не так уж много, а мне казалось, что в хольденовском парке я провела полжизни… Интересно, какая дальше программа?

Издали доносится постепенно усиливающийся треск мотора, к нам подкатывает «кавасаки», чуть притормаживая на ходу. Стив прыгает в седло позади водителя, и мотоцикл с ревом уносится прочь.

— Не может быть, — трясу я головой, отказываясь верить своим глазам. Впрочем, достаточно взглянуть на физиономию Даниэля, чтобы убедиться: мне не померещилось и именно Мартин Врай увозит добытый мною ключ. Мой братец, со сломанной рукой, битый, да недобитый.

Едва успевает стихнуть рокот мотоцикла, как беззвучно раскрываются потайные ворота в стене и оттуда выныривает «ягуар». Мотор работает почти бесшумно, автомобиль сворачивает влево и тотчас скрывается в темноте.

С досады я готова кричать и топать ногами, но, оказывается, неожиданности на том не кончаются. К нам подкатывает — на сей раз справа — «тойота». Луис перемахивает через капот машины и занимает место рядом с водителем. Даниэль награждает меня тычком, и я проворно забираюсь на заднее сиденье. Даниэль плюхается рядом. Водитель жмет на газ, и я пребольно ударяюсь башкой о заднее стекло.

— В «ягуаре» Йон Хольден, — невозмутимо оповещает нас Патрик.

— Да уж догадались, — сердито буркаю я, ощупывая шишку на голове.

Не желая испытывать наше терпение, Патрик вводит нас в курс событий:

— Возможно, ключ от сейфа во многом уже утратил свое значение. Хольдену доложили о взрыве на хуторе, и он решил, что Нелл тоже погиб. Теперь его ничто здесь не удерживает, но напоследок ему захотелось попортить нам кровь. Под вечер Эзио Кальви отправился в город, а поскольку воробей он стреляный, ему удалось улизнуть от слежки. Три вооруженных налетчика — в том числе Кальви — ворвались в приморский ресторан и застигли врасплох некую молодежную компанию. Одну из девушек для острастки подстрелили и смотались, прихватив с собой заложника, явно намеченного заранее, поскольку им оказался Магнус Петрофф, девятнадцатилетний сын министра юстиции. В данный момент Квазимодо рыщет по городу, пытаясь напасть на след Кальви. Остается слабая надежда, что Любош Хольден подкинет какую-нибудь идею, где может скрываться Эзио, и тогда удастся его перехватить, прежде чем они с хозяином встретятся в условленном месте. А пока у нас руки связаны. Мы знаем, что Йон Хольден сейчас на своем ягуаре пытается удрать из страны, но тронуть его нельзя.

Даниэль внезапно впадает в буйную ярость, чем поражает всех нас, хотя, казалось бы, после всех этих кошмаров удивляться нечему.

Выждав, когда Хмурый чуть поостынет, Патрик продолжает вываливать на нас свои сногсшибательные новости:

— Придя в себя после утренних происшествий, Любош Хольден вновь обрел способность здраво размышлять, и выяснились весьма любопытные вещи. Он на редкость хорошо осведомлен о делах брата, поэтому неудивительно, что Йон прибегнул к наркотерапии, дабы вызвать нарушения мозговой деятельности. Любош знал, что брат вынашивает идею бежать за границу, вот они с Марион и поспешили вмешаться. Ну а поспешность стоила ей жизни… Что же касается бегства, то, по словам Любоша, Йон — сторонник воздушного сообщения и на спортивном аэродроме его ждет самолет, готовый к полету в любое время дня и ночи. Не исключено, что «ягуар» направляется именно туда, однако, чтобы отсечь все другие пути отступления, нашей небольшой группе пришлось разделиться. Часть людей будет задействована на аэродроме, другая группа выехала в порт, где пришвартована хольденовская яхта, ну а мы с вами сидим на хвосте у «ягуара». Наша задача — не мозолить Хольдену глаза, так как в случае активных действий с нашей стороны Эзио Кальви прикончит заложника. Словом, ситуация невеселая.

— Да уж, тут не до веселья, — встреваю я, но Патрик не отвлекается на пустопорожние разговоры.

— С того момента, как Эзио предъявил ультиматум, охотничий пыл у наших руководителей заметно поостыл. От нас уже не требуют любой ценой схватить Хольдена, напротив, строжайший наказ начальства — ни в коем случае не подвергать заложника риску.

Даниэль что-то негромко говорит Луису, и тот протягивает ему карту. Не спрашивая разрешения у Патрика, мы включаем в салоне свет, склоняемся над картой и лихорадочно ломаем голову, выдвигая одно фантастическое предположение за другим.

На мой взгляд, нам есть в чем себя упрекнуть, но я не вылезаю с самокритикой, понимая, что у моих товарищей и без того забот хватает. Однако мне никак не удается отогнать тревожную мысль, что к решающей схватке Йон Хольден подготовился лучше, чем мы думали. Отвлек наше внимание мелкими вылазками, которые мы приняли за отчаянные попытки прорваться, а сам тем временем тщательно выверял пути к отступлению — возможно, не без тайной надежды, что до бегства дело все же не дойдет.

Луис поочередно хватается то за трубку сотового телефона, то за микрофон радиопередатчика, голоса эфира не умолкают в салоне автомобиля. Каждую минуту поступают новые сведения, кроме самого важного: где находится Эзио Кальви и что с заложником. Зато мы узнаем, что Стив и Мартин добрались до банка, где их уже поджидали вытащенные из постели компетентные лица, чтобы присутствовать при вскрытии сейфа.

Нас мало утешает тот факт, что Любош Хольден не блефовал и теперь предостаточно улик, чтобы упечь его братца за решетку до скончания века. Разоблачительный материал незамедлительно передадут репортерам — их тоже подняли среди ночи с постелей, — и ни замять, ни затушевать скандал уже никому не удастся.

Но и эта весть не проливает бальзам на наши раны, поскольку главный злодей со всех ног улепетывает, а мы не можем его остановить. Пока Йон Хольден жив и находится на свободе, нам не видать покоя. Пусть даже он узнает, что Нелл уцелел, это ничуть не поубавит его злобы. Хольден наверняка составил черный список и не уймется, пока не вычеркнет оттуда имя каждого из нас. Деньги у него есть, связи тоже, и, даже уйдя в подполье, он сможет чинить подлости.

Не зная, на что решиться, мужчины обсуждают информацию и держат совет над картой, я же молю о чуде. Над городом занимается утро, дома вдоль дороги мелькают все реже, и чем обширнее становятся сады, тем ближе до аэродрома.

Теперь уже ясно, что «ягуар» направляется именно туда.

Похоже, у Патрика на душе становится чуть легче от сообщения, что трое его людей, опередив Хольдена, добрались до аэродрома и засели в спортивных самолетах неподалеку от хольденовского. Оружие у них наготове, и они намерены беспрерывно поддерживать связь с нашим передвижным информационным центром, где, с моей точки зрения, не хватает лишь буфета, душа и гардероба со сменной одеждой.

Очередная весть также заставляет наши сердца забиться поживее. На сей раз объявляется Квазимодо и, не скрывая самодовольства, докладывает, что в отличие от беспомощного полицейского аппарата ему есть чем похвалиться. Его люди прочесали город в тех местах, где предположительно мог появиться Эзио Кальви, и обнаружили машину гангстера.

— Если бы не тонированные стекла, можно было бы с уверенностью сказать, он это или нет, — завершает свое сообщение Квазимодо.

— Сам-то ты сейчас где?

— У Кальви на хвосте. Правда, за пределами видимости. По-моему, его цель — аэродром.

— Послушай! — решительно говорит Патрик. — Придумай какой-нибудь трюк, чтобы хоть на несколько минут задержать Кальви. Только ни в коем случае не подвергай риску жизнь парнишки.

— Кальви не знает, что его машина обнаружена, так что можно попытаться. А у тебя какой план?