— Ну… В Москве видел…

— Вот. А я — тот же “сэндвич”. Только на колесах и с другой оплатой труда… Усек?

— И… нравится тебе тут? — осторожно спросил Вениамин Аркадьевич, кивнув на окно, где уже зажигались вечерние огни.

— Как сказать? — призадумался Юра. — Закон тут и порядок. Валюта твердая, никаких тебе дефолтов… Вообще — стабильность.

— А случись что со здоровьем?

— Иди в социальный госпиталь, сделают любую операцию. Умереть не дадут. Но и жить тоже…

— Не понял? — насторожился Колдунов.

— Пахать тут надо… — вздохнул Юра. — И чтобы расслабиться — забудь! Все время — в здоровом напряжении. Но зато океан рядом, воздух — кристальный, тут машины не дымят, за экологией чуть ли не в микроскоп наблюдают. А потом, знаешь, какой я вывод сделал? Есть страны по своей сути центростремительные, куда все стремятся, а есть — центробежные, из которых всяк спрыгнуть рад… Так вот для меня лично Штаты — страна центростремительная…

Колдунов задумчиво поиграл бровями, пытаясь уяснить философский пассаж собеседника, но ни сил, ни настроения вникнуть в него не нашел, а потому, запинаясь, поведал о наболевшем: дескать, был открыт ему счет знакомым американцем, а теперь ни американца, ни, подозревает он, счета…

— Хе, — умудренно усмехнулся Юра. — Наверняка кидалово. Тут вообще… трахают, не снимая штанов. Америка! Тут если расслабился или не прочухал чего — получи! Кстати. А может, америкос этот тебя и там, в России, под сегодняшние проблемы подставил? Чтобы концы в воду…

На миг Колдунов оторопел от этакой весьма логичной в своей закономерности версии. Подумал:

“ А отчего бы и в самом деле мистеру Джорджу не сдать меня в лапы ФСБ, получив за это еще и гонорарчик впридачу? Вот, сука…”

— А ты по-английски вроде… это… — осторожно произнес он. — Насобачился, как вижу, да? Может, поможешь? В смысле в банк бы мне надо, разобраться…

— Слушай, мужик, сюда, — глубокомысленно изрек Юра. — Завтра я работаю в Манхеттене. Могу отказаться, сослаться на простуду. Но это — минус сто зеленых. Все просто, понял? Платишь сотнягу — я твой…

— Решено, — угрюмо наклонил голову Колдунов.

Когда следующим утром они вошли в чистенький холл банка, и в знакомой стеклянной кабинке мелькнула лысина менеджера, сердце Колдунова невольно спутало свой ритм: вот он — момент истины! Каким же он будет, что принесет исстрадавшемуся сердцу: внезапную удачу либо новый сокрушающий удар?

Менеджер, узнавший клиента, радостно и душевно с ним поздоровался, попросил минутку обождать, а затем пригласил присесть в кресло.

Колдунов вытащил заветные карточки, положил их на стол перед банковским служащим, объяснил проблему, взирая на переводчика, деловито и обстоятельно умещавшего взволнованные русские фразы в сухие англоязычные рамки.

Менеджер, глядя на цифры, выдавленные на карточках, забегал пухленькими пальчиками по клавиатуре. Уставившись на экран, произнес фразу, главным содержанием которой было искреннее удивление.

— Это погашенные карточки мистера Джорджа Эвирона, — перевел Юра.

— Эвирона? — оторопел Колдунов. — Но у меня же был свой личный счет!

С этим утверждением менеджер согласился, попросив у Колдунова его чековую книжку.

Вновь запорхали ухоженные пальчики над кубиками клавиатуры.

— Вы сняли все деньги со своего счета, — поведал менеджер.

— Я ничего не снимал, — прохрипел Колдунов, злобно взирая на банковского служащего. — Я… я же… платил тебе пять штук… сука… а теперь…

Услышав перевод, где фигурировала фраза о взятке за открытие банковского счета, менеджер презрительно похолодел лицом, снял трубку телефона и в считанные секунды к столу подошел человек средних лет в великолепно сшитом костюме и в золотых очках.

— Вице-президент бренча, — прокомментировал Юра. — Ну… отделения.

— Какого? — испуганно вопросил Колдунов.

— Ну не милиции же, банковского…

Менеджер, привстав с кресла, оживленно заговорил с начальником.

Далее у стойки появился еще один служащий, как выяснилось — русский, и беседа приняла осмысленный характер.

— У вас было открыто два счета, — объяснил русский менеджер. — Чековый и сберегательный, так? Далее вы дали нам свой американский адрес, по которому к вам должна была прийти пин-карта и ее код. Мы послали и карту, и код, и получили от вас подтверждение.

— Я ничего не подтверждал! — пламенно воскликнул Колдунов.

— Это неважно… Подтверждение пришло с вашего адреса, этого нам достаточно. Но дело в другом. Две недели назад через банкомат все ваши деньги были переведены на расчетный чековый счет, а счет сберегательный обнулен. Далее вы положили два чека на счет мистера Брауна, обнулив таким образом и счет расчетный…

— Я ничего не клал!

— Это были чеки с вашей подписью, — отчеканил менеджер. — Вы давали мистеру Эвирону какие-либо чеки?

— Никаких! — Колдунов запнулся. — Когда-то… На два доллара…

— На какие еще два доллара?

— Оплата услуг…

Менеджеры переглянулись. Затем дружно вперились в экран компьютера.

— Да, — сказал банковский переводчик. — На чеках сначала миллионы, потом тысячи, а потом — и завершающий строку доллар, это верно… Но… — Он растерянно оглянулся по сторонам. — Подписи на чеках ведь ваши?

— Подписи… да, — признался Колдунов убито.

— Тогда какие претензии к банку? — пожал плечами менеджер. — Мы действовали согласно правил. Жаль, что вы не знали этих правил, но…

— А этот… Эвирон? — вопросил Колдунов.

— Мистер Эвирон закрыл свой счет в нашем банке и поменял номера своих кредитных карточек, — сказал менеджер. — Вы, кстати, пользовались его дополнительными карточками, выписанными на ваше имя. Естественно, в любую минуту он мог их закрыть для расчетов.

— Приманка, понял… И что же делать? — с мольбой взирая на уверенного менеджера, от которого просто разило благополучием, пробормотал Колдунов. — Мне надо идти в полицию?

— Я не думаю, что это перспективно, — равнодушно дернул плечами менеджер. — Вы сами дали чеки мистеру Эвирону, сами подписали их… Возможно, тоже самое произошло с пин-картой… Я советую вам обратиться к толковому адвокату…

— Ага! — подал голос переводчик-дублер Юра. — На адвоката ему тут десяток лет пахать надо! Результат-то сомнительный, кто возьмется?..

— М-да… И если уж неформально… — Менеджер стыдливо обернулся в сторону. — Вряд ли вы обнаружите мистера Эвирона по его прежнему месту жительства, господин Колдунов. В свете открывшихся событий… Впрочем, дерзайте… — Он посмотрел на часы, вежливо кивнул присутствующим и ушел в глубь зала.

Столь же вежливо и холодно кивнули Колдунову и остальные банковские клерки. Лишь шеф отделения, уже отходя от кабинки, небрежно и смешливо произнес, что никогда и никто из служащих попросту не посмеет принять мзду за открытие счета, ибо это противоречит всей логике карьеры высокооплачиваемого клерка, даже теоретически неспособного сподобиться на такой мелочный криминал…

Когда Колдунов выходил из банка под сень роскошных небоскребов-монстров, его шатало, как пьяного матроса. Все его бережно пестуемое состояние превратилось в черепки, вся жизнь его превратилась в черепки, и он словно физически ощущал, как за спиной его скалит нечистые зубы обманувший его дьявол…

— Что делать? Что же делать? — бормотал он в беспомощном исступлении.

— Жить, — откликнулся поддерживающий его под локоток Юра. — Чего еще остается? Купим тебе колымагу, съездишь во Флориду на пару деньков, я дам концы, устроят драйвер-лайсенс, то бишь, права, и будешь катать по Бруклину пассажиров, напрягаться за зеленые тугрики. Как и все мы здесь.

— А меня к себе на работу не возьмешь? — глядя на этого парня, — авантюриста-бомжа, колупающегося на самом дне американского бытия, как на полубога, вопросил Колдунов. — А, Юраша?

— Я и сам без памяти от восторга, что туда воткнулся, — почесав затылок, ответил тот. — Сам на ниточке вишу… Коснись чего, я ж — нелегал… Проштрафился — привет! Гуляй на кислород… Ладно, не дрейфь, я тебя не брошу. Теперь вот о чем. Попаданию я твоему сочувствую, украл ты много и потерял немало, но я не хочу следовать дурному примеру… А потому стольничек обязан попросить, извини…