- Куда отвести? - с подозрением спросил Браяр.

- В её логово, внизу. Она неважно выглядит.

- Неважно — это как? - Браяр похлопал себя по рукам, как будто бы согреваясь. На самом деле он проверял, на месте ли скрытые ножи, рукояти которых были закреплены на его запястьях так, чтобы он легко мог их выхватить. У него были и другие ножны на теле, но ножи на запястьях было обнажить легче всего.

Аллейпап вздохнул:

- У неё пятна. Ну, знаешь, как будто она заболела. И у неё нет денег на Урду. Она просила, чтобы ты посмотрел её.

- Я? - в шоке спросил Браяр. - Я ращу всякую всячину — я не лекарь!

- Флик сказала мне, что ты раньше видел больных. Ты помогаешь Посвящённой Розторн делать лекарства, и всякое такое. Ну, если тебе влом … - Аллейпап отвернулся.

Браяр схватил уличного крсёныша, и бросил на него негодующий взгляд:

- Я не говорил, что я не пойду. Я был удивлён, вот и всё. Где Флик?

Аллейпап повёл Браяра в подвал, затем под громоздившуюся у его стены кучу хлама. Там был вход в подземные туннели. Через несколько шагов они достигли ниши в стене. Уличные крысы хранили там масляные лампы.

- Ты не могёшь зажечь их? - спросил Аллейпап. - Ты ж типа маг, и всё такое.

- Для этого тебе надо мою партнёршу Трис, - проинформировал его Браяр. На языке улиц «партнёрами» звали самых близких друзей. - Или Даджу, они в Спиральном Круге. Я не могу создавать огонь.

- Хмф, - фыркнул Аллейпап. - Это не поможет, - он порылся в карманах, и вытащил огниво, чтобы зажечь фитиль.

Тонкие ноздри Браяра затрепетали от наполнившей воздух вони нагретого животного жира. Он забыл этот запах — дома, в храмовом комплексе Спирального Круга, использовали масло с примесью трав. Собачью работу по наполнению горшков маслом и нарезанию в них трав он любил меньше всего, но теперь ему начало казаться, что трудился он не напрасно.

«Уж не становлюсь ли я привередливым к старости?» - подумал он, следуя за Аллейпапом по туннелю.

Они ползли примерно шестьдесят ярдов. Расплескивая струящуюся жижу, Браяр гадал, как Розторн отреагирует, когда он вернётся в грязной одежде. Весьма вероятно, что она бросит его в лошадиную поилку, и будет держать там, пока он не станет чистым. Розторн нравился навоз, как и всякому садовнику или растению, но она остро реагировала, когда он был на Браяре. Он с отчётливой ясностью осознавал, что ощущение грязностиотмечало ещё одну перемену в его жизни, с тех пор как он покинул Хажрские трущобы. Остался ли он вообще самим собой?

Чувство направления подсказало ему, что они направлялись на запад, проходя под стеной, окружавшей собственно Саммерси. Сеть глиняных труб покрывали трещины и протечки, последствия землетрясения, случившегося прошедшим летом.

- Флик говорит, что ты был уличным, - заметил его провожатый, останавливаясь, чтобы передохнуть.

- В Квартале Мертвеца в Хажре, в Сотате, - ответил Браяр. - Меня звали Роуч. Я был карманником, срезал кошельки, и совершил несколько краж со взломом.

Аллейпап мягко присвистнул. Воры были важными людьми — у них были деньги, если они умудрялись прокормить себя.

- Сколько тебе было?

- Четыре, - Браяр обошёл что-то, смахивавшее на очень давно сдохшую собаку. - Повелитель Воров вскоре взял меня под опеку, и дал мне моё имя.

- Улицы с четырёх — это жёстко, - сказал Аллейпап, и закашлялся. Наклонившись в сторону от Браяра, он сплюнул в бежавшую мимо сточную воду. - Мои мама и папа бросили меня только две зимы назад. Сказали, что меня больно трудно растить было.

Браяр поскользнулся, и ему пришлось ухватиться за стены по обе стороны от него, чтобы не упасть. «Думаю, я прокипячу свои руки, прежде чем буду ими есть» - подумал он. Аллейпапу же он сказал:

- Я знал только свою маму, она умерла. Теперь, думаю, мои партнёрши в Спиральном Круге, они как сёстры. Но они сложные.

- Маги всегда сложные, - прокомментировал Аллейпап. Они достигли пересечения труб. Он посмотрел в обе стороны, затем повёл Браяра вправо, в туннель побольше. - Мы слышали истории про тебя и про трёх девчонок с самого землетрясения.

Какое-то время они шли молча, расплёскивая сточную воду. Трубы были достаточно большими, чтобы они могли ходить, если они не были против того, чтобы горбиться, и периодически стукаться головами. Трубы были из глазурованной глины, более качественные, чем трубы поменьше, хотя Браяр и здесь заметил повреждения от землетрясения. Часть из них была починена, новая глина светлела на фоне старой.

Когда они снова остановились передохнуть — Браяр заметил, что Аллейпап много хрипел — провожатый сказал:

- Флик говорит, ты сидел.

- Глянь, - Браяр протянул руки поближе к лампе, чтобы Аллейпап мог увидеть тёмно-синие кресты, вытатуированные на перепонках между указательными и большими пальцами. - Меня сцапали в третий раз, и мне светили доки, - с гордостью сказал он. - Но Нико — один из моих учителей — увидел мою магию, и выкупил меня у магистрата.

- Не может быть! - потрясённо прошептал Аллейпап.

Браяр кивнул:

- Так и было. Он привёз меня в Спиральный Круг. Я оказался в одном доме с тремя девчонками, потому что он увидел во всех нас магию.

- Никто до того не видел твою магию? - поинтересовался Аллейпап. - Всё время слышим, как в какого-нибудь паренька тыкает вынюхиватель магии, и его отправляют на учение. И обычно когда они ещё совсем маленькие.

- Моя была странная, - пожав плечами ответил Браяр. - Как и магии моих партнёрш. Мы самидаже не знали, что она у нас есть, пока Нико, и Ларк, и Розторн, и Фростпайн не начали нас учить. Ларк и Розторн заправляют в доме, где мы живём. Фростпайн - …

- Металловый маг, - сказал Аллейпап. - Все знают его, и Ларк, и Розторн, - он выпрямился, и снова повёл их вперёд.

Наконец они вошли в большие туннели под самыми старыми районами города. Об этих подземных реках и улицах заботились и приглядывали за ними лучше, частично потому, что им было несколько веков, но также потому, что гильдии, богатые купцы, и те из дворян, у кого были дома в городе, жили наверху. Здесь Браяр с радостью увидел дорожки по обеим сторонам выложенных камнем или кирпичом каналов. Были здесь, конечно, и крысы; от вони у него кружилась голова; и им часто приходилось пробегать мимо труб, готовых выплеснуть отбросы в воду, но по крайней мере они не тёрлись о покрытые слизью стены. Эти туннели были построены на совесть; немногие места, повреждённые во время землетрясения, были починены новыми кирпичами и камнем.

Недалеко от места, где они вошли в самые большие туннели, Аллейпап свернул в туннель поменьше. В десяти ярдах вниз по туннелю уличные крысы вытащили из стены кирпичи, и разрыли землю, сделав достаточно глубокую и широкую пещеру, чтобы там могла спать небольшая банда. В нише горела лампа, нетвёрдо освещая кучу тряпья в задней части пещеры.

- Это я, - Аллейпап поставил свою лампу у края входа. - Я привёл его.

Лежавшая на куче тряпья девочка села, глядя на них.

- Браяр?

Он подошёл, и сел рядом со своей подругой. Кроме рваной набедренной повязки из какой-то бледной ткани, на Флик ничего не было. Её кожа, обычно тёмно-коричневая, была покрыта ещё более тёмной сыпью и болячками, от головы до ног. Некоторые из болячек на её левой голени срослись в рубцы; они выглядели натянутыми и болезненными. Её потрескавшиеся губы кровоточили; взгляд был затуманен от лихорадки. От неё Браяру в лицо шёл жар.

Флик выдавила из себя улыбку:

- Тот ещё видок? - она вытянула свою руку ладонью вверх; Браяр накрыл её своей свободной рукой. Они сцепили пальцы, переплетя их, затем резко отдёрнули руки в традиционном приветствии уличных крыс.

- Да, видок и впрямь ещё тот, - признал Браяр.

- Никогда ничего такого не видела — эта сыпь. А ты? - спросила она.

Браяр покачал головой.

- Открой рот?

Она послушалась. Браяр заглянул внутрь, но освещение было слишком неустойчивым.

- Аллейпап, поднеси лампу поближе.