Исключение из системы может выражаться по-разному. Родственника могут игнорировать, никогда о нем не вспоминать, не ценить или отвернуться от него, потому что он инвалид или сумасшедший. Кто-то мог быть исключен таким образом, что провел большую часть жизнь в больницах, или жил в интернате, или, что хуже всего, был отдан приемным родителям. Изгнанниками могут стать также и те, кого исключили по моральным соображениям, кого лишили любви и уважения за их поведение.

Мифы и литература всего мира полны историй об изгнанных душах, о тех, кто был предан забвению, или о тех, кому не было оказано должного уважения.

Перед тем, как начать расстановку, мы проводим предварительную беседу, во время которой получаем первоначальное представление о том, кто из родственников был исключен и кого нам необходимо добавить в семейную систему. После этого мы проверяем наше предположение на практике.

Выслушав рассказ Антонеллы, мне показалось, что для ее семейной системы может оказаться важной бабушка, но у меня не было достаточных тому доказательств. Реакция, которую выказали заместители, показала мне, что я был прав. Если бы важен был кто-то другой, заместители не реагировали бы так бурно, когда в расстановку добавили бабушку.

Как прекратить влияние прошлого на нашу жизнь: включение в систему тех, кто был исключен

Семейные расстановки помогают исцелить прошлое, а соответственно и настоящее. В ходе сессии мы пытаемся выяснить существующее положение в семье и восстановить равновесие, включая в систему тех, кто когда-то был из нее исключен. Мы пытаемся завершить то, что не было завершено вовремя. На самом деле, любая терапия — это работа по завершению, попытка закрыть незавершенный гештальт, так чтобы шлейф прошлого не мешал человеку жить настоящей, полноценной жизнью.

Любые варианты личностного развития основаны на одном принципе: все, что было исключено, любой аспект личности человека, который был вытеснен в подсознание, нуждается в том, чтобы его признали и нашли для него место в сердце В точности то же самое происходит и с семейными системами: члены семьи, о которых забыли, намеренно или нет, должны быть возвращены в систему. Их нужно принять обратно, признать и вспоминать о них с любовью.

Очень важно понимать, что все вытесненное продолжает сохранять силу до тех пор, пока мы это отвергаем. Сам акт отвержения дает тому, что мы отвергаем, над нами власть. Призрак, которого мы считаем призраком, обладает силой до тех пор, пока мы считаем его призраком. Когда мы видим, что это всего лишь паутина на ветру, наш страх рассеивается. Как только мы сказали «да» и признали то, на что раньше не осмеливались даже взглянуть, что-то внутри нас меняется. И здесь нужно не только признать, но и пойти навстречу тому призраку, который нас так пугает, открыть в себе источник любви к нему.

Этот принцип признания и принятия тех своих сторон, которые мы в себе не любим, является основой любой психотерапии. Все, что мы выбрасываем в подвал подсознания, становится в сотни раз сильнее и, возвращаясь, нас же и наказывает.

А причиной всему — боль. Проблемы возникают из-за того, что мы не хотим сталкиваться с болью. Можно даже сказать, что все проблемы возникают именно из-за этого. На самом деле, сознание стремится защитить нас от любого дискомфорта, отвлекая от источника проблем. Поэтому любой процесс исцеления начинается, прежде всего, с признания боли, в том числе и психологической, как естественной части жизни. Боль невозможно обойти стороной.

Что касается смерти, то природе все равно, от чего и когда человек умер. Ранняя смерть или смерть в старости — это просто две разных судьбы, и ни одна из них не является более значительной, чем другая. Это мы, люди, решили, что плохо умирать молодым, и что смерть — это такой ужас, которого нужно избегать чем дольше, тем лучше.

Нейтральное отношение к смерти дает нам возможность принять человека с его трудной судьбой, смириться с его смертью, и перестать сожалеть о том, что случилось. Смирение помогает нам отыскать в сердце любовь. Именно этим мы и занимаемся на Семейных расстановках.

От слепой любви к любви осознанной

Из примеров Макса и Антонеллы мы видим, что очень важно найти того члена семьи, с которым идентифицируется ребенок, и включить его в систему снова, чтобы все члены семьи могли его видеть. Если исключенного родственника принимают с любовью, то необходимость его замещать отпадает.

Идентификация означает, что ребенок не может воспринимать другого человека как отдельную личность. Это неудачная попытка коллективной совести вернуть человеку его место в системе — неудачная потому, что исключенный человек все равно остается изгоем, несмотря на то что другой член семьи его замещает.

В тот момент, когда Макс посмотрит на дедушку, а Антонелла — на бабушку с любовью и уважением, идентификация закончится. Ребенок вновь займет свое место. Отношения детей и родителей будут исцелены и наполнятся позитивной энергией. Макс сможет сказать матери, что уважает ее отца и уважает боль, которую она пережила в детстве. Его естественная связь с матерью будет восстановлена Антонелла сможет сказать отцу, что помнит его мать, и отношения дочери и отца, которые друг друга любят, будут возобновлены.

Чаще всего это великое облегчение для родителей. В свое время они, возможно, разрешат себе соприкоснуться с болью, которую подавляли, или заметят, что им нелегко отпустить собственных родителей — каждая ситуация уникальна и разворачивается по-своему. Важно то, что, вновь переживая боль, мы получаем возможность соприкоснуться с тем, что похоронено под болью: мы получаем возможность соприкоснуться с любовью. И это именно та любовь, которая исцеляет наши раны.

Макс идентифицировался с дедом из слепой любви. Теперь же, когда деда снова включили в систему, Максу больше не нужно жертвовать собой. Его любовь может стать более осознанной. Испытывая осознанную любовь, Макс способен проявить уважение по отношению к старшему мужчине. Именно такое сочетание любви и уважения отменяет необходимость с кем-либо идентифицироваться.

В детстве Макс очень любил мать. Потребность быть рядом с ней и стремление заслужить ее внимание заставляли его делать то, что, по его мнению, могло хоть как-то облегчить ее боль. Мы называем это слепой любовью или нездоровой привязанностью. Опираясь на личную совесть, ребенок чувствует, что способен на все, лишь бы избавить родителя от сердечной муки. Ребенок думает, что у него есть на это право.

«Кто-то должен страдать, и если я буду страдать вместо мамы, то ей будет легче». Конечно, это не так. Это всего лишь иллюзия. В реальности все наоборот — страдания только удваиваются. Слепая любовь нарушает законы коллективной совести, хранительницы Священного Порядка* вещей. В итоге никто не выигрывает. Мы поговорим об этом подробнее в следующей главе.

Кто принадлежит к семейной системе?

Все члены семьи по прямой линии подвержены законам коллективной совести. Сюда входят родители, их дети, а также все дети, умершие в младенчестве или мертворожденные, их бабушки и дедушки. Тети и дяди тоже входят в систему. А вот их дети нет. Иногда в семейных переплетениях участвуют прародители и пра-прародители. Таков состав расширенной семьи, с которой мы работаем во время семейных расстановок.

Тесно связанными с данной семьей могут быть и люди, не являющиеся никому в ней кровными родственниками. Если между членами семьи и этими людьми произошло что-то значимое, то теперь они тоже участвуют в переплетениях этой системы. Иногда члены семьи из последующих поколений берут на себя их судьбу. Если это, например, бывшая возлюбленная отца или бывший жених матери, которым пришлось уйти, чтобы уступить дорогу нынешней жене или мужу, то их также нужно включить в семейную расстановку.

* В книгах Хеллингера, изданных на русском языке, этот термин переведен как «Высший Порядок». — Примеч. ред.