Гэнкан выплюнул смешок.

— Наивный. У меня есть чёткая задача — и я должен её выполнить. Я хотел совместить приятное с полезным, однако не получилось. Ещё один день, заполненный рутиной.

— Наша вражда кажется тебе скучной? — Кэйран начинал раздражаться.

— Наша… как ты сказал? Вражда? — брюнет засмеялся. — Люди не враждуют с насекомыми.

— Я для тебя насекомое?! — ярость подступила к горлу. Обычная, человеческая ярость и ненависть, не имеющая ничего общего с тем, что произошло в пещере.

— Ты для меня — пустое место. Одно из условий боевой задачи.

— Уйди с моей дороги Доко — и я оставлю тебя целым. Обещаю, — Кэйран принял боевую стойку.

— Дурак, — констатировал Гэнкан и атаковал.

Он был красив, когда складывал печати, выплёскивая свою Ци наружу, он был потрясающе красив, последний отпрыск мёртвого клана. Скупые, выверенные движения, чёткие, как математическое уравнение. Никакого азарта, никакой злости — только техничные движения, простые и эффективные.

Затем невидимые лезвия, рассекая воду, вздымая тучи брызг, зазмеились к Хашу. Быстро, очень быстро, почти неуловимо для глаза. Прыгать — бесполезно, Кэйран не знал точной высоты воздушных клинков. Оставалась только уклоняться.

От правой "змейки" адепт ушёл просто — крутнулся всем телом, пропуская её мимо. К нему тут же метнулась вторая, обдавая холодными брызгами. Перекат по воде вышел скомканным, Хаш не учёл сопротивления, и всё получилось медленнее, чем обычно. Лезвие зацепило его, но самым краем, содрав кожу с ноги ниже колена. Боль обожгла сознание, по ручью заструилась кровавая муть. "Как будто мелкой шлифовальной бумагой прошлись" — отстранённо констатировал Кэйран.

Неуловимо порхнули пальцы, складывая "бисоку". Ци хлынула в ноги. "Сейчас, пока он готовит следующую атаку, сейчас, в этот промежуток!". Юноша сорвался с места, оставляя за собой лёгкую взвесь из водяной пыли. Любимый стиль атаки — прямой, короткий разбег, уследить за которым невозможно, а затем серия стремительных ударов руками, заряженными Ци.

Ничего не вышло. Доко сложил одну короткую печать и Кэйран, со всего маха, под действием своего собственного дзинтая, впечатался в воздушную стену. Стоит ли говорить, что по плотности она не уступала каменной?

От боли потемнело в глазах. Его отбросило на два метра, протащило по каменистому дну. Речная галька разорвала одежду на правом боку и добавила парочку хороших, кровоточащих ссадин. С чудовищным трудом Хаш поднялся на ноги. Всё вокруг двоилось, голова взорвалась на тысячу кусочков. Но, вроде, ничего не сломано. Удивительно.

— Ты предсказуемый дурак. Ты думал, что всё обо мне знаешь? Думал, что твои жалкие умения смогут навредить мне? Ты ничего не можешь, кроме того, что махать кулаками, — все оскорбления Гэнкан произносил ровным, безразличным тоном. — Знаешь, бой между профессионалами длится секунды. Бой между любителями — минуты. А знаешь, сколько длится бой между профессионалом и любителем?

— Нет, — хрипло ответил рыжий, сплюнув кровь.

— Столько, сколько захочет профессионал. И мне уже надоело. Таика!

Стена огня соткалась из Ци, струившейся с пальцев Доко, затем с рёвом устремилась на Кэйрана. Она надвигалась, не касаясь воды, перемещаясь в той же плоскости, что и её хозяин.

"Самоуверенный индюк" — без злобы подумал Хаш, складывая жесты. Последний завершился ровно за секунду до удара огненной волны.

Земля вздрогнула. Казалось, в то место, где сейчас стоял Кэйран ударил гигантский кузнечный молот. Всплеск, волна некогда чистейшей воды, взметнувшаяся на несколько метро вверх, перемешанная с речной галькой. Шипение и огромное облако пара, заволокшее место столкновения двух стихий.

— Кажется, я знаю, откуда в этой речке взялись омуты, — пробормотал Хаш себе под нос, стоя в глубокой, почти идеально круглой воронке, трёх метров диаметром, медленно заполняющейся мутной жижей. Кулак упирался в её дно.

— Неплохой трюк, жаль предсказуемый. Интересно, на сколько таких ударов хватит твоей Ци? А, Кэйран?

Хаш не ответил и, оттолкнувшись от дна, оказался наверху.

— Хибасира! — этот вопль Доко заставил броситься вперёд.

"Интересно, почему он озвучивает каждый свой дзинтай? Неужели нельзя делать это молча…или этот зазнайка играет со мной?!". Понимание пришло сразу после этой мысли. Гэнкан намеренно сообщал своё следующее действие. Он смотрел на реакцию Хаша. Ему было интересно.

"Я же тебя по этому дну размажу" — на это раз из глубины души поднялось настоящее цунами ярости. "Не знаю как, сволочь, но размажу!"

В воронку ударил мощный столб огня, выжигая её подчистую. Огненное торнадо не прожило и трёх секунд, но его температуры хватило, чтобы подсушить одежду Кэйрана на спине. Однако, адепта это мало волновало: он уже рвался к Доко.

— Не смей игнорировать меня, ты, безродный выскочка!!! — юноша поразился своему голосу. Глубокий, гортанный рык, выталкивающий слова как арбалетные болты.

На этот раз Гэнкан не успел поставить барьер. Ракетой Хаш ударил своего противника, заставив окунуть ноги в воду, и протащил несколько метров по дну. Затем его кулак устремился к левой скуле Доко.

Быстрый обмен ударами. Серия выпадов и блоков, жёсткий разрыв, уход на дистанцию. Рыжему перепало серьёзно — кулак брюнета впился в солнечное сплетение, выбивая воздух из лёгких, второй ударил снизу вверх, под рёбра. Внутри что-то хрустнуло, вспышка боли на мгновенье отключила сознание.

Правда, последний из клана не успел воспользоваться маленькой победой — от правого хука в скулу и последующего апперкота его невысоко подбросило в воздух, отшвырнуло назад, и сейчас первый номер только-только пришёл в себя.

— Неплохо, хоть и, как всегда, предсказуемо, — с кривой улыбкой сказал Доко. — "Родзин", ха. Ваша ветвь клана верна себе. Всё такие же никчёмности — только кулаки, ничего иного. Ты достойный наследник твоего шута-отца и деда-неудачника. Настоящий Рыжий Кэйран! — Гэнкан быстро сложил дзинтай, и воздушное копьё прошило юношу, неподвижно стоявшего перед ним, даже не пытавшегося сопротивляться. Брызги крови без всплеска упали в реку.

Ещё до удара, когда смысл фразы только дошёл до сознания Хаша, на глаза медленно начала наползать знакомая пелена. Тело избавлялось от тяжести. И холодная ненависть подминала под себя разум адепта. То, что его плечо пробито воздушным орудием парень просто не замечал.

Он стоял, склонив голову. Мокрые пряди рыжих волос висели сосульками, скрывая лицо. Ссадины кровоточили, светлая кожа по цвету напоминала белую рисовую бумагу.

— Не смей. Трогать. Мою. Семью, — это было произнесено спокойно. Но голос легко перекрывал все другие звуки. И от обычного голоса Хаша отличался, как день от ночи.

А потом адепт рванулся, рванулся вперёд, не обращая внимания на воздушное копьё, всё ещё удерживаемое Гэнканом. С хриплым, звериным рыком. Когда рыжий вскинул голову, посмотрев в глаза своему врагу, на лице Доко появилось крайне озабоченное выражение. Он схлопнул дзинтай и сделал сальто назад, стараясь увеличить дистанцию с взбешённым Кэйрнаом.

Но получилось нечто странное. Ровно в том месте, где должен был приземлиться последний из клана, вспухло странное алое марево, с синими прожилками. И оттуда спокойно шагнул Хаш. Брюнет просто налетел на выставленный кулак, тряпичной куклой повиснув на нём.

Ударов такой силы Доко никогда не испытывал. Его едва не сломало пополам, изо рта брызнула кровь. Надо отдать должное первому номеру — адепт немыслимым движением исхитрился развернуться в воздухе, ударить Хаша ступнями ног, а затем быстро сложить три жеста и сказать слово пути "касо".

Губы рыжего скривила брезгливая ухмылка.

— На меня это не действует, — после этого Кэйран схватил противника за щиколотки, раскрутился вокруг своей оси и швырнул Гэнкана вниз по течению. Метров так на двадцать. Затем опустился на колени и медленно завалился на левый бок. Тело пробила крупная дрожь. Хаш хрипло застонал и, едва ли не против своей воли, рваными движениями, скрючился в позе зародыша.