Она кивнула.

— Разве ты не слышал вопль восторга?

Джек засмеялся, посмотрел, как она села в машину и умчалась, и у него заболело сердце.

Ты просто мазохист, сказал он себе и поехал домой, по дороге сочиняя, что бы такое вкусненькое сделать на ужин.

— Вы моете посуду, валяйте, ребята, это не займет много времени, — строго приказал Себ.

Джек послал ему благодарную улыбку поверх ребячьих голов и ушел к себе в кабинет. Редактор вернул книгу с восторженным отзывом, требовалось внести совсем небольшие изменения.

Джек решил, что сегодня не будет утруждать себя работой; он выключил компьютер и прошел в гостиную; только он собрался включить телевизор, как услышал голос Эми.

— Как бы я хотела, чтобы у нас была мама, — грустно сказала она, и Джек замер.

— А я бы хотела, чтобы у нас был папа, — сказала Касси. — Джек у вас такой милый, он о вас заботится. А наш папа уехал в Австралию и думать о нас забыл.

Сколько боли было в этих словах! Джека охватила волна сочувствия. Селенки по крайней мере любили своих детей и жили ради них.

— Вообще-то Джек нам не отец. У нас был настоящий отец, но он умер, — сказал Том.

— Я знаю. Мама говорила. — Это Филип.

— А я считаю Джека настоящим отцом, — тихо сказал Себ. — Он любит нас так, как любил бы настоящий отец.

О, проклятие! Глаза Джека опять наполнились слезами. Что с ним такое происходит на этой неделе?

— Я не представляю себе, как можно жить без мамы, — медленно проговорила Касси. — Если наша мама умрет, я не знаю, что буду делать.

— Разыщи тогда Джека!

Не пора ли ему идти работать над книгой?

И тут Эми сказала такое, что Джек остановился как вкопанный.

— Эх, вот было бы круто, если бы они поженились!

Глава десятая

Молли приехала за детьми на другой день к вечеру, но в дом заходить не стала. У нее был такой изможденный вид, что Джеку захотелось обнять ее и сказать, что ей больше никогда не придется столько работать и что она просто обязана переехать к нему!

— Большое спасибо, — устало сказала она. — Я только что закончила.

— Ты спала?

Она покачала головой.

— Я легла, но так боялась проспать, что не заснула. Что с твоей книгой?

— Редактору понравилось. И все благодаря тебе. Если бы не ты, я бы ее так никогда и не написал.

— Я уверена, что написал бы. Ночами.

Он улыбнулся.

— Может быть. И все равно спасибо тебе. Я уверен, что и дети должны быть тебе благодарны: усталый, я веду себя отвратительно.

Она засмеялась.

— Мне это знакомо. Дети, пора ехать. Попрощайтесь.

Она еле их вытащила, так не хотелось им уезжать. Джек вспомнил, о чем они вчера говорили на кухне. А может, набраться смелости и попросить Молли выйти за него замуж?

Но тут он вспомнил, как быстро она решила, что ребенка быть не должно, и передумал.

Тем временем она усадила детей в машину, стараясь держаться от него подальше. Она обняла его детей, даже Себа, а ему помахала издали рукой.

— До свидания, Джек. Еще раз спасибо.

И они уехали.

Она его даже не обняла!

Джек поймал себя на том, что чувствует себя брошенным. К черту, это просто смешно. Он не ребенок, и к тому же она совершенно права, что при детях ведет себя осмотрительно. Ни к чему внушать им пустые надежды.

— Кто хочет завтра поехать на пляж? — спросил он, и все на него посмотрели.

— О'кей, поедем, — сказал Том.

— Вы как будто не рады?

Эми смотрела вслед машине Молли. Она пожала плечами.

— А Касси с Филипом возьмем?

— Нет. Молли очень занята, и она полагает, что мне одному везти на пляж всех шестерых опасно. Но разве мы впятером не можем заняться чем-нибудь приятным?

Эми опять пожала плечами, Том скорчил рожицу, а Себ вразвалку отошел. Только Ника проявила энтузиазм.

— Поедем на пляж, — энергично сказала она. — Играть в песочек.

— Можем там устроить пикник, — сказал Джек, стараясь казаться оживленным.

Себ состроил гримасу.

— В сандвичи попадет песок.

— И будут сандвичи с песком, — важно сказала Эми. — Нет, все равно это будут не Моллины сандвичи. А я больше всего люблю Моллины.

— Можно будет по пути купить их в гараже.

Они повеселели, и он вздохнул. Кажется, ему придется теперь подкупать их Моллиными сандвичами, чтобы заставить что-то сделать. Родительская ноша вдруг показалась ему необычайно тяжелой…

Утро было сырое и пасмурное, но прогноз обещал хорошую погоду, и Джек решил провести с ребятами на пляже весь день. Он готов был в лепешку расшибиться, лишь бы они были довольны.

Джек запер ворота, оставив Боя во дворе, как они всегда делали, когда уезжали надолго, дал ему кость и велел всем садиться в машину.

Первая осечка вышла с Моллиными сандвичами. Они подъехали к гаражу и обнаружили, что их там осталось совсем мало.

— Нет с яйцами и кресс-салатом, — сказала Эми.

— Нет с тунцом и майонезом, — вздохнул Себ. — Том, а ты чего хочешь?

— С ветчиной.

— К сожалению, у нас остались только с сырным салатом и с куриным мясом.

— Вот еще! — Том скривил рот.

— Беру, — вмешался в разговор Джек. — Для разнообразия.

Приехав на пляж, они обнаружили, что их микроавтобус не может пройти под низкими воротами. Пришлось немного отъехать, остановиться у обочины и на пляж идти пешком.

— Во всем есть своя положительная сторона, здесь по крайней мере бесплатно, — весело сказал Себ.

— Я предпочел бы заплатить, — проворчал Джек, вытаскивая сумку-холодильник, щиты от ветра и две пляжные сумки. — Хоть нас и много, но донесем ли?

Себ держал Нику за руку и нес свою пляжную сумку, Ника — ведерко с совком. Она то и дело его роняла, им приходилось останавливаться, но от помощи Себа она отказывалась.

У Эми была своя сумка и пляжный зонт, у Тома — сумка, плавательная доска и ласты.

Уже возле самого пляжа, на ступеньках, Эми упала, расшибла коленку и заплакала. Себ отправился назад за пластырем, а когда вернулся, то сообщил, что на машине прилеплен билет — квитанция на штраф.

— Что?! — взвыл Джек, но взял себя в руки. — За что?

— Это оказалась зона стоянки для местных жителей, — объяснил Себ. — Там был знак, а мы его не заметили. Ну и что, ты же сам сказал, что предпочел бы заплатить!

Джек закрыл глаза, сосчитал до десяти и заклеил пластырем коленку Эми.

— Я думаю, от этого ты не умрешь, — сказал он и тут поймал на себе взгляд Себа. Привалившись к стене, Себ смеялся. Джек нахмурился и взял Нику за руку. — Ладно, пойдем найдем место, где бы нам сесть.

На пляже было тяжело и противно, солнце все еще скрывали тучи. Невезение продолжалось.

— Я хочу в море, — объявил Том. — Пойдешь, Себ?

— Не-а, слишком холодно.

— А ты, Джек? — с надеждой спросил Том.

Джек вздохнул. Поездка на пляж была его идеей, как тут откажешься от купанья?

— О'кей! Себ, ты не присмотришь за Никой? Надень на нее что-нибудь от солнца.

— На небе же облака.

— На небе дымка. Ты тоже можешь обгореть. Пожалуйста, сделай это. И следи за моим бумажником.

Он взял плавательную доску Себа и побрел за Томом к воде. Холодная, как лед, волна накатила на ноги.

— Ничего, через минуту привыкнешь! — ободряюще сказал Том.

Знакомые слова, подумал Джек. Сколько раз он говорил их детям!

Он глубоко вздохнул и, набравшись духу, с разбега кинулся в воду. У него пресеклось дыхание, на мгновение легкие словно бы отказались служить.

Он вскарабкался на доску, повернул к берегу, и его вынесло на пляж из гравия. Джек встал и с отвращением посмотрел на свои в кровь оцарапанные колени.

— Том, помни про коленки! — прокричал он, обернувшись в тот самый момент, когда Том вылетел на доске на пляж; его доска ударила Джека по ногам.

— О-о! — взвыл он и заковылял к камням, растирая лодыжки.