Лиза ела фантастическое на вид мороженое и совершенно не чувствовала его вкуса. С ней происходили странные вещи. Это же Марк, ковбой, который ей совершенно не нравился, его поцелуй не вызвал у нее никаких ощущений, кроме досады на себя. Так почему же сейчас у нее так частит пульс при виде его улыбки? И вовсе она не лукавая, как у знаменитого чеширского кота, а очень даже приятная, даже чуть стеснительная. И голос такой мягкий, будто бархатный…

– Представляешь, отец тогда был в Нью-Йорке, ох и наволновались мы с мамой… дошло до Лизиного сознания.

– Ты о чем? – спросила она, досадуя, что позволила себе отвлечься.

– Об одиннадцатом сентября, – заметив ее замешательство, он пояснил, – ну о тех террористических взрывах на Манхэттене.

– Это было ужасно, – откликнулась она со всей горячностью, вспоминая тот вечер.

Лиза готовила уроки, когда раздался звонок Туси. «Ты телевизор смотришь?» – крикнула подруга в трубку так, что в ушах у Лизы зазвенело. «Нет, а что?» – «Что! Там Америку арабы бомбят! Беги, включай! Я потом позвоню!»

Лиза бросилась в комнату к родителям с криком: «Включайте телевизор!»

Когда они увидели кадры с врезающимся в первую башню самолетом, у Лизы перехватило дыхание, к горлу подступили слезы. Там же люди, подумала она. И там, и в самолете! И вдруг этот кошмар повторяется! Второй самолет врезается в здание торгового центра в самом центре Нью-Йорка, сотрясая сознание американцев и всех людей, «прилипших» К экранам телевизоров. Ей казалось, что страшнее ничего и быть не может. Но когда на ее глазах, плавно оседая, в пыль превратился первый дымящийся небоскреб, а за ним и второй, мама схватилась за сердце и бросилась за корвалолом, отец побелел и процедил сквозь зубы такое, что Лиза никогда раньше от него не слышала. А сама она упала в кресло и на некоторое время потеряла способность что-либо соображать и двигаться. Да, этот день не только изменил мир, он заставил многих людей взглянуть на свою жизнь иными глазами, переосмыслить ценности. Ребята в школе несколько дней только и говорили об этом. Учителя махнули рукой на отметки и даже не ставили двойки за неприготовленные домашние задания. Лиза помнит, как телевизионные службы пытались выяснить – нет ли среди жертв этого чудовищного теракта русских. Так что же это получается: отец Марка находился в это время в Америке?!

– Значит, твой отец видел весь этот ужас собственными глазами? – спросила Лиза.

– Не совсем. Он как раз сидел в аэропорту, ожидая, что с минуту на минуту объявят посадку на рейс Нью-Йорк – Москва. Ну а когда все случилось, то сразу же перекрыли воздушный коридор, и ему пришлось остаться в городе еще на два дня. Вот тогда он уже смог съездить в центр и взглянуть на руины. Жуткое зрелище.

– А он не рассказывал тебе, что он почувствовал в тот момент?

– Ты спрашиваешь, как заправский журналист, – усмехнулся Марк.

Лиза смутилась, но к счастью, Марк не заметил этого. Он задумчиво произнес:

– Отец мне тогда сказал одну вещь: «Никогда не думал, что жизнь так коротка». Тебе не кажется, что здесь становится слишком шумно? – внезапно спросил он, обводя взглядом переполненный зал.

– Кажется, – согласилась Лиза. Вскоре они оказались на улице.

Лиза не предполагала, что они с Марком так прекрасно проведут время. Чем больше она его узнавала, тем больше удивлялась, что могла так неправильно судить о нем. На съемках он казался ей совершенно иным, он и выглядел как-то иначе. Хотя в чем заключалась разница, ей трудно было уловить, когда он вот так улыбался. Они гуляли, разговаривали, но все хорошее почему-то быстро заканчивается.

– Мне понравился этот вечер, а тебе?

– Мне тоже, – честно сказала Лиза, замедляя шаг у своего дома. – Мороженое было вкусным, и вообще…

– Что? – решил уточнить Марк.

– Ничего, – Лиза отвела взгляд.

– Нет. Эти красивые глаза что-то скрывают. Что? – настаивал он.

– Я подумала, что ты совсем не такой, каким показался в самом начале.

– И каким же я показался тебе в самом начале?

– Этаким самоуверенным ковбоем, которому все нипочем.

По лицу Кирилла пробежала тень. Надо же, как точно Лиза угадала знакомые черты младшего братца! И тут Кирилл внезапно осознал, что именно он и есть сейчас Марк. Что именно его считают хорошим парнем, с которым Лиза провела приятный вечер. Он с трудом напустил на себя беззаботный вид:

– Лестное сравнение, но должен признаться: я страшно боюсь лошадей.

Лиза рассмеялась, украдкой взглянула на часы.

Уходить не хотелось, но родители будут волноваться, если она не вернется домой вовремя.

– Мне пора, – вздохнула она.

– Да, конечно, – согласился он.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

У Лизы было такое чувство, что между ними осталось что-то недосказанное.

– Еще увидимся, – прошептала она и побежала домой.

Кирилл постоял несколько секунд, а потом развернулся и пошел в сторону метро. Он ругал себя на чем свет стоит.

Не успел он открыть дверь, как к нему подлетел Марк.

– Как прошло мое свидание?

– Чудесно, – проворчал Кирилл, направляясь на кухню.

– Что же ты такой хмурый, если все так чудесно?

Кирилл сделал вид, что не слышит. Он полез в холодильник, достал бутылку пепси и стал жадно пить прямо из горлышка.

– Ладно. рассказывай, чем вы с Лизой занимались, – Марк взглянул на настенные часы, – целых три с половиной часа?

– Тебе так важно это знать? – Кирилл поставил почти пустую бутылку на стол.

– А ты хочешь, чтобы я молчал как рыба об лед, когда мы с ней встретимся?

Выражение лица Кирилла резко изменилось. Он все больше и больше жалел, что ввязался в историю, в которой для него не было места. Его рассказ об этом замечательном вечере превратился в сухое изложение фактов: о чем говорили, что ели, где ходили.

– Так ты даже не поцеловал ее на прощание?

– Что? – возмутился Кирилл.

– Брось. Мы живем в двадцать первом веке.

Дружеский поцелуй при прощании теперь социальная норма, а не преступление, – философски заметил Марк.

– А тебе не кажется, что целовать девушку, которая даже не знает твоего настоящего имени, по меньшей мере странно?

– Надеюсь, ты не сказал ей, что ты – это не я? – испугался он.

– Успокойся, ковбой, она ни о чем не догадалась, – раздраженно ответил Кирилл.

Он чувствовал себя обманщиком, лгуном, и все из-за своей мягкотелости. Правильно Марк говорит, что Кирилл живет по принципу: «У кого нет коня, все садись на меня!» Довыручался на свою голову!

– Ну и что ты собираешься делать? – спросил Кирилл, и почувствовал, что затаил дыхание в ожидании ответа.

– В смысле?

– В смысле Лизы, – напомнил он, заставляя свое сердце биться в обычном ритм.

– А… Завтра позвоню ей. Может, мы куда-нибудь сходим. – Марк зевнул и потянулся. Если, конечно, все сложится.

– Значит, у тебя все же есть номер ее телефона?

– Нет, – поспешил оправдаться Марк, но узнать его не проблема.

Когда братья улеглись, Марк тихонько позвал:

- Кир.

– Что?

– Забыл тебя спросить: тебе Лизавета понравилась?

– Давай спать, – не сразу ответил Кирилл. Он выключил ночник, прекращая разговоры.

6

– Ну постарайтесь же выразить хоть какие-нибудь человеческие эмоции, друзья мои! - наставлял Константин Сергеевич.

Туся покачала головой и пошла к себе. В этой сцене классный руководитель 10 «Б» разговаривал по душам с Марком. Видно, у них не очень получалась задушевная беседа.

Туся вспомнила Кахобера Ивановича - вот кого нужно было приглашать на эту роль. Ее настоящий классный руководитель действительно умел найти к ученику подход, кроме того, он в молодости учился во ВГИКе. А потом ее мысли переключились на Лизу: «Как прошел ее вчерашний вечер с Марком? Подружка так и не позвонила. Наверное, гуляли допоздна. Знакомились. Ничего. Сегодня уж я все разузнаю, во всех подробностях».

Размышляя над вполне реальным вариантом «Лиза и Марк», Туся успела снять грим, принять душ и переодеться в легкий сарафан. Когда она была полностью готова, в дверь постучали.