Я обхватила ногами его за бедра и притянула глубже в себя. На мгновение его темп замер, он закрыл глаза и был таким красивым, когда попытался удержать себя в руках.

Весь мой мир расширился в кольце его рук.

Через мгновение он снова начал двигаться и на этот раз протянул руку между нами. Позже я буду беспокоиться о том, когда он смог стать в этом настолько хорош, а сейчас была слишком занята тем, что пожинала плоды. Я была так близка, и каждый мускул во мне сильно сжался. Последний раз я впилась ногтями в его плечо, моя новая любимая шалость, и его бедра резко качнулись вперед.

— Блисс, — выдавил он.

Я лишь сильнее сжала ноги вокруг него и приподняла свои бедра. Он опустил голову к моей шее, его горячее дыхание обжигало мне кожу. Он снова пронзил меня так сильно, что все мое тело изогнулось, и по нему так быстро разлилось удовольствие, что у меня перед глазами заплясали круги. Его тело замерло внутри меня, лицо по-прежнему прижато к шее, а руки обнимают меня. Я подняла его голову к себе, наблюдая за тем, как глаза его сжались, а губы раскрылись, и все его тело надо мной сотрясла дрожь.

Когда он открыл глаза, они все еще оставались темными, но были сосредоточены на мне. Он прижался в поцелуе к моему лбу, затем к каждой щеке и, наконец, к губам.

— Я люблю тебя, — произнесли мы в один голос.

Гаррик выскользнул из меня, и я тут же потянулась за ним, уже скучая по нему и тому, как мы подходили друг другу. Он устроился возле меня и сгреб в свои объятья. Я положила голову ему на грудь, где слушала стук его сердца. Он был таким же быстрым, как и у меня. Он переплел наши пальцы и прижался щекой к волосам на макушке.

Это было прекрасно.

Весь сегодняшний день был полон прекрасных моментов.

И я не была уверена, что то, что я скажу дальше, улучшит ситуацию или все разрушит, но узнала, что с Гарриком лучше слишком много не думать. Когда мое дыхание успокоилось, я сказала:

— Я подыскивала квартиру в Филадельфии.

— Серьезно?

Я кивнула, все еще не понимая, что он подумал.

— Знаю, что мы еще не говорили об этом, — начала я. — Но я долго думала и пришла к выводу, что хочу сосредоточиться на актерской карьере, а не на режиссуре. И поскольку я не могу себе позволить Нью-Йорк, Филадельфия кажется очень хорошим местом. То есть, я окончательно все еще не решила, пока только подыскивала варианты. Ну, знаешь, просмотрела некоторые театры, предстоящие прослушивания, квартиры, дневную работу и тому подобное. Но если ты не считаешь это хорошей идеей, то мне не обязательно...

— Остановись, болтушка.

Это было ужасной идеей. Я только что разрушила прекрасный момент... как и всегда. Серьезно, мне нужно создать какую-нибудь машину, чтобы та трясла меня или била по лицу, когда я проделывала бы очередную дурацкую выходку. Это бы выработало у меня условный рефлекс, и, может, в конце концов, я бы научилась затыкаться. Его рука нашла мой подбородок и приблизила мое лицо к своему. Большой палец коснулся моих губ, а глаза посмотрели в мои.

— Думаю, что тебе понравится Филадельфия, — сказал он мне. Свет снова засиял в форме его улыбки, и я расслабилась в его объятиях. — Но не беспокойся о поиске квартиры. Ты можешь остаться со мной, пока будешь искать что-то подходящее.

Его лицо было совершенным: гладкие линии, в закрытых губах притаился намек на улыбку. Сглотнув подступивший к горлу ком, я спросила:

— Правда?

— А если ты не найдешь жилья по вкусу, то можешь навсегда остаться жить у меня.

Я приподнялась и убрала его волосы назад, чтобы видеть глаза.

— Ты просишь меня переехать к тебе? У меня нет слов. Обычно ты более прямолинеен.

Он улыбнулся.

— Я пытался попросить тебя переехать ко мне, стараясь не испугать тебя. У меня получилось?

— А я и не боюсь, — ответила я.

И имела в виду именно это.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Гаррик

Во время сцены мой взгляд все время был прикован к Блисс. Она была такой прекрасной и радостной, что мне пришлось приложить все усилия, чтобы не броситься к ней. Наша режиссер написала свою собственную адаптацию классического романа «Гордость и предубеждения», и я сомневался, что она одобрит мою, где в конце Элизабет оказывается вместе с Бингли, а не с этим угрюмым мистером Дарси. Взгляд Блисс встречался с моим, и, несмотря на то, что я должен был ухаживать за сестрой ее героини, мой персонаж был последним, о ком я думал. Мы двигались в танце, где постоянно передвигались и вращались. Каждый раз, когда мы с Блисс проходили мимо друг друга, наши глаза встречались, руки соприкасались, и я проклинал директора по кастингу, который не сделал меня Дарси. Я же мог быть угрюмым.

Как только занавес упал, я тут же нашел Блисс за кулисами и заключил в объятия.

— Гаррик, — выдохнула она, обнимая меня. От ее слов воздух завибрировал на уровне моей груди, и я сжал ее еще сильнее.

Я прошептал ей на ухо:

— Ты должна позволить мне сказать, как пылко я тобою восхищаюсь и люблю.

Она засмеялась.

— Ты говоришь это каждый вечер после спектакля.

Я отклонился назад, и моя щека скользнула по ее. Кудри вокруг ее лица защекотали мне лоб.

— Ну что я могу сказать? Я настойчивый.

Она промычала, крепко сжав губы.

— Настойчивый? Я бы сказала, лишенный воображения. Ты бы мог, по крайней мере, придумать что-то свое.

Я провел пальцами по ее спине. Я почувствовал косточки ее корсета. Боже, как бы я хотел увидеть ее в нем. Только в нем.

— Хочешь что-нибудь оригинальное, милая?

— Хочу. Завтра я жду от вас самую лучшую реплику, на которую вы только способны, мистер Тейлор. А сейчас мне нужно идти переодеваться.

Она отступила от меня и направилась в женскую раздевалку. Она взглянула на меня через плечо, и я ощутил, как этот взгляд пронзил меня насквозь. У меня в голове пронеслись несколько оригинальных фраз, но ни одну из них я не мог произнести вслух. Ее улыбка ясно дала понять, что ей совершенно точно было известно, о чем я думал.

— Поторопись, — произнес я.

— Терпение есть добродетель, мистер Тейлор.

Она знала, что это имя сводило меня с ума. Я снова чувствовал себя ее учителем, и это приводило в ярость, и в то же время было чертовски сексуально. Именно это я и хотел сказать, но она уже нырнула в раздевалку.

Какое-то время я переводил дыхание и освобождал голову от разных мыслей.

Мой план начинался сегодня вечером. Если бы не он, то все закончилось бы тем, что я просто выболтал все без каких-либо предупреждений. А с особенностью Блисс начинать паниковать это, определенно, был не выход.

Я переодел свой костюм и так быстро, как только мог, повесил его для бригады техобслуживания. Завтра у нас выходной, а значит, день стирки.

Тоже хорошо, потому что мой костюм до этого, определенно, пах лучше. Несколько коллег по сцене пригласили нас что-нибудь выпить, но я отказался. Надеюсь, что Блисс — тоже. Мне хотелось, чтобы сегодня вечером она целиком принадлежала мне.

Я за рекордно короткое время переоделся и стал ждать Блисс. Когда вышла первая девушка, то она засмеялась и покачала головой. Она заглянула внутрь раздевалки и сказала:

— Блисс, твой парень здесь буквально пускает слюни.

Парень. Я до сих пор еще не привык к этому. Даже после того, как Блисс закончила колледж, ощущалась некая неловкость, когда люди видели нас вместе. Здорово, что у нас появилось что-то новое в Филадельфии. Нам не приходилось прятаться.

Каждая девушка, что выходила, понимающе мне улыбалась, но Блисс не торопилась, даже дольше обычного.

— Блисс! — позвал я сквозь закрытую дверь. — Ты пытаешься меня мучить?

Дверь снова открылась, появилась еще одна ухмыляющаяся актриса, но не Блисс. Я вздохнул. Девушка сказала:

— Уверена, что да.

Я простонал и прижался лицом к стене. Дверь отворилась, но я даже не посмотрел в ту сторону.