- Ну ладно, - наконец сказал Дознаватель. - Несмотря на все ваши проступки, вы немало сделали для сохранения мира - и вампирской конфиденциальности. Совет это ценит, а потому предоставляет вам выбор: мы можем оформить ваши проступки как административные правонарушения и решить все прямо здесь и сейчас - у меня есть право налагать штрафы и взыскания. Или, - Экимму положил на край стола кончики пальцев и наклонился к Сандеру, - мне придется передам дело Верховный суд, который будет судить вас за уголовные преступления.

   Сандер бросил быстрый взгляд на зеркальную стену справа. За ней, как он догадывался, уже собрались зрители, желающие насладиться видом его падения. Бывший лидер вампирского мира, а ныне -- преступник с разорванной в клочья репутацией не винил их: будь он на их месте - сделал бы ровно то же самое.

   - И каким может быть решение Верховного суда? - поинтересовался Сандер.

   Экимму соединил кончики пальцев, любуясь зеркальным синим лаком на длинных острых ногтях.

   - Я не могу решать за суд, но, думаю, шесть-двенадцать месяцев тюрьмы.

   Сандер кивнул. Учитывая состав преступлений, которые ему вменялись, примерно так он и думал. Осталось только выяснить, какая у него альтернатива.

   - А что насчет административного взыскания? - поинтересовался Сандер как можно небрежней.

   Экимму молчал до тех пор, пока он не встретился с ним глазами. Только тогда Дознаватель назвал цену:

   - Сто лет политического молчания.

   Несколько секунд Сандер молчал, оглушенный новостью. Как только способность формулировать слова снова к нему вернулась, он нацепил на лицо выражение вежливого удивления.

   - Сто лет политического молчания? - повторил вампир, словно не веря собственным ушам. - Но, досточтимый Экимму, это же не равноценно!

   Тот скупо улыбнулся.

   - Хорошая новость в том, что у вас есть выбор.

   Резко отодвинув стул, Сандер поднялся и бесцельно зашагал по комнате допросов. Потом подошел к стене и посмотрел на нее в упор, пытаясь рассмотреть, кто именно за ней скрывается. Однако это было бесполезно.

   - Верно, - ответил он наконец. - Выбор есть. Спасибо.

   - И каким он будет? - терпеливо спросил Экимму.

   Сандер обернулся.

   - Могу я прежде узнать, что станет с Софией?

   Экимму бросил беглый взгляд на стену, словно ожидая сигнала, потом кивнул.

   - Преступления Софии более серьезны, - начал он. - Предательство своего создателя, соучастие в убийстве верховных вампиров и, наконец, заговор с целью уничтожения вампирского мира. Все это тянет на пожизненное заключение, - он побарабанил пальцами по столу. - Точнее, в ее случае, посмертное. Приговор будет приведен в исполнение завтра на рассвете.

   В груди у Сандера что-то сжалось. София была сумасшедшей сучкой, но все же, несмотря ни на что, он по-своему любил ее, - пока это еще было возможно.

   - А Степан? - спросил он, стараясь не выдать волнения. - Ему предоставили тот же выбор, что и мне?

   Экимму склонил голову.

   - Перед законом все равны, - ответил он.

   - И что он выбрал?

   Дознаватель улыбнулся, и это было даже более неожиданно, чем увидеть ожившую статую.

   - Степан выбрал семью, - сказал Экимму. - И если честно, я бы советовал вам сделать то же самое. Вы сможете вернуться к своей подруге прямо сейчас - только подпишете кое-какие бумаги.

   Сандер кивнул. Что и говорить, это звучало очень соблазнительно.

   - А Дагона тоже завтра казнят? - продолжал он тянуть время - просто чтобы не думать о том, как было бы здорово сейчас сдаться и вернуться к Василисе. Она заслужила немного спокойной жизни -- без встрясок, авиакатастроф и старых врагов ее бойфренда, постоянно пытающихся ее угробить.

   - Хватит тянуть, Сандер, - в голос Экимму прокралось нетерпение. - Принимайте решение.

   - Я имею право знать, что будет с моим заместителем, - сказал Сандер несколько резче, чем собирался. - А также кто его заменит.

   Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, словно дуэлянты. Никто не хотел отводить взгляд первым.

   - Ну хорошо, - наконец сказал Экимму, желая наконец прекратить этот бессмысленный поединок. - Дело Дагона передано Секретной службе. Его имя не будет фигурировать в прессе. Что с ним решат - мне неизвестно. Как и то, кто займет его место.

   - Все из-за его родства с демонами? - уточнил Сандер. - Все дело в этом?

   Верховный Дознаватель раздраженно дернул острым плечом.

   - Какие глупости, - сказал он тоном учителя, отчитывающего двоечника. - Вы же прекрасно знаете, что демонов не существует! - и прежде, чем Сандер успел открыть рот, чтобы возразить, добавил. - Итак, ваше решение, Шварцтейн? Тюрьма или молчание? Что вы предпочитаете?

   - Если честно, ничего, - признался тот, пожимая плечами. - Но раз уж надо выбрать... - он помолчал, собираясь с силами для того, чтобы озвучить свое решение. - Думаю, я присоединюсь к Софии, - наконец сказал он. - Завтра на рассвете.

   Экимму склонил голову.

   - Что ж, значит, тюремное заключение. Не могу сказать, что удивлен. Ну, в таком случае...

   - Могу я попросить вас кое о чем? - перебил его Сандер. - Последняя воля приговоренного, все такое.

   Экимму поджал губы, глядя на него сквозь очки в серебряной оправе с привычным неудовольствием.

   - Это умирающим предоставляется возможность исполнить последнее желание, Сандер. А вы не умирающий. Это всего лишь год. Он закончится раньше, чем вы думаете.

   - Ну пожалуйста! - включив все свое обаяние, Сандер посмотрел на Дознавателя взглядом котика из "Шрека".

   Экимму кашлянул.

   - Ладно, говорите.

   Сандер благодарно склонил голову.

   - Прошу вас, позвольте мне увидеть экзекуцию Софии.

   2

   - До сих пор не могу привыкнуть, что у тебя сердце не бьется, - сказала Вася, кладя голову Сандеру на грудь и прислушиваясь - разумеется, тщетно.

   - Оно бьется, - возразил Сандер. - Только очень медленно. Попробуй послушать правее.

   Хмыкнув, Василиса передвинулась.

   - Все равно ничего.

   Постели в местных отелях были огромными - куда до них европейским! Впрочем, для всего того, что Сандеру и Василисе хотелось успеть друг с другом сделать, места все равно не хватало. А уж времени - тем более.

   Повезло еще, что свой последний свободный день Сандер проводил не в камере предварительного заключения, а в постели с любимой девушкой. В этом плане Экимму оказался весьма щедрым -- и дальновидным.

   - Если вы попробуете сбежать, я найду вас и убью вашу подружку прямо у вас на глазах, - будничным тоном сообщил он, едва Сандеру объявили приговор - двенадцать месяцев тюрьмы, как он и ожидал. - Как ее, Василиса? А если она попытается вам что-то передать в качестве ключа, я тоже отправлю ее под суд.

   Сандер кивнул.

   - Я не собираюсь бежать, - заверил он. - И спасибо за этот подарок, досточтимый Экимму.

   Тот махнул в его сторону синими ногтями.

   - Все, вольно. И не вздумайте опоздать на собственную казнь -- потребую накинуть вам срок.

   И вот теперь Сандер лежал рядом с Василисой, истекая кровью при одной мысли, что не увидит ее целый год. Год в разлуке! Черт возьми, он чувствовал себя Андреем Болконским, оставляющим Наташу Ростову с целью проверить чувства. Только чувства в данном случае были ни при чем. Через несколько часов ему предстояло лечь в гроб и остаться там на двенадцать месяцев - в тишине, темноте и серебряных кандалах. А чтобы удовольствие было полным, на грудь Сандеру положат крест, который будет жечь его, точно адское пламя, все время наказания. С той же целью на крышку гроба установят резервуар со святой водой. Жидкость из него будет сочится по капле, прожигая дыры в его лице и теле, словно серная кислота, и вызывая нестерпимую боль. И это не говоря уже о голоде, который будет его мучать, - по какой-то причине приговоренный к тюремному заключению не мог умереть от недостатка питания. Возможно, это было связано с магией, существование которой Сандер так упорно отрицал.