Он погладил по-кошачьи гибкую спину, просунул ладони под ремень ее узких брюк, словно пытался вытянуть Лилит из одежды, как устрицу из раковины. Она перестала кусать ему губы и сделала шаг назад, шаря за спиной. Розовая пудреница упала на пол с тихим недовольным "пфф", подняв облачко кремовой пыли, какие-то стеклянные склянки звякнули об пол, сброшенные ее рукой.

Пуговица от его рубашки стукнулась об пол, и этот звук показался 

оглушающим. Глаза Лилит были черными дырами, а зубы - острее ножей. Словно она везде хотела оставить на нем свои метки. Под ее тонкой блузкой не было ничего - только атласная кожа и капля духов с ароматом каких-то экзотических цветов. Оттолкнув жадные руки Конора, Лилит потерлась об его обнаженную грудь, словно ласковая кошка.

Узкие брюки обтягивали ее, как вторая кожа - пришлось повозиться, прежде чем он сдернул их вместе с узкими туфельками на 

головокружительном каблуке. С алыми подошвами, как всегда. Обхватив Лилит за бедра, Конор повернулся так, чтобы она оказалась на нем верхом. Столик был чертовски шатким, и Конор уперся спиной в зеркало сзади. Без одежды и привычной маски высокомерия Лилит казалась еще меньше, чем всегда. Она была до того тоненькой и маленькой, что у Конора голова закружилась от возбуждения. Она так спешила добраться до его кожи, что выдернула из джинсов ремень. Пряжка лязгнула, ударяясь об пол. Бормоча проклятия, Лилит боролась с молнией, пока Конор не накрыл ее руку своей.

- Тихо, тихо... - с трудом проговорил он успокаивающе, покрывая ее 

горящие щеки легкими поцелуями.

- Не могу тихо, - пожаловалась она, забираясь рукой в наконец-то расстегнутую молнию, и Конор не сдержал стон.

Он обхватил ее за бедра, примериваясь, а потом приподнялся и вошел одним резким толчком... Наверное, царапины у него на спине останутся, и когда он проснется.

   Не успел Конор подивиться, что мозг у него еще работает, а память фиксирует происходящее, как сознание услужливо отключило опцию "думать".

Глава 15. Пробуждение

 1

    Тук.

Словно капля дождя по железной крыше.

Тук.

Конор открыл глаза. Темнота сдавила его клещами.

Тук.

Его тело снова содрогнулось. Конор включил свет. В холодильнике было тихо. Он провел пальцами по мягкому потолку. Этот звук  должен был откуда-то взяться, и Конор мог поклясться, что он шел изнутри... Положив руку на грудь, он изо всех сил напряг слух. 

Тук.

Пальцы дрогнули. Губы приоткрылись сами собой, и изо рта вырвалось облачко пара. В ушах застучало, уже не таясь. Посмотрев вниз, Конор увидел, как от вздоха поднимается его грудь. Ребра разошлись, давая место переполненным легким, и сошлись снова.

Тук. Тук. Тук.

   Откинув крышку холодильника, он оглянулся по сторонам. Комната была той же -- да не той. Разве вчера в воздухе вот так танцевали пылинки? До его ноздрей доносилось множество легких запахов -- дерева, из которого была сделана дверь, тканей, покрывавших постель, и, словно тонкая приправа -- аромат духов Лилит. Сердце билось, разгоняя кровь, а кончики пальцев, обхватившие край холодильника, мерзли.

   Конор снова был живым.

   Вслед за вспышкой головокружительной, до темноты в глазах, радости его кольнула боль -- Лилит по-прежнему не было. То, что случилось ночью, так и осталось сном: его суккуб все еще переворачивала вверх дном Ад (а может, и Рай тоже) в поисках то ли демона, то ли ангела, последние десятилетия успешно прикидывавшегося Сатаной.

   Дает ли это новое состояние Конору какое-то преимущество по сравнению с другими, или он теперь должен скрываться? Задать этот вопрос было некому.

   Вместе с тревогой его тело потребовало еще чего-то, и Конор не сразу понял, что голоден. Желудок свело спазмом, и Конор, отбросив мысли о любви и потерях, рванул на кухню в поисках чего-нибудь съестного. И, желательно, побольше.

   В холодильнике у Лилит оказалось не так уж и много продуктов: какой-то нежирный сыр, скукожившиеся от времени помидоры, банка органической кукурузы и яблоко. В стенном шкафу -- спагетти двух видов и оливковое масло. Неплохо. Игнорируя желание слопать все, как есть, в сыром виде, Конор зажмурился и поставил кастрюльку с водой на огонь.

   Потом подкинул на ладони яблоко, глядя на него с вожделением, которое Лилит и не снилось. Плод, похоже был местным -- алый, наливной и, несмотря на долгое нахождение в холодильнике, ароматный. Сглотнув слюну, Конор подумал, что теперь отлично понимает библейскую Еву. А потом сжал его в ладони, вдохнул головокружительный аромат и вонзил зубы в хрусткую яблочную плоть.

   Яблоко брызнуло соком. Застонав от наслаждения, Конор съехал по шкафу на пол... В этот момент вода в кастрюльке забурлила. Спагетти! Похоже, одним гастрономическим оргазмом дело не обойдется.

   2

   За завтраком, перешедшим в обед, пришло решение: не попадаться до поры до времени никому на глаза, а отправиться в Пандемоний. Там он будет привлекать куда меньше внимания. И заодно разведает насчет Лилит. Вдруг она отправилась туда, чтобы дождаться Самаэля? Может, подобно самому Конору, она сейчас слоняется из одной комнаты в другую, замирая от каждого шороха, в надежде услышать знакомые шаги?

   Оцепенение, владевшее им в последние дни, теперь совсем прошло, и теперь он хотел знать все. Как долго Самаэль и Лилит вместе? Часто ли виделись? Почему он был там, а она здесь? За что он наказал ее? А главное, почему она не рассказала обо всем Конору? Ведь он бы помог ей в любом случае. Так зачем было обнадеживать?  Напрасно обнадеживать, мысленно добавил Конор - в царстве иллюзий, населенных инкубами и суккубами, сон был всего лишь сном.

   Зал мойр остался ровно таким, каким Конор его запомнил. Ну, до того, как мойры превратились в обезумевших летунов, готовых порвать их с Лилит на части за право захватить адскую лилию.

   Таких цветов у него больше не было - букет, который Конор нес для Лилит, остался в кровавой траве во саду Сатаны. Теперь он просто надеялся на удачу, и она ему улыбнулась: дверь в Пандемоний оказалась открыта. Должно быть, разруха и запустение, по слухам, воцарившиеся во всем Аду после ухода Самаэля, добрались и до Школы.

   Официально Школа числилась за Адом, но стояла на нейтральной территории, на отшибе, так что новости доходили сюда в последнюю очередь. Поколебавшись, Конор открыл дверь. Одна из мойр подняла на него глаза из-за своего компьютера - и, равнодушно отвернувшись, тут же снова защелкала клавишами.

   На этот раз коридор был самым обычным: ни тумана, ни желания развернуться и пойти назад... Ни Лилит.

   Попетляв, коридор вывел его к широкому выходу. Остановившись на пороге, Конор оглядел расстилавшийся перед ним город.

   При свете дня -- почти настоящего - Пандемоний выглядел совсем по-другому. День ему не шел: сейчас заброшеность зданий обозначилась еще ярче, а запустение было очевидным. Наспех покинутые дома, распахнутые двери; стекла разбиты, а ветер несет по мостовой обрывки старых газет... Конечно, кое-кто здесь еще остался: краем глаза Конор тут и там улавливал движение -- темные тени, словно призраки, мелькали между домов, о чем-то негромко переговариваясь. На непрошеного гостя они не обращали ровным счетом никакого внимания.

   Осмотревшись, Конор двинулся по уже знакомому маршруту -- к мосту, что вел во Дворец Сатаны, в надежде снова встретиться с Хароном. Случайность это была или нет, но лодочник снова подплыл к нему сзади незамеченным.

   - Что ты тут делаешь, зомби?

   Конор обернулся и едва не присвистнул от удивления. Сегодня машина Харона выглядела хоть куда -- алый кабриолет с открытым верхом блеснул чисто вымытым ветровым стеклом. Ее хозяин, впрочем, нисколько не изменился. Заросшая физиономия дернула усами в сторону Конора, потом снова повернулась к дороге.