DJ Mina:

А! Тетки жгут! Сейчас про себя расскажу. Мой, когда делает куни, ногами в воздухе болтает. Это такая умора! Лежит себе на животе, лижет там тихонечко, еще чуть-чуть, и песенку запоет: «Я на солнышке лежу…» А еще он страшно любит менять позы. Причем выбирает самые акробатические и любуется собой в зеркале шкафа-купе. Мол, а я и так могу, и так. Когда он на себя поглядывает с таким видом, будто олимпийский чемпион на пьедестале, меня такое хи-хи разбирает. Я стою на голове, ногами кверху, и думаю — только бы не заржать!

Анюта:

Катя Головнина: мой тоже, когда куни делает, урчит, будто голодный шакал. У меня перед глазами сразу канал «Дискавери» возникает. Как какие-нибудь хищники загнали антилопу и внутренности ее поедают. Ужас. Молчу, конечно, чтоб его чувства нежные не расстроить.

RE-VITA:

Мои пять копеек. Мой благоверный, когда кончает, просто отлетает от меня на полметра (прерыванием предохраняемся) и такие глаза испуганные делает, типа, кто тут? А еще мне так на член его смотреть жалко — таааакой маленький, сморщенный, как сдувшийся шарик!

Люда:

Мне после акта надо немедленно подмыться, а то начинаю думать про бактерии, стремительно размножающиеся ТАМ. А муж любит поваляться. Ляжет на меня и лежит. Да еще слюни на шею пускает! Я лежу и думаю: мама! Сейчас вся прыщами покроюсь и чесаться начну!

Mrs.:

Я в последнее время со своим в постели разговаривать вообще не могу! Просто срываюсь! Прошу его: ну скажи ты по-человечески, что тебе нравится, чего бы тебе хотелось. Он глазки опускает, как пятиклассник, и лепечет что-то, типа, ему и так все нравится. Хоть бы раз нормально на эту тему поговорить! Нет! Клещами ничего не вытянешь! Иногда хочется просто орать: быстрее! Глубже! Сильнее! Дак, блин, стесняюсь…

Хохотушка:

Блин, а меня все в моем муже устраивает, кроме постели(((((Девочки, это какой-то ад! Во-первых, я уже задолбалась ему говорить, что его нежные матерные словечки у меня всякую охоту отбивают. Во-вторых, в качестве возбуждающего средства он меня щипает за попу и за грудь, причем больно. Мне после этого не то что в постель с ним ложиться — разговаривать не о чем. В-третьих, он меня все время пытается пополам сложить, как акробатку какую-то. Сколько раз ему говорила, что мне с ногами выше головы трахаться неудобно. Нет, все равно гнет свое, вернее, мое. В-четвертых — он мне все время ТУДА пальцы сует. Я один раз не выдержала, говорю, хватит со мной в гинеколога играть. Так он еще и обиделся(((((Вот, пожаловалась.

Жертва:

А! Я валяюсь под столом!

От меня тоже. Мой молодой человек сделал себе массаж простаты, после чего об анальном сексе перестал даже заикаться. Думаю, на какую бы процедуру его еще спровадить, чтобы он понял, что держать меня во время орального секса за волосы и заталкивать в глотку свое хозяйство тоже негуманно? Унизительно, что ли… Еще я думаю, как ему сказать, что перед сексом надо бриться, потому что щетина у него жесткая, и я утром на работу иду исцарапанная, будто у меня сорок кошек дома или лишай — пятна красные на щеках, шее, груди. Кошмар какой-то.

Классная:

Я на своего мужа во время секса стараюсь не смотреть и не слушать его по возможности. Смотрю многих тут на хи-хи пробирает. Вот у нас то же самое. Он во время секса гримасничает так, что Джим Кэрри сосет и плачет, а перед оргазмом стонет так тихо и жалобно, будто бабушка-дистрофик сестру зовет.

…

Мы с Михаилом лежали в постели, и оба не могли пошевелиться.

Странно, я почти не помню, что происходило. Три часа прошло как в бреду. У меня осталось только странное чувство, будто я набрала воды, чтобы нести ее домой, но по дороге полила придорожные цветы.

Было очень странно. Я лежала, смотрела на этого чужого мне человека и думала про своего мужа.

Сережа никогда не умел заниматься сексом. Ему это было не дано. Кроме того, самого первого раза, когда мы оба были словно безумные. Всю нашу последующую жизнь он напоминал мне мальчика-подростка, который впервые встретился с женщиной наедине.

Сережа ложился в постель, и, если ему чего-то хотелось, отрывисто чмокал меня в щеку. Потом начинал неловко обнимать и тыкаться носом в мою грудь. Я старалась обнимать, целовать его, гладить.

«Не вертись!»

«Ляг нормально».

Но почему-то от воспоминания об этих неумелых, застенчивых и однообразных ласках мужа сердце мое зашлось от нежности. Это было давно, до того как я забеременела Митей. Но я помню.

Конечно, такого любовника, как Михаил, не было никогда в моей жизни. И тем не менее — вот он лежит рядом, совершенно чужой, неродной, и ничто меня с ним не связывает.

Мне захотелось, чтобы он ушел.

И еще мне захотелось поехать домой. Провести вечер с Митей. Поиграть с ним, посмотреть телевизор с мужем. Просто прижаться к нему и долго, долго сидеть рядом.

На глаза навернулись слезы. Я повернулась к Михаилу спиной.

Он обнял меня и сказал:

— Знаешь, у меня уже два года не было контакта с женщиной один на один. То, что было — всегда в групповухе. Причем сначала я участвовал только с проститутками, вообще не мог с обычными женщинами. А с тобой все не так… Ты какая-то другая. Так сладко получилось.

Он прижался ко мне всем телом и уткнулся носом мне в шею.

На душе заскребли кошки. Мне стало стыдно за свои мысли, за то, о чем я думаю сейчас, лежа с ним рядом. И что, после того как он меня удовлетворил, снял копившееся годами физическое напряжение — мне больше неинтересно быть с ним. Потому что он скучный серый человек, который ничем, кроме секса, в этой жизни не увлечен.

А я увлечена чем-нибудь?

Не знаю. Мне нравится переводить. Нравится подбирать слова. Другой вопрос, что Сергей всегда считал эту деятельность тупиком. Сначала он хотел, чтобы я ему помогала. Но я отказалась, потому что точно знала — у меня не получится.

«Это все от лени! Тебе проще отказаться, чем оторвать зад от стула и начать что-нибудь делать!»

— …Ты меня слушаешь? — донесся голос Михаила.

Я уже про него совсем забыла, погрузившись в воспоминания о своей жизни.

— Да, конечно, — киваю я.

Михаил сел и сказал грустно:

— Вот поэтому я и не встречаюсь с обычными женщинами один на один. Сразу после секса у них отношение меняется. Вот как у тебя. Все закончилось. Все свободны. Я чувствую себя лишним.

— Миша… — я вяло попыталась возражать.

— Да не надо! — оборвал меня он. — Я же вижу! У тебя даже взгляд изменился. Ты сейчас лежишь и думаешь, скорее бы я ушел.

— Я не…

— Ладно, не оправдывайся. У меня это не впервые, — произнес он с горечью.

Встал, собрал с пола свою одежду и ушел в ванную.

Я осталась лежать под одеялом.

Меня охватило удивительное спокойствие. Какая-то благостная апатия. Пусть кричит, пусть ругается. Мне все равно.

Было к тому же в его злости что-то приятное для меня.

Я помню, что точно так же злилась и обижалась на мужчин, когда была еще не замужем. Злилась на то, что они встают и уходят, и больше им ничего не нужно. На то, что в глубине души они презирают меня за слабость, потому что меня можно уложить в постель, и это будет мне даже приятно.

А сейчас все было наоборот.

Михаил вынул из моего принтера лист бумаги, записал на нем свой телефон и ушел.

Я приехала домой.

Митя выбежал мне навстречу, раскинув руки с криком: «Мама!»

Следом спустился Сергей, удивленно приподнял брови. Не ожидал меня увидеть. Я взяла Митю на руки и долго-долго смотрела на мужа.

Он обмяк, по его лицу расплылась широкая улыбка.

Подошел ближе, настороженно потянул носом воздух.

Уголки моих губ дрогнули:

— Я не пью последние дни.

Сергей снова улыбнулся.

— Что это с тобой?