Входя в шатер Эмера, он думал о Сатане.

Эмер был один. Каину стало легче.

Более часа оставался Каин у Эмера; что они обсуждали, никогда не вышло за тонкие стены шатра.

Но когда Эмер закончил говорить, Каин подумал, что в самых безумных мечтах не могло ему пригрезиться ничего столь прекрасного и столь невероятного.

Немота его прошла, но когда он поднялся, чтобы поприветствовать чужеземцев, ощущение пространства подвело его: пол закачался под ногами, а стена у входа словно бы вытянулась до необозримых размеров.

Это испугало его, он остановился у входа и глубоко вздохнул. Теперь ему потребуется вся его выдержка.

В двадцати шагах перед ним стоял Бек Нети во главе своих людей, воинов Нода. Они ожидали его уже целый час. Закатное солнце красным шаром висело у горизонта. Вскоре наступит мрак, но пока еще мир утопал в золоте.

Бек Нети видел, как юноша вышел из глубины шатра и остановился у выхода, собранный, напружиненный. И тут же все его беспокойство улеглось, тревожные мысли прекратили мучить верховного военачальника.

Перед ним предстал не простоватый, темный юнец, а полный достоинства молодой мужчина, отлично сложенный, в простой одежде, совсем не похожей на затейливые наряды кочевников. Черные раскосые глаза, глядевшие на военачальника, излучали вопрошающую мудрость. Прекрасный птичий нос, длинные брови вразлет, скорбные складки в углах большого чувственного рта. Неизбывная печаль царственного рода.

Каин смотрел на чужаков, окаменевших от удивления, высоких, жилистых, черноволосых, как он сам, с такими же раскосыми очами. Благородного облика, с изящными украшениями, в дорогих одеждах прекрасного покроя, совсем не похожих на те, что он когда-либо видел.

И в этих чужеземцах он узнавал что-то родное, домашнее. Первородное – то, что он искал в стае дикого народа. И тут Каин догадался, почему должен был убить Сатану.

А дальше случилось то, о чем племенам кочевников предстояло веками слагать сказания: Бек Нети и сопровождавшие его воины пали на колени перед Каином и головы склонили к земле, словно не выдержали его вида.

Теперь не только ощущение пространства, но и чувство времени изменило Каину. Сознание ирреальности происходящего оказалось так сильно, что он сжал руки, чтобы не поддаться желанию бежать, и как можно дальше. «Ева, – подумал он, – мама, куда мне бежать?!»

Мучительную неловкость разрешил Эмер, буркнув почти грубо:

– Давайте вести себя как взрослые.

Бек Нети поднялся, смущенно поклонился и подумал: «Мы его напутали».

– Извини нас, – произнес он срывающимся голосом. – Но сходство твое с великими царями Нода застало нас врасплох.

Окончательно рассеять общее замешательство удалось самому Каину: внезапно он откинул голову и расхохотался, отметая напавшую на всех оторопь и благоговейный трепет перед происходящим, – это был здоровый, веселый мальчишеский смех. И, как свойственно смеху, он заразил весельем оцепеневших было воинов северного царства.

Потом Каин подошел к ним и сделал то, чему его учили, – протянул руку для пожатия каждому из мужчин по очереди.

Такое поведение мало приличествовало наследнику престола, но Бек Нети отметил, что поступок Каин исполнен простого и серьезного достоинства. Воины повели себя правильно: никто не поцеловал протянутую руку, словно они мгновенно поняли, что с новым наследником явятся и новые обычаи.

То, что перед ними стоял наследник, ни у кого уже не вызывало сомнений, и теперь они поняли, что так неотступно гнало на юг их предводителя все последние дни. Когда взаимные приветствия закончились, Каин повернулся к Бек Нети:

– Нам надо поговорить наедине, только ты и я.

И в сопровождении военачальника направился к самому отдаленному, своему шатру. Увидев удивление Бек Нети, он опять рассмеялся:

– Ничто не имеет столь длинных ушей как тонкие стены здешних шатров.

Бек Нети тоже рассмеялся и подумал: «Этот малый находчив и остроумен». И только теперь в голове военачальника оформилась мысль, не дававшая ему покоя с первого мгновения их встречи: в юноше нет ничего от царственного безумия, никакого помутнения рассудка, являвшегося страшной и дорогой ценой за божественную кровь.

В нем есть воля и сила, и, если этот мальчик не захочет отправиться на север, чтобы возложить на свои плечи тяжелую ответственность за царство, его никому не удастся переубедить. Бек Нети почувствовал страх: сейчас многое зависело от того, удастся ли ему найти верные слова, чтобы рассказать о своей стране, ее нравах, ее богах и бедах.

И тут Каин прервал размышления Бек Нети:

– Я хочу услышать твое предложение, но знай: богатство и власть не заманят меня.

«Сказанное не совсем правда, – подумал Каин и вспомнил, каким притягательным показалось ему ощущение власти однажды вечером. И в следующий миг в голове мелькнуло: – Я быстро учусь лгать. Скоро я буду похож на других, мама».

Бек Нети кивнул, подумал о ларчике с ядом, зная уже, что смертоносное зелье не найдет применения: этого мальчика он никогда не сможет убить.

Итак, он начал рассказывать о нодах, народе звезд, пришедшем на юг много тысяч лет назад. Во главе его стоял божественный царь Алу Лим. Ноды спустились с гор на краю света, таких высоких, что самый младший сын Вечерней звезды сумел сойти туда, собрать народ и благословить его союзом со звездой.

– Тысячу лет жил Алу Лим, – сказал Бек Нети и, к своей радости, увидел, что Каин слушает с напряженным вниманием, захваченный рассказом.

Божественный царь повел свой народ к большой реке на равнине. Там они построили город и башню. Там Алу Лим установил вечные законы и заверил людей, что, пока они будут жить по этим законам, никакое зло не содеется над ними.

– Но было еще одно условие, – уточнил Бек Нети. – Потомки бога должны править страной, сила будет исходить от царя к народу через союз со звездой. Но священная кровь царей может смешиваться лишь с мужской кровью жрецов Луны или с женской кровью жриц, служивших священной Инанне, доброй Матери Земли.

Бек Нети посвятил много времени рассказу о том, как государство росло, как были распаханы огромные участки степи у реки, как устраивались поля, никогда не пересыхавшие и никогда не разрушавшиеся наводнениями ибо боги научили людей, как отводить речную воду в каналы. Тут Каин так загорелся, что Бек Нети не пожалел времени на подробные разъяснения, а юноша слушал, спрашивал, желая знать все больше и больше.

– Какие злаки? Как они строили свои хлебные амбары? А хватало ли напора воды для орошения в засушливое лето?

«Он земледелец, конечно», – подумал Бек Нети и наконец признался, что не в состоянии ответить на все вопросы.

– Сам я принадлежу к касте воинов, – проговорил он, извиняясь. – Но надеюсь, что ты последуешь за нами на север и сам утолишь свою любознательность.

Однако Каин увильнул от ответа.

Бек Нети рассказал и о великой башне, на вершине которой наследники бога каждое утро зажигают огонь нового дня, о постройках и залах, храмах и постоялых дворах, жрецах и художниках. И об огромном войске, охраняющем страну, о войнах с соседними народами. «Он не должен уличить меня во лжи, – подумал Бек Нети. – Я ничего не буду скрывать».

Каин тем временем задал вопрос о разведении племенного скота, быков, овец. Бек Нети вновь признался, что его знаний не хватает.

– Но вы же известны своим искусством в разведении скота, – заметил Каин.

Тогда Бек Нети повел речь о лошадях и вновь раздул в юноше огонек любопытства.

– С лошадьми дело обстоит так же, как и с царским родом, – изрек военачальник. – Первую белую лошадь нодов принес с собой со звезды Алу Лим, и все лошади Нода – ее потомки.

«Возможно, это и правда», – подумал Каин, вспомнив этих гигантских животных, статных верховых лошадей, которых ноды выпустили пастись за стойбищем. Отмеченных почти неземной красотой.

Потом Бек Нети подошел к рассказу о царице, последней наследнице бога на престоле нодов, о ее четырех детях, уже умерших, о ее братьях, погибших в войнах.