Один петух, страдавший манией величия, вбил себе в голову, что он — царь зверей. Цари нынче не в моде, сказали ему, теперь везде республики, но петух не успокоился и стал рыскать по лугам в надежде встретить льва, чтоб показать ему фигу. Льва он не нашел, поэтому петушиной фиги так никто и не увидел.

Одна неграмотная курица мечтала научиться ставить подпись. Наконец она отыскала другую курицу, умевшую читать и писать, и та согласилась давать ей уроки. Но неграмотная курица вдруг хлопнула себя лапой по лбу и воскликнула:

— Да ведь я не знаю, как меня зовут!

Невежественная курица услыхала разговор на латыни и решила, что латынь — это новый корм. Она сообщила о своем открытии подругам, но те не поверили. Одна курица, считавшая себя самой умной, заявила:

— Дуры, латынь — это не корм, а домашнее животное. — И с видом знатока добавила: — Оно похоже на свинью, только еще грязней.

Один ненормальный петух надеялся, что рано или поздно ему удастся снести яйцо. Он забивался в угол курятника и сидел там часами, но, несмотря на все старания, ни одного яйца так и не снес. Вот несправедливость, думал он , преглупые курицы и те яйца несут, а мне не удается — хоть тресни.

— Чтобы стать философом, — говорила одна старая курица, возомнившая себя очень мудрой, — не обязательно думать о чем-то, можно думать ни о чем.

Вот она становилась в уголок и думала ни о чем. Именно так, а не иначе, по ее словам, она и стала философом.

Одна курица по ошибке угодила лапой в мышеловку. Мышь свалилась в навозную жижу и чуть не утонула. Свинья съела куриное перо и потом кашляла до захода солнца. Бык сломал рог, ударившись о столб. Кот, греясь у камина, обжег усы. Собака вошла в курятник и съела все яйца. А к вечеру пошел проливной дождь и затопил курятник. Ну и денек выдался!

Одна брезгливая курица терпеть не могла червей. Она была охоча до конопляного семени, а еще клевала ракушечник, чтобы скорлупа у яиц была крепкой. Когда же находила червя, то завязывала его узлом и бросала. А если попадался червь подлиннее, завязывала его в два узла.

Одна курица-швейцарка мечтала нести шоколадные яйца. Она плитками поглощала шоколад и спустя несколько месяцев, на пасху, умудрилась снести коричневатое яйцо — только и всего! Курица так расстроилась, что решила отказаться от швейцарского гражданства.

Заносчивая курица решила написать трактат.

— О чем? — спросили ее подруги.

— Обо всем, — ответила она.

Подружки фыркнули: обо всем — это, пожалуй, чересчур. Заносчивая курица уточнила свою идею и сказала, что напишет трактат почти обо всем.

Год выдался неурожайным, и куры голодали. Горсть проса да горсть кукурузы — вот и вся еда на целый курятник. Днем курицы охотились за червяками и глотали ракушечник. Одна курица, считавшая себя умнее всех, искала обрывки газет и тайком от подруг склевывала все буквы «о», принимая их за просяные зерна.

Одна курица-декадентка как-то вечером залюбовалась на закат и потом, вернувшись в курятник, произнесла ставшую знаменитой фразу:

— Ах, до чего красив закат!

Курица — дзен-буддистка все ходила и у всех допытывалась:

— Как там живется, в яйце?

Курицы отвечали по-разному, но ни один из ответов дзен-буддистку не удовлетворял. Собственно, она и не искала ответа, а хотела пробудить в курах самосознание. Когда они это поняли, то, сговорившись между собой, стали неизменно отвечать ей:

— Дай нам пожить спокойно.

Но дзен-буддистка как ни в чем не бывало продолжала задавать все тот же вопрос.

Одна юная, неопытная курица влюбилась в кролика. Она хранила свою любовь в тайне, даже с лучшими подругами не поделилась. Каждый день она проходила мимо крольчатника и украдкой поглядывала на своего возлюбленного. Но кролик не ответил ей взаимностью, поэтому и рассказывать тут, собственно, не о чем.

Как-то раз гадюка подползла к курице, которая рылась в земле под кустом, и хотела ужалить ее в лапу. Но лапа оказалась такая твердая, что гадюка не смогла ее прокусить. Курица искоса взглянула на гадюку, а та стала оправдываться: это, мол, просто шутка.

— Знаешь басню про лису и виноград? — спросила курица.

Гадюка такой басни не слыхала.

— Мало того что ты злая, так ты еще и невежественная, — сказала курица и сильно клюнула ее в шею. Гадюка, скособочив шею, убралась восвояси с жалобными стонами.

Ничем не примечательная курица в поисках корма добрела до шоссе. И там вместо корма нашла монету. В денежных вопросах она не разбиралась и потому решила, что, если склюет эту монету, сразу разбогатеет. Но при всем желании проглотить эту монету она не смогла. С тех пор и пошла поговорка: «Денег куры не клюют».

Одна высокообразованная курица решила научить подруг счету и сложению. На стене курятника она написала цифры от 1 до 9 и объяснила, что, сложив эти цифры вместе, можно получить большие величины. А на другой стене показала, как складывать:

— 1 + 1 = 11, 2+2 = 22, 3 + 3 = 33, и так до 9 + 9 = 99.

Курицы быстро научились сложению и пришли к выводу, что это им очень пригодится.

Одна гоночная курица никогда не сбавляла скорость на поворотах. Как-то раз она даже сделала сальто-мортале, но все обошлось. Но в другой раз ее занесло на обочину, и она сильно повредила «обшивку». Подругам, навестившим ее после аварии, она сказала:

— Хорошо еще, что не загорелась.

Гуси хвастались перед курами, что их предки Рим спасли — подняли тревогу на Капитолийском холме, увидев, что «галльские петухи» подступают к крепостным стенам. Одна курица заметила, что, будь на месте гусей куры, они бы впустили захватчиков, и тогда Рим был бы наверняка сейчас огромным курятником.

Курица-философ, глядя на камень, вопрошала:

— Кто может утвеождать, что это камень? — Потом переводила взгляд на дерево: — Кто может утверждать, что это дерево?

— Я могу, — ответила какая-то курица.

Курица-философ снисходительно на нее поглядела.

— А кто ты такая, что решаешься отвечать мне?

Та оробела и пробормотала:

— Я курица.

— А кто может утверждать, что ты курица?

Вскоре курица-философ осталась в полном одиночестве.

На одном заседании при закрытых дверях куры решили внести в индекс запрещенных книг «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле, ибо там говорится, что удобнее всего подтирать задницу живым цыпленком. Но курица-литературовед возразила, что Гаргантюа вытирал задницу вовсе не цыпленком, а гусенком, поэтому книгу запрещать не стоит.

Одна римская курица прошла под аркой Константина, но при этом не испытала никаких эмоций. Прошла во второй раз и снова осталась разочарована. Не понятно, недоумевала она, зачем надо было Константину воздвигать эту арку, чтобы потом проходить под нею.

Курица-археолог отправилась смотреть пирамиды. Обошла вокруг, взобралась наверх по наклонной стене, а затем вернулась в курятник.

— Ну и какие же они, эти пирамиды? — спросили ее подруги.

— Слишком каменистые, — ответила курица-археолог.

Что бы ни случилось в курятнике, курица-фаталистка восклицала:

— Так и есть!

Подруги заметили, что у нее пассивное мировосприятие. Курица-фаталистка исправилась и во всех случаях жизни стала восклицать:

— Пусть так и будет!