— Мое сокровище!

Эти слова, подобно дуновениям весны, питали слезы Джено. Капли счастья утопали в белокурых волосах женщины, которая его родила.

Их объятие длилось бесконечно.

Рене подошел к отцу, который с трудом поднял голову с подушки:

— Вы здесь. Вы живы. Мы уже потеряли надежду.

Теплые отцовские руки гладили щеки крылатого мальчика.

— Сын мой! — Пьер поднялся с постели и, покачиваясь от слабости, протянул руки к Джено.

— Папа, я тебя очень люблю!.. — едва произнес Джено, и его новые слезы и рыдания наполнили разоренную комнату Аркса Ментиса.

Все вместе, дети и родители, плача от счастья, обнялись, и в этом объятии разбилась мучительная боль разлуки. Экстрасапиенсы и мадам Крикен молча смотрели на них, боясь нарушить тепло долгожданной встречи. Джено хотелось рассказать сразу о всех своих приключениях, раскрыть все секреты Асторов Венти, но чувства, которые его переполняли, затмили все его мысли.

— Пора идти домой. Вернемся в Нижний Колокол, оставим это проклятое место, — слабым голосом сказал Пьер.

— Да, папа, едем скорее. Я должен столько всего тебе рассказать! — воскликнул Джено, который наконец видел лицо отца — он столько раз видел это дорогое лицо на фотографии.

Стас Бендатов помог исхудавшей Коринне подняться с постели. Набир Камбиль вместе с Эулалией и Дафной позаботились о родителях юных итальянцев, помогая им идти. Псиофы ликовали от радости.

Тибетский сапиенс был рад за Пьера и Коринну и горд за Джено и Рене.

— Мир в Арксе! Теперь мир будет царить вечно! — громко возвестил он.

Маги и шаманы, медиумы и экстрасенсы поступили в распоряжение Стаса Бендатова, чтобы создать энергетические эликсиры, способные вернуть здоровье Пьеру и Коринне.

Джено и Рене ни на мгновение не оставляли родителей: они ухаживали за ними в Клинике неопределенности, кормили их метафизической пищей, богатой энергией.

Мадам Крикен отдала распоряжение не беспокоить семейство Астор Венти, и в течение нескольких дней только доктор Бендатов мог посещать их.

Мучительная трансформация Рене вызвала беспокойство у родителей. Рене, Руа, Ре, сокол-король, золотой кречет — таким был их сын, мальчик-сокол, который распахивал золотые крылья и летал среди облаков. Отец с матерью так и не смирились с насмешкой судьбы и отказывались признавать, что каждый вечер, на закате солнца, их сын превращался в волшебную птицу.

— Разве нельзя снова сделать тебя нормальным? — обеспокоенно спросила Коринна.

— Нет, я останусь таким навсегда. — Рене должен был рассказать родителям о своей новой жизни оскураба. Он знал, что скоро оставит свою семью, чтобы жить в Домус Эрметика.

Джено был охвачен неудержимым желанием поведать всю правду об Асторах Венти, и он начал говорить о дедушке Свево, о Флеммо, о Тантре Стендж Виоо.

Пьер в смятении выслушал его.

— Если бы я знал настоящую историю нашей семьи, то, несомненно, не стал бы использовать клонафорт. И трагедии не случилось бы. Это моя вина! — сокрушался он.

— Наша судьба была предопределена. Двенадцать лет мы несли тяжкий крест, но теперь мы вместе. Все вместе, — успокаивал отца Джено.

Коринна с восхищением посмотрела на сына: этот мальчик был необыкновенным.

— Теперь мы можем пить клонафорт и ничего не бояться! — добавил Рене, разливая волшебный напиток в хрустальные бокалы.

Тут подошла мадам Крикен. Братья понимали, что именно она должна открыть последнюю истину. Ведь она участвовала в их похищении. Марго, безусловно, хотела добиться прощения. История о ее происхождении могла стать верным ключом, заставившим Пьера с Коринной понять зловещую паутину, созданную ложью и завистью к Асторам Венти.

Коринна и Пьер с любопытством смотрели на мадам, ожидая, что она скажет.

— Вы даже не представляете, кто я такая. Моя настоящая фамилия — Астор Венти! Я сестра-близнец Свево и Тантре.

Марго рассказала сложную и грустную историю о своем рождении и о смерти Тантре, третьего близнеца, которого на самом деле звали Джено.

Коринна чуть не лишилась чувств, Пьер не мог поверить ни единому ее слову. Но Джено и Рене убедили родителей в правдивости Марго.

— Теперь Асторы Венти восстановили свою честь. Я суммус сапиенс, Джено — экстрасапиенс, а Рене… — Мадам Крикен бросила взгляд на крылатого мальчика.

Пьер сжал руку жены.

— Что такое? Что еще должно произойти? — взволнованно спросил он.

— Отец, послушай меня. Я не хочу причинять вам боль. Но моя жизнь не может быть такой, какую вы себе представляете. Я переселюсь в Домус Эрметика, стану оскурабом, но сделаю все, чтобы иметь возможность навещать вас в Нижнем Колоколе. Это моя судьба. И мне от нее не уйти.

Коринна обратилась к Марго:

— Вы не можете отнимать у меня сына! Сейчас, когда я обрела наконец своих мальчиков. Это жестоко!

— Мама, никто нас не разлучит! Рене станет навещать нас, когда сможет. И он всегда будет рядом, благодаря любви, которая нас связывает. — Джено обнял брата, демонстрируя, что их союз нерасторжим.

— Вы должны это принять. Асторы Венти сейчас играют важную роль в Арксе Ментисе и в магипсии, — сказала мадам Крикен.

— Я не хочу делить свою семью! Ведь ты же сама входишь в нее. Если магипсия желает людям добра, то нельзя допустить новой драмы. Я хочу вернуть своих сыновей! — возмущался Пьер.

— Понимаю. Но сыновья рано или поздно избирают собственный путь. Так происходит в каждой семье. Вы с Коринной должны признать, что они становятся взрослыми, что у них будет своя жизнь. Рене уже сделал свой выбор, но вы его не теряете. Более того, вы должны им гордиться.

Скрепя сердце родители смирились с выбором первенца, и Рене представил им Доротею:

— Я ее люблю. Даже став оскурабом, я сумею поддерживать с ней связь. Это необыкновенная девочка. Она сапиенса и церемониймейстер Аркса. Когда-нибудь у нас тоже будет семья.

Коринна взяла девочку за руку и легонько пожала ее, а потом поцеловала ее в щеку, как будто та была ее дочкой.

— Я доволен, что вы дружите, но не кажется ли вам, что вы слишком молоды для столь серьезных обетов любви? — сказал Пьер.

Рене не успел ответить, потому что вмешался Джено.

— Если они слишком молоды, то что же вы скажете обо мне? Вот моя девочка, — сказал он, выводя вперед Суоми.

— Мы ее помним. Ты говорил нам о ней, когда друид Фионн Айртеч устроил нам встречу в магическом измерении. Она тебе очень помогла, — сказала Коринна, глядя на антею.

Интуиция подсказала Суоми, о чем сейчас подумала женщина, заметившая белую трость.

— Да, я слепая, — моментально сказала девочка.

Пьер оцепенел, но Коринна успокоила его:

— Если мой сын так любит тебя, значит, у тебя глаза в сердце.

Никакая магия не смогла бы создать такой радостной атмосферы. Одиночество, жертвы, ненависть фон Цантара были заменены надеждой на иное будущее. В Крепость разума возвращалась древняя гармония. Обязательным оставалось лишь соблюдение правил, и самое важное из них было об Уникальном противостоянии.

Джено и Суоми предстояло пройти его. Приготовления были недолгими: в первую очередь пришлось потрудиться Дафне, которая помогла Марго и Доротее проверить быстронити.

Однако антеи Эзра Мур, Тоам Ратандра и Юди Ода не могли присутствовать и отправились в интерканто.

Техника Обратного поворота была отменена, и ребята должны были вернуться домой в соответствии с правилами, миновав перевалы печати. Их прощание с Джено и Рене происходило в Комнате единения, куда прибыл и Ламбер со своим неразлучным Оскаром.

— Как нам теперь звать тебя? Джено или экстрасапиенс? — шутливо поинтересовался Юди.

— Зовите меня «друг мой». Так проще. Кто знает, возможно, я даже сумею появиться в твоем будущем интерканто и перенести тебя в какое-нибудь таинственное место. Экстрасапиенсы на такое способны. Помни об этом, — ответил Джено, демонстрируя силу своей ментальной энергии.

Эзра пожал ему руку:

— Я рад, что ты нашел свою семью. Это самое дорогое из всего, что у нас есть.