Обернувшись к ним, она сказала:

— Вы очень важны для меня. Вы важны и для Аркса Ментиса. Но существуют правила. Без правил не добиться справедливости.

Еще никогда Джено и сокол не чувствовали, что мадам Крикен так близка им и одновременно столь строга с ними. И причину этой строгости они не понимали. Другие мудрецы тоже не поняли твердого и решительного поведения суммуса сапиенса. Лишь Доротея ощутила, что ее что-то мучает.

— Нам надо очистить пол от этой омерзительной пены, — сказала Эулалия.

Ламбер вышел вперед.

— Я очищу, — сказал он, надеясь, что этот его жест оценят.

— Я тебе помогу, — боязливо добавил Эзра Мур.

Крикен глянула на англичанина и вошла в его разум так, что он даже не заметил. Она прочла его мысли и почувствовала уважение, которое он испытывал к мисс О’Коннор. В тот же миг Марго, ожесточившись, процедила сквозь зубы:

— Берегись, юный антей, здесь подхалимы не в чести. И особенно не терпят предателей.

Эулалия и Ранья оторопели от агрессивности Марго, а Доротея и Дафна сказали:

— Суммус, мальчик не сказал ничего особенного. И он кажется нам очень усердным.

— Усердие часто бывает предвестником лицемерия. Надеюсь, что Эзра Мур окажется искренним. — Мадам оглядела с головы до ног англичанина, который, оробев, начал терзать свои уши.

Набир призвал всех к спокойствию:

— Излучайте позитивную энергию и не поддавайтесь влиянию напряженности, созданной бунтовщиками.

— Очень хорошо! Молодцы, антей! Ламбер и Эзра тоже молодцы! — воскликнул Стас Бендатов, пытаясь выдавить улыбку.

Крикен настроилась на другой лад и в знак согласия кивнула Ламберу. Мальчик подошел к сапиенсам и сказал:

— Хотя я и недостоин находиться здесь, прошу вас, судите обо мне по тому, что я сделаю, а не только по тому, что уже, к сожалению, сделал. Я глубоко раскаиваюсь. Дайте мне шанс.

— Еще придет время поговорить о тебе. Сейчас твои слова ничего не значат. Если хочешь очистить пол, сделай это, но один твой хороший поступок не зачеркнет то, что ты уже натворил, — твердо ответил Набир Камбиль.

Ламбер покраснел. Момент был настолько деликатным, что Доротея и Эулалия решили вмешаться и вручили ребятам серебряные ледорубы. А Набир и врач в это время накачали две канистры сильнейшего растворителя — Рассудительной Воды. Ранья с нежностью посмотрела на Эзру:

— Ты едва прибыл, а тебе уже поручено дело. Ты многое обещаешь, юный англичанин.

Эзра посмотрел на паскас, который мадам Крикен сжимала в руках. Доротея это заметила и, подойдя к нему, прошептала на ухо:

— Там внутри находится и мисс Баттерфляй О’Коннор. Надеюсь, ты понял ситуацию. Эта ирландская сапиенса, несомненно, не относится к нашим друзьям.

Мальчик моментально покраснел и не произнес ни слова.

Гулкий удар пробил полночь.

Мадам Крикен отправилась составлять программу на месяц.

— Ночь еще не закончилась, — сказала она. — Пока Эзра с Ламбером будут мыть пол, вы постарайтесь поспать. Но будьте готовы, Габор Гааг конечно же не сложил оружия.

Спокойный Медведь вышел вперед, стараясь не поскользнуться:

— Мне очень неприятно, что церемония в честь Аноки закончилась именно так. Дары и амулеты, которые вы, дорогие псиофы, вручили моему внуку, погибли, а это недобрый знак.

Все согласились с ним, а Красный Волк мужественно продемонстрировал пергамент и стрелы:

— Я псиоф и не могу жаловаться. Даже если подарки, которые вы мне сделали, сгорели, я уверен, у меня есть ваша дружба и ваша помощь. Я на стороне Нового Союза.

Псиофы стали аплодировать, выкрикивая его имя, которое эхом разнеслось по всему Арксу, так что Противоречивые Утверждения в унисон повторили:

«Аноки Кериоки — благородный псиоф».

Эзра понял, что в Арксе царят секреты и правила, которые следует только понять и принять.

Фионн Айртеч, падающий с ног от усталости, обратился к Крикен:

— Раз ты должна написать программу на месяц, то об открытии паскаса мы подумаем завтра. Но учти, я тороплюсь вернуться в храм Уиснича.

Мадам согласилась и попрощалась с ним. Она была удручена: совершенно необходимо было разбить повстанцев, забрать у Ятто перстень и открыть всю правду об Асторах Венти.

Стас отправился в Клинику неопределенности к несчастным Тоаму Ратандре и Юди Ода. Соединенные, подобно сиамским близнецам, эти два антея слышали страшный гвалт, но не могли двинуться с места и только панически вопили. Стас ободрил их и дал прохладительный напиток, Фихнианский Лимонад, пообещав как можно скорее разъединить их. В клинику прибыла группа волшебниц и колдунов, пострадавших во время атаки повстанцев. К счастью, никто из них не был тяжело ранен, и доктор быстро оказал им помощь.

Оставшись один в своей комнате, юный Астор Венти рухнул на кровать и обнял свои магопсихические предметы. Его мысли немедленно обратились к родителям:

— Я разобью фродеров и олленей! Пило Магический Росток вскоре будет обезврежен, и вы наконец обретете свободу! Я чувствую в себе силу.

Он заснул с белой руной на груди, а гром тем временем раскалывал ночь. Молнии сверкали в черном небе Аркса, и ослепительные вспышки освещали высокие вершины гор Долины мыслей.

В Арксе усталость взяла верх над тревогой, и все погрузились в сон.

С 1555 года, со времени основания Аркса, не было подобного беспорядка, к тому же среди псиофов впервые произошел раскол из-за одного-единственного антея.

Лишь Эзра и Ламбер не спали: с помощью ледорубов и Рассудительной Воды они кусок за куском разбивали колдовской слой, который испортил пол. Изнурительный и долгий труд. С ними остался маленький Оскар. Он лизал свои длинные уши и время от времени посматривал на Ламбера, который его спас.

Эзра хранил молчание, выполняя свой долг. Он наблюдал за французом, глядя на его исхудалое тонкое лицо, и пришел к убеждению, что тот не мог быть коварным. В сердце антея-англичанина не нашлось места ни прощению, ни пониманию. И он решил, что время все прояснит.

На четвертом этаже, в Комнате видений, весело потрескивал огонь жаровни, а тени трех драконов, которые ее поддерживали, танцевали на большой мозаике. Мадам Марго Крикен сидела в профессорском кресле. Она была истощена и погружена в думы. Только мяуканье Наполеона заставило ее слабо улыбнуться. У нее совсем не было желания отдохнуть, хотя бы потому, что спальня, которой до недавних пор пользовался Ятто, вызывала лишь тревогу.

Одна мысль о том, чтобы спать в нескольких шагах от белой двери, нервировала ее. Она провела там несколько ночей, используя технику релаксации, но этой ночью… Нет уж! У нее не было силы освободить голову от дурных мыслей. Новость о том, что она принадлежит к Асторам Венти, была подобна удару хлыстом. Она продолжала думать о письме Риккардо Железного Песта и об истории третьего близнеца, человека, о котором она ничего не знала. Хотя, впрочем, одно она знала точно: его звали Джено. И то, что у юного антея, которого она сама привела в Аркс, было точно такое же имя, не могло быть просто совпадением. Ей нужно понять, какая истина таится во всей этой истории. Поэтому Крикен приняла важное решение: она должна отправиться в Нижний Колокол и переговорить с Флебо Молекулой. Сейчас она может это сделать, потому что Коническое колесо уже действует.

«Флебо должен рассказать мне все, что знает, — подумала она. Затем ее мысли перебежали к Джено и Рене. — Как мне сообщить им, что я их двоюродная бабушка? Что дедушка Свево был моим братом-близнецом? Как рассказать всю эту историю, чтобы у них не было психологической травмы?»

Голубые глаза мадам наполнились слезами. Она подумала, что сейчас ей предстоит выдержать важное испытание. Возможно, самое важное в жизни, а именно — открыть истину о семье Астор Венти. О своей собственной семье!

Прежде чем отправиться в Нижний Колокол, она решила написать программу на месяц. Взяв бумагу и большую драгоценную ручку с белой и бирюзовой майоликой, Марго стала писать. Вскоре она обнаружила, что эта программа будет ненормальной, потому что нет антеев второго уровня. Такого не случалось в Арксе с 1555 года.