- Что омрачает вас? Скажите! - вырвалось у него так, словно он готов был защитить её от всех напастей.

- Нехороший мальчик, - шутливо погрозив пальцем, произнесла она. - Называй меня по имени и на «ты», как договорились.

- Хорошо. Расскажи, что тебя печалит.

- Не будем об этом. У меня возникло прямо сейчас одно желание, - она загадочно замолчала.

- Так говори! - он всё ещё продолжал держать её руку.

Вероника Матвеевна грустно вздохнула:

- Жаль пропускать каждое мгновение жизни! Сейчас в моём доме возле камина стоит накрытый стол, горят свечи, всё приготовлено для праздничного ужина. Но, как видишь, хозяйка отсутствует. Когда ты звонил и просил выручить, я согласилась только потому, что голос твой был настолько умоляющим и трагичным, что не смогла отказать.

- Ещё раз прошу прощения, виноват вдвойне. Но я безмерно благодарен за твою отзывчивость и доброту, - он поцеловал ей руку. Оторвавшись от поцелуя, сказал: - На сегодняшний вечер я твой верный слуга. Говори, что хочешь, исполню всё.

Он сам поразился тому, что выпалил, откуда вдруг появилось такое рыцарское благородство?

- Проводи до дома, - сказала она капризным тоном. - Я устала, хочу расслабиться и отдохнуть.

- Нет вопросов, - бодро ответил он, не выпуская её руки.

Она, заметно повеселев, воскликнула:

- Тогда встаём!

Оба поднялись, Антон галантно взял её под локоть, и они направились к выходу. Мужчины с соседних столиков проводили их завистливыми взглядами. На парковке возле здания телецентра стояли машины, среди них ничем не примечательная восьмёрка Антона, мимо которой он прошёл, словно была не его. Корнева подошла к красному «Пежо», открыла дверки, и они сели. Антон почувствовал, как вспотели ладони. Так бывало всегда, когда он нервничал. «Спокойно, - успокаивал себя молодой человек, - только провожу до дома. Я контролирую ситуацию. В этом нет ничего предосудительного, объясню Светлане, она поймёт».

***

Корнева мастерски управляла машиной. Они промчались по вечерним улицам города и свернули на Западную улицу. Он узнал этот район: здесь находились особняки богатых людей. Въехав во двор одного из коттеджей, она остановилась напротив входа, перед освещённой террасой.

- Вот мы и приехали, Вероника положила ключи в сумочку.

Антон поспешил выйти и открыл дверь. Она протянула руку и встала.

- Благодарю за приятный вечер, - Антон почтительно склонил голову. - Желаю хорошо отдохнуть.

- Что я слышу? - Корнева обиженно надула губки. - Оставить именинницу в одиночестве? Какие вы, всё-таки, мужчины коварные! Как можете легко обидеть женщину! Я не пожалела времени на передачу, а ты хочешь покинуть меня.

Входная дверь открылась, и на крыльце появилась горничная, одетая в чёрное платье с белым воротничком, в переднике, отделанном кружевами.

- Глаша, - обратилась Корнева к ней. - Это мой гость. Ты всё приготовила?

- Стол накрыт, в камине пылает огонь, - ответила домработница.

- И фондю приготовила?

- Французский десерт? Конечно.

Корнева потянула Антона за руку.

- Ты утром просила отпустить на вечер, так? - спросила она.

- Да. Если больше не нужна, разрешите уйти.

- Иди. Пожалуйста, поставь в спальню букет.

Девушка забрала цветы, повернулась и быстро исчезла за дверью. Корнева и Антон стояли напротив друга.

- Ты слышал? Камин пылает, нас ждёт фондю, пойдём, не пожалеешь, - сказала она вкрадчивым голосом.

- Хорошо, - сдался Антон.

Они вошли в дом и оказались в просторной комнате, обставленной роскошной мебелью. Гостиная была освещена большой сверкающей люстрой. Справа Антон увидел камин, в котором резвились весёлые языки пламени. Рядом стоял сервированный стол, мягкие стулья, у окна диван с пухлыми подушками, вдоль стен три невысоких шкафа из тёмного дерева, на которых красовались вазочки, статуэтки и фотографии в рамках. Два больших окна были закрыты шёлковыми портьерами с весёлым цветочным рисунком.

Вероника пригласила к столу. Они сели рядом. Его взору предстала розовая чаша из фарфора, она находилась в подставке из гнутой, покрытой перламутром проволоки. Под ней горела свеча.

- Что это? - спросил Антон.

Он прежде никогда не видел подобного прибора.

- Это фондю, - улыбнулась хозяйка. - Приходилось есть такое блюдо?

Антон отрицательно покачал головой. Нет, он, конечно, слышал о нём, но не больше.

- «Fondre» по-французски - плавить. Видишь, в чаше жидкий шоколад со сливками и ликёром. Пламя держит смесь в готовом состоянии.

Она придвинула к нему тарелку и положила вилку с длинной ручкой.

- Берёшь кусочки фруктов или ягод и обмакиваешь в шоколад.

Она продемонстрировала процесс, наколов на вилку ягоду спелой клубники и окунув её в чашу. Затем поднесла вилку к его губам.

- Открывай рот, - улыбаясь, сказала Вероника.

Он почувствовал приятный вкус лакомства.

- Нравится? - не замедлила спросить именинница.

- Бесподобно, - искренне признался он.

- Тогда выбирай, что хочешь, - она указала на ломтики банана, ананаса, клубники, сливы, инжира. - Давай, сначала выпьем шампанского. Открой бутылку.

Он вытащил из серебряного бочонка, наполненного льдом, бутылку вина, откупорил её и разлил по фужерам.

- Скажи тост!

- За тебя, твою красоту, твой талант, который вывел тебя в созвездие успешных людей. Пожелаю тебе вечной молодости, - завершил здравицу он, и они чокнулись.

- Спасибо, - кивнула она с достоинством.

Есть фондю оказалось приятным занятием. Он старался аккуратно макать кусочки фруктов в шоколад, ловко доносить их до рта, и это ему удавалось. Отведав весь ассортимент ягод и фруктов, молодой человек откинулся на спинку стула и осмотрел гостиную. Его внимание привлёк портрет хозяйки, выполненный масляными красками. Антон вышел из-за стола. Художник запечатлел даму в открытом летнем платье, сидящей среди поляны цветов: синих, фиолетовых, розовых, жёлтых. Корнева была в шляпке, лицо её было освещено золотым солнечным светом, в открытом взгляде голубых глаз отражалась бездонная глубина неба. В руках Вероника держала небольшой букетик полевых цветов. От картины исходило тепло, она притягивала свежестью и красотой летнего пейзажа. Он невольно подошёл ближе, отыскивая глазами в нижнем углу автограф художника, но не нашёл ни даты рождения шедевра, ни вензеля живописца.

- Нравится?

В голосе Вероники чувствовались неприкрытое кокетство.

- Да. Очень красиво. Я бы назвал картину «Солнечная Вероника», - произнёс он с восхищением и повернулся к ней.

- Всем нравится, - сказала дама и облизнула губы. Они стали влажными и заблестели.

Она стояла рядом, её полный бюст почти прикасался к его груди. Между ними было не больше трёх сантиметров. Он невольно заметил, как плавно, в такт дыхания колышутся её налитые округлости, а атласная кожа отливает перламутром. Страстное желание овладеть этой женщиной заполнило разум. Она, словно дразнила, призывая вступить в недозволенную игру. «Ну, смелее, смелее, ты видишь, я открыта перед тобой!» - прочёл Антон в глазах светской львицы. Он приложил ладонь к её щеке и, почувствовав приятное тепло кожи, сказал приглушенным от волнения голосом:

- Ты восхитительна!

Трепетная волна одновременно коснулась обоих, их губы слились в долгом, чувственном поцелуе. Она тесно прижималась к нему, обхватив руками его торс. Желание распирало Антона и стало неукротимым, когда он почувствовал, как её рука скользнула по его бёдрам и задержалась внизу живота. Она нежно гладила место, где под материей брюк давало знать о себе наполненное страстью его достоинство. Вероника постанывала и слегка прикусила его губу. Не ответить на её призыв он не мог. Не отрываясь от её губ, спустил с гладких, округлых плеч тонкие лямки платья. В ответ она быстрым движением рук сбросила с него пиджак. Тот упал на пол, и ключи в кармане громко звякнули. Вероника была обнажённой по пояс. Он стал жадно целовать её пахнувшую приятным парфюрмом открытую шею и полные груди. Она не отталкивала, наоборот, обвила его шею руками и гладила лицо. Антон приподнял её над полом, он готов был посадить Веронику на стол и сделал два шага.