У входа в одну из комнат более позднего времени, расположенных у задней стены башни, мы нашли большую диоритовую плиту с надписью Набонида. В ней царь сообщает, что он восстановил здание и очистил «Гигпарку» от завала ветвей. Когда раскопки продвинулись дальше, нам удалось установить, что «Гигпарку» представлял собой часть, храмового ансамбля, посвященного богине луны. Располагался он вплотную к юго-восточной стене зиккурата. Каким же образом это здание оказалось заваленным ветвями? Деревья могли расти и в самом Гигпарку, но поскольку большая часть здания была крытой, это маловероятно. Единственным местом, откуда ветви могли сюда падать, остается зиккурат.

Реконструкция зиккурата Урнамму

Этим и объясняется необходимость дренажных отверстий. Террасы ступенчатой башни Урнамму не были покрыты кирпичной кладкой. На них лежала земля, на которой росли деревья. Длинные водостоки в контрфорсах, очевидно, предназначались для отвода дождевых потоков, но одновременно они могли служить и для орошения террас. Именно вследствие необходимости орошения в основу здания проникала влага, и ее удаляли через дренажные отверстия. Вода, которой поливали деревья, просачивалась сквозь почву, увлажняла необожженные кирпичи, и если бы влагу не отводили, она могла бы серьезно угрожать всему зданию.

Если представить себе эти террасы, сплошь поросшие деревьями, эти зеленые висячие сады, то тогда мы ясно поймем, откуда происходит первоначальное представление о зиккурате, как о горе бога. Тогда станет совершенно очевидно, насколько естественнее и гармоничнее были именно наклонные стены террас, вздымавшиеся ввысь, подобно голым склонам какой-нибудь поросшей ельником скалы, чем безупречно вертикальные стены человеческого жилища.

Нижний этаж сохранился до наших дней целиком. Верхушка стены, правда, выветрилась, но зато у основания второй террасы сохранились фрагменты вымостки, и этого вполне достаточно, чтобы, отправляясь от них, рассчитать истинную высоту нижнего этажа. Остатки второй террасы позволяют определить ее очертания. От третьей сохранилась лишь нижняя часть основы из кирпича-сырца без облицовки. По ней можно установить размеры третьей террасы и примерную высоту второй. Из трех больших лестниц на двух, примыкающих к стенам зиккурата, уцелела значительная часть ступеней из обожженного кирпича. Впрочем, это не древние ступени; их восстановил Набонид в VI в. до н. э. Центральная лестница пострадала гораздо больше. Все ее ступеньки исчезли, но прочная основа пролета все же сохранилась, хотя облицовка ее исчезла. Надвратная башня, где сходились три лестницы, явно реставрирована. Она была разрушена почти до основания, так что от нее остались одни массивные опоры. Правда, четверо ворот башни, угловые опоры которых еще можно было различить, позволили точно восстановись ее план, а что касаемся арки между пилонами с нишами, то она похожа на первоначальную. Мы знаем, что во времена третьей династии круглая (настоящая) арка была уже известна. Об этом свидетельствует небольшой крытый водоем, построенный на террасе зиккурата в царствование Урнамму, т. е. одновременна с предполагаемым куполом башни. Мы нашли начало пролета, ведущего на вторую террасу, и часть ступеней, по которым можно спуститься на первую террасу. Храм на вершине и верхняя часть лестницы, которая к нему вела, также, по-видимому, реставрированы. Все здание совершенно симметрично, за одним исключением. На юго-восточной стороне нижней террасы стояло небольшое строение, примыкавшее к стене второй террасы. На северо-западной стороне такого строения нет. От этой пристройки сохранилось очень немного. Мы знаем только, что она существовала и что вход в нее был с юго-запада. Но в ее развалинах нам не удалось найти ни одного предмета, который бы мог объяснить назначение этого сооружения. Мне кажется, что здесь был храм богини Нингал. Храм Нанна находился на вершине посвященного ему зиккурата; вполне возможно, что его супруга, весьма почитаемая в Уре, тоже была помещена на гору бога, но только двумя этажами ниже.

Восстановление формы зиккурата было одним из важнейших результатов нашей работы. Теперь мы ясно представляли себе облик главного сооружения города, а это в свою очередь помогало нам разрешать всевозможные затруднения в других местах, где встречались аналогичные здания. Так, например, от зиккурата Вавилона остался один фундамент. Но поскольку он отличается от плана зиккурата в Уре лишь несколько большими размерами и поскольку его тоже строил Урнамму, мы можем с уверенностью судить о его высоте и пропорциях. Чтобы представить себе Вавилонскую башню, достаточно вспомнить зиккурат Ура. Легенда древних евреев говорит об этой башне, как о колоссальном сооружении, вершина которого якобы достигала небес. Наверное, такое же впечатление производил и зиккурат Ура, господствовавший над всем городом. Таким он оставался в воображении и памяти всех, кто жил там. Когда Иакову в Бетеле якобы приснилась ведущая на небо лестница с поднимающимися и спускающимися по ней ангелами, он просто бессознательно пересказал то, что слышал от своего прадеда о великой башне Ура. Там лестница тоже вела на «Небеса», именно так и назывался храм Нанна, и там жрецы по праздникам торжественно сносили вниз по лестнице и поднимали обратно статую бога, чтобы год был урожайным, чтобы приумножались стада и не оскудевал род человеческий.

К северо-западу от зиккурата, между ним и стеной, окружавшей платформу, стояло неоднократно восстанавливаемое различными правителями здание. Фундамент его восходит к царствованию Урнамму, но от древнего строения осталось весьма немного. Несмотря на это, можно представить себе облик здания, пользуясь более поздними реконструкциями. Оно поразительно напоминает такое же здание, построенное на этом месте в эпоху первой династии. И назначение его бесспорно было таким же. Это все та же «кухня», где готовили «трапезу для бога». За ним находилось небольшое помещение в толще стены террасы. Судя по необычайно толстым стенкам, оно было довольно высоким. В одной из его комнат сохранилась ниша: по-видимому, здесь находилась часовня. Мы назвали ее «часовней Нанна» — возможно, так оно и было на самом деле. Она находилась рядом с «кухней», и сюда, очевидно, приносили «трапезу бога», которая после соответствующих обрядов переходила к его жрецам.

Сделанное вскоре открытие фактически полностью подтвердило наше предположение. В задней стене «кухни» и в самом углу одной из примыкающих к ней комнат мы вновь нашли в кирпичных нишах большие медные цилиндры с надписями. На трех цилиндрах стояло имя Нурадада, царя Ларсы (1750 г. до н. э.), а на четвертом — имя Мардукнадинаха, царя Вавилона (1100 г. до н. э.). Если не считать различия в именах, тексты на цилиндрах совершенно идентичны. В них говорится о «большом горшке для варки» и о приготовлении пищи для «вечерней и утренней трапезы» бога. Очевидно, Нурадад восстановил построенное Урнамму здание и соответствующим образом увековечил это деяние. Столетия спустя то же самое сделал и вавилонский царь. Он нашел четыре цилиндра Нурадада, три оставил на месте, а четвертый заменил точно таким же, но со своим именем.

Мы не знаем, существовала ли во времена третьей династии к юго-востоку от зиккурата вторая кухня, которая была здесь в эпоху первой династии. Установить это трудно, потому что сохранился только единственный незначительный кусок стены времен Урнамму. Позднее на этом месте стояла не кухня, а настоящий храм богини луны Нингал. Мы только знаем, что и во времена Урнамму здесь наверняка было какое-то строение. По-видимому, оно обусловило угол наклона водостока зиккурата. Мы нашли здесь водоем, первоначально построенный Урнамму, который восстанавливали все последующие правители, и построенную им же цистерну из четырех отделений, выложенную обожженным кирпичом на битуме. Возможно, что перед зиккуратом тоже стояли здания, но от них также почти ничего не осталось. Поэтому мы даже не пытались производить реконструкцию исчезнувших строений, хотя и знали, что по бокам центральной лестницы зиккурата Урнамму в Уруке стояли два храма и что такие же храмы в поздневавилонский период существовали в самом Уре. Дело в том, что здесь мы столкнулись с совершенно непонятной находкой, которая все запутала. В мостовой террасы мы обнаружили тщательно сделанное правильное прямоугольное углубление размером четыре с половиной метра на три с четвертью, при глубине девяносто сантиметров. Пол был вымощен тремя слоями больших необтесанных известняковых блоков. Углубление до самого верха заполнено очень чистой красноватой пережженной землей. Под углублением не оказалось ничего, что могло бы его объяснить. По-видимому, разгадку надо было искать над ним. Очевидно, над этим фундаментом стояло какое-то строение, должно быть, такое же прямоугольное и, судя по рыхлости пережженной земли, не очень тяжелое. По размерам оно больше всего походит на алтарь. Да и стояло это сооружение как раз там, где находился алтарь храма поздневавилонского периода. Шумерийские тексты придают большое ритуальное значение пережженной земле: ее считали совершенно необходимой при закладке фундаментов религиозных сооружений. Такую же параллель можно отыскать и у древних евреев, которые при закладке алтарей пользовались только необтесанным, необработанным камнем. А ведь при Урнамму в Шумере уже жили хабиру [24]. Возможно, хотя и не доказано, что мы нашли именно фундамент алтаря, заложенный в соответствии с верованиями шумерийцев и древних евреев.