«Датч Ойл»

В феврале Джулия, следуя своему решению, продала сразу два дома, один за другим. Кэри Бристол велел откупорить в ее честь бутылку шампанского.

— Теперь понятно? Вот так продаются дома, — объяснял он. — То пусто, то густо.

Первый дом, совсем новенький, с полуэтажами, купила молодая канадская пара по фамилии Робертсон. В молодой жене, с ее тревогами и надеждами, Джулия узнавала себя в юности; муж недавно устроился на работу в корпорацию в Нью-Брансуике, выпускавшую электронику. Второй дом — неприметный, затерявшийся в хамбертвильских лесах. Новая хозяйка, пятью годами старше Джулии, с тремя дочерьми, начинала жизнь заново после развода. Звали ее тоже Джулия, и Джулию Ламент такое совпадение и вдохновляло, и тревожило.

Увы, деньги, вырученные с продаж, испарились в мгновение ока. Надо было возвращать агентству авансы за прошлый год, оплатить штраф мистеру Снедекеру и долг по кредитной карточке. Ламенты увязли в долгах.

Когда кран с холодной водой забился ржавчиной и Джулиус обварился утром в душе, Говард уменьшил температуру в водонагревателе. Если открыть только горячую воду, получится еле теплый душ. Маркус стал жаловаться, что ему холодно.

— У нас нет тысячи долларов на ремонт труб, — объяснил Говард. — Скажи маме, пусть продает больше домов.

В глубине души Говард верил, что Джулия скоро отчается сделать карьеру и они снова отправятся в путь, в благодатные края. Чтобы подготовиться, он позвонил конкурентам Роупера и пригласил агента оценить серый, обшитый досками дом в георгианском стиле, Дубовая, тридцать три.

За зиму на дорогах намерз грязный снег, и Уилл уже не мог ездить в школу на велосипеде. Он любил свой красный «Рэйли» с белобокими покрышками. Воплощение свободы, не то что шумные, вонючие автомобили, наводнявшие школьную стоянку. Кэлвин, к примеру, разъезжал на побитом светло-желтом «мустанге» 1965 года, который сплавил ему брат после аварии.

Когда настал март с теплыми ветерками и солнце растопило лед, Уилл накачал шины, смазал цепь. Проезжая мимо низкого крыльца Роя, он узнал голос:

— Эй, англичашка, прокати!

Дав себе слово поступать по совести, Уилл притормозил. Старый ротвейлер, пристегнутый цепью к решетке, громко гавкнул и устало плюхнулся на землю.

— Прыгай, — сказал Уилл.

Рой мигом соскочил с крыльца и залез на велосипед, хоть и сомневался в искренности Уилла.

— Только давай без шуток, англичашка, — буркнул он.

— Не называй меня англичашкой, — попросил Уилл.

— Может, «Мистер Родезия»?

— Зови меня Уилл.

Рой мотнул головой:

— Как хочу, так и зову, англичашка!

— Слушай, давай разберемся. Я тебе не враг. Никакой я не расист, мало ли что там думает Кэлвин.

— Все расисты, — возразил Рой. — Даже мой дядя.

— Твой дядя?

— Да, черт бы его подрал, — ответил Рой. — Дразнит меня китайцем, из-за узких глаз. Может, во мне и есть китайская кровь — отец у меня с Кубы, там полно китайцев. А еще он меня зовет Полночным — за то, что кожа у меня черней, чем у него и всей моей родни. Знаешь, как называют этот цвет? — Рой протянул руку к самому лицу Уилла.

— Как?

— Вакса.

— Вакса?

— Правда, гадость? Еще хуже, чем «полночный китаец».

— Пожалуй, — согласился Уилл.

Вот так совпадение: кличка Роя и злодей из его страшных снов! Уилл предпочел ничего не говорить.

Они приближались к самому узкому месту на пути в школу — эстакадному мосту, сложенному из тонких бревен. Внизу пролегали железнодорожные пути, по ним ходили электрички в Нью-Йорк и Филадельфию. Для велосипедистов место опасное: если мимо едут машины, бревна прогибаются под их тяжестью, и рискуешь угодить под колеса или слететь вниз, на рельсы. Заслышав позади рев мотора, Рой обернулся посмотреть, кто едет.

— Черт! — заорал он. — Кэлвин!

— Ну и что?

— Чертов Кэлвин при виде меня всегда давит на газ. Крути педали, англичашка!

Уилл прибавил скорость, но Кэлвин нагнал их, чуть притормозил с ними рядом и опустил стекло:

— Эй, Мистер Родезия!

— Привет, Кэлвин! — отозвался Уилл.

— Мистер Родезия, знаешь, что у тебя на хвосте черномазый?

— Я подвожу Роя.

Кэлвин недоуменно поднял брови: что-то здесь не так.

— Сколько ты с него взял, Мистер Родезия?

— Нисколько! — злобно ухмыльнулся Рой.

Оставив позади эстакадный мост, Уилл сбавил скорость, но Кэлвин по-прежнему ехал рядом.

— Увидимся в школе! — крикнул Уилл.

Но Кэлвин не отставал от Роя.

— Дорого тебе обойдутся покатушки на хвосте у белого! — рявкнул он.

Рой что-то промямлил в ответ.

— Что ты сказал? — встрепенулся Кэлвин.

— Спросил, как твой братец, Кэлвин. Как Прыг-Скок? Привет ему от Роя!

Лицо Кэлвина исказилось, «мустанг» вильнул, велосипед остановился, прижатый колесом к бордюру, и Уилл с Роем полетели под откос.

Уилл выбрался из малинника, росшего вдоль железнодорожной насыпи. Ни Кэлвина, ни велосипеда. Уилл заозирался в поисках Роя.

— Эй, Рой! Рой!

Из кустов неподалеку от Уилла донесся хриплый смешок, и оттуда вылез Рой, пятясь задом, придерживая пораненную руку.

— Видал его физиономию? — крикнул он. — «Прыг-Скок» действует безотказно!

— Кто такой Прыг-Скок? — спросил Уилл.

— Это кличка. Старший брат Кэлвина, Отис, в прошлом году взломал лесной склад и спер бензопилу. А мой дядя Джо, ночной сторож, его выследил. Отис — к путям, думал перебежать, пока поезда нет. Видит мой дядя: скачет Отис по путям, как заяц, и вдруг — бац! — поезд взял да и отрезал ему полноги до колена. Вот я и прозвал его Прыг-Скок. Кэлвин всякий раз бесится!

Уилл слушал в недоумении: брат Кэлвина потерял ногу — что тут смешного? Рой все хохотал, хлопая себя по ляжкам, а Уилл пытался свыкнуться с еще более горькой истиной: его свобода, спасение и единственная отрада валялась под откосом бесформенной грудой железяк.

На уроке немецкого Кэлвин заговорил с Уиллом:

— Прости меня за велик.

— Черт подери, Кэлвин, ты же нас чуть не убил.

— У Роя длинный язык, — сердито сказал Кэлвин. — Зачем ты вообще его подвозил?

— Захотел и подвез! — огрызнулся Уилл.

— Herr Lament, — вмешался мистер Штаубен, — sprechen Sie Deutch, ja? [30]

Уилл сам не заметил, как сорвался на крик, зато его гнев подействовал на Кэлвина.

— Вот что, я тебе помогу достать новый велик.

— Как? — удивился Уилл.

— Я работаю в научном центре «Датч Ойл». Мусор выношу, полы мою. Три часа по вечерам. Им всегда нужны люди. За месяц-другой скопишь на новый велик, запросто.

Здание научного центра «Датч Ойл» располагалось в двух милях от дома Уилла, у проселочной дороги среди кукурузных полей. В прежние времена здесь располагалось имение Блэкуэллов: тополевая аллея и особняк из красного кирпича с зеленой медной крышей и куполом, откуда открывался вид на все четыреста акров угодий. Компания «Датч Ойл» превратила особняк в административный корпус, окружив его низенькими кирпичными лабораториями и мастерскими. Холмистый луг и леса позади большого дома распродали застройщикам, и вскоре там выросли одинаковые домики для химиков и инженеров. В подобном месте мог бы работать и Говард, если бы только прошел собеседование.

На другой день вечером Кэлвин привез Уилла в «Датч Ойл» и представил главному технику. Жирные, редеющие волосы Эдди Калоуна были гладко зачесаны, в разговоре он через слово вставлял «угу».

— Все начинают с туалетов, угу? Справишься — будешь выносить мусор из лабораторий, вытирать столы, менять питьевую воду, вкручивать лампочки, угу? Попадешься на краже — ты уволен. Угу? Будешь есть или нюхать химикаты из лабораторий — ты уволен. Угу? Перерыв десять минут, на одну сигарету хватит. Куришь?

— Нет, — помотал головой Уилл.