Какое-то мгновение она полагала, что вид опустевшего дома заставит его изменить свои намерения. Она позабыла, сколь методично-настойчив он был, когда хотел чего-то добиться.

Логан открыл в холле дверцу стенной кладовки и выудил оттуда ее черную мотоциклетную куртку, сняв ее с плечиков, она даже не успела возразить.

— Давай, — он кинул ей куртку. — Тащи это, а я займусь вещами.

Схватив ее за локоть, он потянул ее в направлении кухни. За какие-то мгновения он подхватил ее чемодан, и вот уже они очутились во дворе. А когда она подошла к заднему борту пикапа, то так и замерла.

К кузову грузовичка был прочно привязан яркий, хромированный «Харлей-Дэвидсон». Теперь ей стало понятно, почему он так настоятельно требовал от нее, чтобы она взяла с собой подаренную им мотоциклетную куртку.

— Значит, ты повсюду таскаешь с собой этого чемпиона в тяжелом весе среди мотоциклов.

— Своего черного пони. Так ты его называла. — И он забросил чемодан на свободное пространство кузова, устроив его рядом с «Харлеем».

А она не могла отвести взгляд от серебряной волчьей лапы, нарисованной на боку мотоцикла, и знакомого девиза: «Пленных не берем». Сердце у нее заколотилось. Одного пленного он уже взял. Он взял ее. И везет в Огасту.

Тут она увидела четыре пакета с продуктами.

— Ходил по магазинам?

— Кто-то должен был об этом позаботиться, если мы намереваемся есть.

Он обо всем подумал.

— А из пакета у тебя торчит французский батон?

— Самый лучший из тех, что пекут у Маркони.

— Так значит, ты ездил на Холм? — спросила она, имея в виду район Сен-Луи, ассоциирующийся с аккуратно подстриженными газонами и огромными мисками итальянских макарон.

— Я стал прямо-таки специалистом по магазинам.

— Не сыпь мне соль на раны. Я же предупреждала тебя, что «домоседка Сьюзи» — не мой идеал.

— Я ничего никуда не сыплю. Тем более, насколько я помню, ты мне сразу же сказала, что не очень-то любишь и умеешь готовить. Я же сейчас хвастался своим умением покупать продукты. Чем весьма горжусь. Поскольку я даже не забыл напомнить, чтобы хлеб мне порезали.

Он обошел грузовик и отворил дверцу со стороны сиденья для пассажиров.

— Готова?

— Лучше не бывает.

Она кинула сумочку с деньгами и сумку с туалетными принадлежностями на широкое сплошное сиденье машины. Пусть они послужат барьером. И сама залезла в кабину. Внутри ничего не изменилось, разве что посередине приборной доски блестело новое радио.

— Когда ты поставил этот радиокассетник?

Логан пристегнулся.

— Прошу прощения, это кассетный стерео-приемник с амплитудной и частотной модуляцией.

Он включил зажигание и стал прогревать мотор.

— Пристегни ремень. — Он подождал, пока она пристегнет ремень безопасности, а затем нажал на акселератор.

Снаружи этот пыльный и потрепанный грузовик был не Бог весть что, но зато внутри сидел сильный, мощный двигатель, благодаря которому машина могла мгновенно рвануться с места. Логан никогда ничего не делал напоказ. Его всегда интересовало то, что внутри. И это ей в нем больше всего нравилось.

Причем, нравилось до сих пор.

С самого начала, когда он брал ее в объятия и внешний мир переставал для нее существовать, она воспринимала это как нечто само собой разумеющееся. Он держал ее в своих руках и Скайлер была готова позабыть обо всем на свете и отбросить все барьеры. И так случалось всегда.

Когда они были вместе, она могла расслабиться и стать самой собой.

Стоп!Подобные мысли могут довести до беды. Беды, связанной с мужчиной. Беды, связанной с Логаном Вулфом. Ибо в продолжение недели ей придется и днем, и ночью постоянно быть на страже. Особенно, тогда, когда настанет время ложиться в постель.

Глава третья

Логан вел грузовик по проселочной дороге, служившей границей между земельными владениями. Он решил ехать в Огасту в обход магистралей, по «красивому маршруту», как звала этот путь Скай. Но размышлял он вовсе не о прелестях осеннего листопада. Из головы у него не выходили мысли о том, что же произошло с ее аккуратно распланированной жизнью после смерти отца.

Пустые комнаты и рассказ о том, что она вынуждена была оплатить долги отца, застали его врасплох. Про себя он проклинал ее отца, его слабость к доступным женщинам и колоде карт. Логан, однако, не брал на себя обязанности судьи по отношению к кому бы то ни было. У него и собственных пороков хватало. Каждому свое. Но Камерон Крокер Маккензи брал не только свое. И, к несчастью, дочери Си-Си должны были платить по его счетам.

Логан оторвал ногу от акселератора, и грузовик замедлил ход. Он попытался сконцентрироваться на машине и дороге, но мысли его все время вертелись вокруг Скай. Господи, как бы ему хотелось знать заранее о мебели, которую она вынуждена была продать. И тут он призадумался.

А что бы он конкретно сделал? Ну, конечно, предложил бы взять на себя и оплатить кое-какие из долгов Си-Си. Да? Скай бы отвергла его предложение. А если бы она и взяла с него деньги, что было бы с этим «вторым медовым месяцем» и его планами вновь ее завоевать?

Неважно. Двадцатикратный бинокль не всегда годится. Особенно, если смотреть в прошлое.

Он наблюдал, как Скай ставит кассету Майкла Болтона. Все прочие кассеты Логан перед отъездом сложил в гараже. И специально оставил ту, которая ей нравилась больше всего, которая играла, когда они занимались любовью.

Кабину заполнил хриплый баритон Майкла Болтона. Логан видел, что она слушает, но слышит ли она слова песни «Когда мужчина любит женщину»? Припоминает ли она, чем они занимались в тот последний раз, когда вместе слушали эту песню? Пусть же она вспомнит, с какой страстью они тогда занимались любовью! Как они целый день пробовали и трогали друг друга, слушая все время эту кассету. Пусть же она вспомнит!

Он почувствовал, как Скай, слушая песню, устроилась поглубже. Он же слушал музыку в надежде, что она выступит в его защиту. Он должен был заставить ее понять, как пуста его жизнь без нее. Логан стиснул зубы. Задуманный им «медовый месяц» должен был привести их отношения в порядок. Обязан. По крайней мере, одно то, что она здесь, — уже хорошее начало.

Он все еще глазам своим не верил, видя ее рядом с собой в грузовике, вознамерившуюся пройти весь путь, связанный с договоренностью относительно «медового месяца». Да, она согласилась. Но согласие и реальное участие — вещи разные. Она без обиняков уже дала это понять.

Он с восхищением заметил, как она отгородилась от него сумочками, превратив их в нечто вроде Иерихонской стены. «Строй же свои стены, сладкая Скай. Укрепляй их, как следует. Я люблю, когда мне бросают вызов».

Логан бросил взгляд на импровизированную Иерихонскую стену. Пока что музыка как следует не подействовала. Скай сидела, отодвинувшись от него как можно дальше, а правое плечо ее упиралось в стекло. Напрягшийся позвоночник говорил ему о многом — тело ее не безмолвствовало.

— Я думала, мы поедем по шоссе, — проговорила она, когда грузовик свернул с межевой дороги направо.

— Торопишься начать?

Она нервно задергалась.

— Да нет. Я просто подумала, что ты… А, неважно. Я заранее должна была бы ожидать, что ты сделаешь что-нибудь неожиданное. Ты всегда так вел себя с той поры, как мы впервые встретились у озера Тахоэ.

Так, значит, она помнит об их невадской встрече! Отлично. На это он и рассчитывал.

— Есть два девиза, которым я следую, когда имею дело с женщинами: «Женщина должна догадаться сама» и «Даме всегда надо помочь, когда она оказывается в трудном положении».

— Я не оказывалась в трудном положении.

Он едва подавил смех.

— Ну, конечно.

— Мне стало не хватать воздуха для дыхания. В Неваде из-за высоты так бывает со многими, кто приезжает на отдых. Я утомилась. В конце концов, я не занималась пешим туризмом почти год.