{7 ...Скифин Теосский в своей «Истории»... — В подлиннике отрывок цитируется с сохранением исходного ионийского наречия.}

{8 ...бросают глиняную чашу в море... — Судя по всему, не чашу из храма Геи. Цитата из Полемона не полна, как это часто бывает у Афинея.}

7. Впрочем, я вижу, что и ваш пир, говоря словами Ксенофана Колофонского, {9} "полон удовольствий" [PLG.4 frag Л]:

{9 ...говоря словами Ксенофана Колофонского... — Ср. перевод А.С. Пушкина:

Чистый лоснится пол; стеклянные чаши блистают;

Все уж увенчаны гости; иной обоняет, зажмурясь,

Ладана сладостный дым; другой открывает амфору,

Запах веселый вина разливая далече; сосуды

Светлой студеной воды, золотистые хлебы, янтарный

Мед и сыр молодой — все готово; весь убран цветами

Жертвенник. Хоры поют. Но в начале трапезы, о други,

Должно творить возлиянья, вещать благовещие речи,

Должно бессмертных молить, да сподобят нас чистой душою

Правду блюсти: ведь оно ж и легче. Теперь мы приступим:

Каждый в меру свою напивайся. Беда не велика

В ночь, возвращаясь домой, на раба опираться; но слава

Гостю, который за чашей беседует мудро и тихо!

}

Чист ныне пол, и руки у всех, и килики чисты.

[d] Кто возлагает венки, свитые [всем] вкруг чела,

Кто благовонное миро протягивает в фиале,

Доверху полный кратер с увеселеньем стоит.

Есть и еще наготове вино - отказа не будет -

В амфорах, сладко оно, благоухает цветком.

А посредине ладан святой аромат источает,

Есть наготове вода - хладна, сладка и чиста.

[e] Поданы желтые хлебы, и стол, почтенья достойный,

Обремененный стоит сыром и медом густым.

Жертвенник, весь утопая в цветах, стоит посредине,

Пеньем охвачен весь дом и ликованьем гостей.

Надобно бога сперва воспеть благомысленным мужам

В благоговейных словах и непорочных речах,

А возлиянье свершив и молитву, да правду возможем,

А не грехи совершить - так-то ведь легче оно -

[f] Можно и выпить, но столько, чтоб выпив, самим воротиться

Без провожатых домой, коли не очень-то стар.

Тот из мужей достохвален, кто, выпив, являет благое:

Трезвую память свою и к совершенству порыв.

Не воспевать сражений Титанов или Гигантов,

Иль кентавров - сии выдумки прежних времен -

Или свирепые распри, в которых вовсе нет проку,

(463) Но о богах всегда добру заботу иметь.

8. И милейший Анакреонт говорит [frag.94]:

Я не люблю, кто за чашей, упившись не в меру, заводит

Речь про жестокую брань кровопролитной войны, -

Лучше тот, кому дали дары Афродита и Музы, -

Их сочетая в себе, радостен он на пиру.

А Ион Хиосский говорит [frag.2]:

[b] Слава тебе и привет, наш отец, повелитель, спаситель!

Пусть виночерпии нам - слуги кувшин принесут,

В кружках смешают вино серебряных, а золотую

Чашу кто держит в руках, пусть ее на пол прольет.

С чистой душой возлиянья творя вам, потомки Персея, -

Прокл, Алкмена, Геракл, - мы от Зевса начнем,

[с] Будем пить и шутить; пусть всю ночь не кончается песня;

Кто-нибудь пляску начнет; празднуй, как хочет душа!

Если ж тебя еще ждет и красавица - ложа подруга,

Будешь сегодня ты пить радостней всех остальных.

Так же и знаменитые семь мудрецов вели свои беседы во время пиров, "потому что вино умеряет даже горечь старости", как пишет Феофраст в книге "Об опьянении" [frag. 120 Wimmer].

9. Вот почему, когда мы собираемся здесь для вакхических наших собеседований, то "никто не упрекнет нас, сущий в разуме", как сказано в "Тарентинцах" Алексида [Kock.II.377] {10} потому что

{10 ...«никто не упрекнет нас, сущий в разуме»... — Начало стихотворной строки Алексида включено Афинеем в прозаическое вступление.}

мы не наносим ближнему

Обиды никакой. Наверно, знаешь ты:

[d] Все то, что "жизнью" нами называется,

Есть лишь словцо, забавное прикрытие

Судьбы людской и доли человеческой?

Пусть люди скажут, прав ли я, не прав ли я,

Но к одному пришел я созерцанием:

Вся жизнь людская - просто сумасшествие.

Живущие, мы только удостоены

Отлучки некой, будто бы на празднество

Отпущены из царства мрака смертного,

Чтоб погулять и светом позабавиться.

И тот, кто больше всех весельем полон был

[е] И выпивал, пленялся Афродитою

То время, что судьбой ему подарено,

Попраздновал на славу и ушел во мрак.

И согласно прекрасной Сапфо [PLG.4 frag.5]:

Низойди, Киприда,

В золотые наши налей нам кубки

Для пиров веселых блаженный нектар

Смешанный с влагой -

друзьям, моим и твоим.

10. Всем этим порицателям {11} следует возразить, что обычаи питья бывают в каждом городе свои, как объясняет нам Критий в "Государственном устройстве лакедемонян" [FHG.II.68]: "Хиосцы и фасосцы пьют [f] за здравие по кругу слева направо из больших чаш [cм.152d], афиняне - по кругу слева направо из малых чаш, фессалийцы - из больших чаш, за кого пожелают; {12} но лакедемоняне пьют каждый из своей чаши, {13} раб же виночерпий им доливает, пополняя выпитое". О питье вкруговую слева направо упоминает и Анаксандрид в "Крестьянах" [Kock.II.135]:

{11 Всем этим порицателям... — То есть тем, кто стал бы пенять на ошибки (см. выше 463с).}

{12 ...за кого пожелают... — То есть в любом порядке.}

{13 ...пьют каждый из своей чаши... — То есть не передавая ее по кругу.}

(464) - В каком порядке пить вы приготовились?

- В каком? В любом, какой тебе понравится.

- Так это значит, батюшка, от пьющего

Направо вкруговую?

- Как по мертвому?

Помилуй Феб, не надо!

11. Пусть простится нам, что чаши у нас из глины. Конечно, Ктесий говорит [frag.51 Muller]: "У персов из глиняных чаш пьют только те, кого царь накажет бесчестием". А эпический поэт Херил пишет [frag.ep.9]:

Вот я в ладонях держу черепок от разбившейся чаши,

[b] Плывшей в пиру по рукам, но попавшей в кораблекрушенье,

Выброшен он Диониса дыханьем на скалы Раздора.

Однако мне хорошо известно, что глиняные чаши часто придают питью великую сладость. Например, наши, которые сплавляют к нам по Нилу из Копта: {14} глина, из которой они сделаны, смешана и обожжена с благовониями. [c] И Аристотель в книге "Об опьянении" говорит [frag.96 Rose]: "Так называемые родосские горшки употребляются на попойках ради удовольствия и ради того, что когда они нагреты, то вино в них меньше кружит голову. Потому что если бросить в воду и вскипятить мирру, пахучий тростник и тому подобное, а потом подлить к вину, то вино меньше опьяняет". И в другом месте: "Родосские горшки делаются с использованием сваренных вместе мирры, пахучего тростника, аниса, [d] шафрана, бальзамина, кардамона и киннамона; если эту сместь влить в вино, то она настолько сдерживает опьянение, что даже развеивает любовное беснование".

{14 ...сплавляют к нам по Нилу из Копта... — Плутарх был родом из Александрии.}

12. Поэтому не будем и мы пить, словно одержимые некоей манией, глядя на эти бесчисленные и так прекрасно выделанные чаши. А само слово "мания", как говорит Хрисипп во введении к сочинению "О добре и зле", многими прилагается к самым разным вещам. Говорится, например, "женомания", "перепелкомания". {15} "О людях тщеславных [е] иные говорят, что они страдают "славоманией", как женолюбцы - "женоманией", а любители птиц "птицеманией", потому что "страстная любовь" и "мания" означают одно и то же. {16} Поэтому так можно называть и все остальное: так, мы скажем, что рыболюб и рыбоед страдают рыбоманией, а пьяница виноманией, и так далее. Применять к ним слово "мания" вполне уместно, потому что мысли их - в маниакальном заблуждении и слишком далеки от истины".