Морская, окунь...

Скепин (ΣΚΕΠΙΝΟΣ; молодой тунец). Упоминая эту рыбу в книге "О рыбах", Дорион пишет, что ее называют аттагином (α̉τταγεινός).

[f] 121. Постник (ΣΚΙΑΙΝΑ; вид горбыля). Эпихарм в "Свадьбе Гебы" [ср.288b, 307с, 308е]:

Были пестрые с "пловцами" (πλωτές) и собачьи языки,

Были там и постники (σκιαθίδες).

Нумений называет эту рыбу скиадеей [ср. 304d, 322b]:

Ежели хочешь поесть ты рыбы, на эту приманку

Можешь поймать сростнозуба-гиганта, макрель-водолаза.

Пагра с хохлом или рыб-скиадей, собравшихся в стаю.

Сиагриды (ΣΥΑΓΡΙΔΕΣ). Их упоминает Эпихарм в "Свадьбе Гебы", а также в "Земле и Море".

(323) 122. Сфирены (ΣΦΥΡΑ1ΝΑΙ; барракуда). Гикесий пишет, что они сытнее угрей, хотя мясо их неприятно на вкус и неаппетитно; сочности оно средней. Дорион говорит: "Сфирена, которую называют кестрой..." Также Эпихарм, упомянув в "Музах" кестру, ничего не говорит о сфирене, потому что это одна и та же рыба [ср.319b]:

И халкиды, и морские псы, и кестры, пестрые

Окуни.

И Софрон в "Мужских мимах": "...кестры, глотающие ботиду". Спевсипп [b] во второй книге "Подобий" поясняет, что похожи друг на друга кестра, сарган и ставрида. Аттики тоже обычно называют сфирену кестрой и только изредка сфиреной. Например, у Страттида в "Македонцах" человек из Аттики не знает этого слова и спрашивает [Kock.I.719]:

Сфирены? Что такое?

А ему отвечают:

- Их вы, аттики,

Зовете кестрами.

Антифан в "Эвтидике" [Kock.II.50]:

- Громадная сфирена.

- По-аттически

Ее бы кестрой надо звать.

Никофонт в "Пандоре" [Kock.L776]:

Кестры, окуни морские.

[c] Эпихарм в "Свадьбе Гебы" [ср.319b]:

...кестры, пестрые окуни.

123. Каракатица (ΣΗΠΙΑ). Аристофан в "Данаидах" [Kock.I.436]:

Добыча - осьминоги, каракатицы.

Как объясняет Филемон, предпоследний слог слова σηπία имеет острое ударение, как в словах αι̉τία (причина), τηλία (лоток), ταινία (лента), οι̉κία (дом). Аристотель пишет, что у каракатицы восемь ног, из которых две задних длиннее остальных, и два хоботка, между которыми находятся глаза и рот. У нее два зуба [во рту], один сверху и другой снизу, [d] и панцирь на спине. Чернильная жидкость у каракатицы содержится в маковке, которая располагается около рта и похожа на пузырь. Брюхо плоское и гладкое, как коровий сычуг. Маленькие каракатицы питаются мелкой рыбешкой, которую они захватывают хоботками, как рыбачьей леской. Говорят, что в бурю они хватаются хоботками за камни и держатся на них, как на якоре. Преследуемая каракатица испускает [e] чернильную жидкость и скрывается в ней, делая вид, что уплывает вперед. Рассказывают также, что когда самку каракатицы цепляют трезубцем, то самцы приходят на помощь и стаскивают ее; когда же бывает пойман самец, то самки, наоборот, разбегаются. В пятой книге "Истории животных" [Аристотель] пишет [V.21.]: "Каракатицы и кальмары плавают, сплетясь друг с другом, рот ко рту, щупальце к щупальцу и хоботок к хоботку. [40] Каракатица первая весной приступает к [f] размножению и продолжает всю весну; икра ее вылеживает пятнадцать дней. Когда самка мечет икру, самец, следуя за ней, обливает икру [чернилами], так что она затвердевает. Самец и самка плавают рядом, причем самец пестрее самки и чернее со спины".

124. Эпихарм пишет в "Свадьбе Гебы" [ср.318е]:

Каракатицы, полипы, да кальмары быстрые.

Следует отметить, что этот стих противоречит утверждению Спевсиппа, что каракатицы и кальмары неразличимы. У Гиппонакта в ямбах есть (324) выражение "подтек каракатицы (υ̉πόσφαγμα)"; комментаторы считают, что [b] это чернильная жидкость. Такое же название [υ̉πόσφαγμα] Эрасистрат дает в "Поваренной книге" некоему соусу: ""Подтек" - это сок кровяного отбитого мяса с медом, сыром, солью, тмином, сильфием и уксусом". А Главк Локрийский в своей "Поваренной книге" пишет так: ""Подтек" - это кровь, сваренная с сильфием, вином или медом, уксусом, молоком, сыром и нарубленными пахучими травами". Ученейший же Архестрат пишет:

Только в Абдерах найдешь каракатиц, еще в Маронее.

Аристофан [пишет] в "Женщинах на празднике Фесмофорий" [Kock.I.473; ср.104е]:

Кто покупал здесь рыбу, каракатицу?

Также в "Данаидах" [Kock.I.454]:

Рыбешки, осьминожки, каракатицы.

Феопомп в "Афродите" [Kock.I.734]:

Вот эту каракатицу

Возьми поешь и осьминога этого.

Алексид в "Порочной" выводит повара, следующим образом рассуждающего о варке каракатиц [Kock.II.367; cp.326d]:

Каракатиц покупаю я

[с] За драхму втрое больше. Обрезаю им

Их хоботки и плавники, затем варю,

А тушку нарезаю я на тонкие

Кусочки, натираю солью мелкою

И выхожу на сцену пира, их неся

На сковородке пышущей.

125. Барабулька , султанка (ΤΡΙΓΛΗ). Это слово, подобно слову κίχλη (дрозд), оканчивается на η. Действительно, слова женского рода, оканчивающиеся на λα, требуют удвоения лямбды (λλα): [таковы имена] [d] Σκίλλα, Τελέσιλλα; а слова, у которых перед λ стоит γ, оканчиваются на η: τρώγλη (дыра), αίγλη (сияние), ξεύγλη (яремный хомут). О барабульке Аристотель пишет в пятой книге "О частях животных" [ИЖ.V.32], что размножается она трижды в год, о чем свидетельствуют рыбаки, видевшие в некоторых местах появление ее молоди. Возможно, отсюда она и получила свое название. Так, амия получила имя, оттого что не плавает поодиночке (ού μία), но всегда стаей, скар - потому что прыгает (σκαίρειν) за креветками (καρίς), афии (α̉φυει̃ς), потому что они недоростки (α̉-φυει̃α), то есть мелкие (δυσφυει̃ς), а буйный тунец (θύννος) от глагола θύω (бурно устремляться), потому что при восходе Пса мучается от овода в голове. [e] Зубы у барабульки острые, рыба это стадная и хищная, всё тело ее покрыто пятнами. Когда барабулька мечет икру в третий раз, она не дает потомства, потому что некие червячки поедают семя еще в утробе.

Эпихарм в следующем стихе из "Свадьбы Гебы" называет барабулек согбенными [ср.288а]:

И согбенных барабулек и байонов он привел

Препротивных.

Софрон же упоминает в "Мужских мимах" каких-то тригол: "тригол, перекусывающих пуповину" и "триголу, вестницу хорошей погоды". С [f] другой стороны, в миме, озаглавленном "Пыхтящая забава", он пишет: "челюсть барабульки", но "зад триголы", а в "Женских мимах" он пишет: "барабульку бородатую".

Диокл в "Послании к Плистарху" упоминает [cp.305b, 320d], что мясо барабульки жесткое. Спевсипп пишет, что морской петух, ласточка и барабулька похожи друг на друга; поэтому Трифон говорит в сочинении (325) "О животных", что некоторые из-за этого сходства отождествляют триголу с морским петухом, - в частности, у обеих жесткие хвосты; именно поэтому Софрон и говорит: "челюсть барабульки, зад триголы".

126. Платон же пишет в "Фаоне" [Kock.I.647; cp.5d]:

Жилы не сможет напрячь султанка, дитя Артемиды:

Девой она рождена и чуждается страсти любовной.

Барабулька считается посвященной Гекате, потому что ее имя (τρίγλη) созвучно эпитетам этого божества. Действительно, Гекату называют Трехдорожной, Трехликой и по тридцатым числам ей подносят угощения. Подобным же образом "кифара" присваивают Аполлону, боака ("крикуна") [b] Гермесу, плющ - Дионису, птицу фалариду (лысуха) - Афродите, (как это делает в "Птицах" Аристофан [566], намекая на фаллос), утку, называемую νη̃ττα, - Посейдону. А то порождение моря, которое мы называем афией, другие же афритом или афром (пена), тоже любезно Афродите, ибо она тоже родилась из пены. Аполлодор прямо пишет в сочинении "О богах", что барабульку приносят в жертву Гекате из-за схожести имен, {55} ибо у этой богини три образа. Меланфий в книге [c] "Об Элевсинских мистериях" [FHG.IV.444] добавляет к барабульке анчоуса, потому что Геката владеет и морем. Гегесандр Дельфийский утверждает [FHG.rv.420], что барабульку проносят в шествии на Артемисиях, потому что она будто бы выслеживает и уничтожает ядовитых морских зайцев, и за такую пользу людям рыбу-охотницу посвятили богине-охотнице. Софрон же называл барабульку "бородатой", потому что кефали с бородой вкуснее других. [d] В Афинах есть место, называемое Барабулька, где приносят жертвы Гекате Триглантине; поэтому и Хариклид пишет в "Цепочке" [Kock.III.394]: