– Что, полковник, славы захотелось? – бросил вдогонку Липатников.

Чеченец оглянулся и, словно не услышав фразы, добавил:

– В разведке будут задействованы мои ребята. Всем остальным готовиться к выходу в Аргунское ущелье. Он, напоминаю, назначен на завтра.

Стоит ли говорить о том, что несколько человек из спецназа МВД, заранее приготовившегося к встрече с боевиками, были те, кто по личному поручению Талипова выполнял особый приказ...

Отдельный батальон спецназа главного разведывательного управления генерального штаба и прибывшие в их полевой лагерь бойцы третьего батальона 46-го воздушно-десантного полка готовились к новым боевым действиям. В основной массе люди здесь были опытные, проверенные боями. Не торопясь, они тщательно чистили и проверяли оружие, получали боеприпасы и сухой паек, заполняли фляги водой. Командиры подразделений еще раз по картам изучали местность, отрабатывали на макете вопросы взаимодействия, уточняли свои задачи.

В разгар совещания с командирами рот, в палатку подполковника Синькова неожиданно вошел дневальный по лагерю.

– Товарищ подполковник, – обратился он к командиру батальона, – к вам посетители...

– Посетители? – Синьков улыбнулся слову, звучавшему в этих-местах несколько странно. – Ну пригласи.

В палатку зашли два человека. Одного из них,

Юрия Филатова, Синьков знал прекрасно. Лицо его спутника, капитана, он тоже где-то видел, но никак не мог вспомнить, где именно.

– Товарищ подполковник, я из штаба в Грозном, капитан Седенко, – представился офицер, – мне поручено сопровождать этого человека к вам в лагерь. По приказу руководства операцией ему разрешено участвовать вместе с вами. Он должен быть одет, поставлен на довольствие, ему должно быть выдано вооружение.

– Да-а? – иронично улыбнулся Синьков. – Вы свободны, капитан.

Сопровождающий отдал воинское приветствие и вышел.

– Так ты теперь крутой парень? – рассмеялся Синьков. – Это ж как ты так умудрился?

– Наша охрана имеет право на совместное участие во всех силовых операциях.

– Так компания, а не один человек, – продолжал шутить Синьков.

– Значит, один.

– Ну ладно, – согласился комбат, – пойдешь теперь с нами на законных основаниях. Оружие у меня найдется, да, я уверен, воевать нам особо не понадобится. Вертушки сотрут духов, а мы зачистим местность.

– А Елена? – взволновался Филатов.

– Извини, – пожал плечами Синьков. – Теперь с этим никто считаться не будет. Хотя, я думаю, она сидит где-нибудь в подвале, так что достанешь свою красну девицу целой и невредимой. А сейчас готовься. Через час выдвигаемся.

Отдав соответствующие распоряжения, Синьков продолжил подготовку, и уже в скором времени колонна вышла на марш.

Утром военнослужащие двинулись пешим порядком в горы, чтобы блокировать выходы из ущелья. Поднявшись на несколько километров, к полудню они вышли в указанный район. Далее батальоны разделились и отправились по двум направлениям, так, как и было приказано.

Цепочкой, поротно или повзводно, с определенным интервалом между собой, обходя какие-то участки местности, батальон Синькова продвигался вперед по густо поросшим деревьями горным склонам. Саперы, идущие впереди, внимательно смотрели под ноги, стараясь выбирать дорогу по голой почве. Это уменьшало возможность подрыва на минах. Через несколько часов такого пути по лицам и спинам начинал струиться пот, который, высыхая, покрывал зеленые камуфляжи белой соленой коркой.

К исходу дня батальон Синькова вышел на указанную высоту. Сверху желтой змейкой вилась горная дорога, по которой должна пройти колонна боевиков.

Солдаты стали снимать разгрузку, ставили рядом оружие. Изможденные длительным переходом, они присаживались спинами друг к другу, украдкой курили, тихо переговаривались друг с другом. Солнце уже почти спустилось за горы. Заканчивалось 12 октября.

В это же время другая группа боевиков, гораздо большая по численности, проходила блокпосты учебно-тренировочной базы в Аргунском ущелье. Согласно плану, они колонной на грузовиках и бронетехнике должны были дойти до трассы и, не доезжая до Итум-Кале, где недавно встречался журналист «CNN» с сотрудником ЦРУ мистером Скоттом, разделиться на две большие группы.

Первая горными дорогами отправится в Дагестан. Вторая, сметая все вооруженные преграды, – к участку нефтепровода, идущему по территории Чечни. Большинство из них понимало, что идут на верную смерть. Знал это и Исмаил Гишаев, правая рука Аслана Мирабова. Они ехали вместе, впереди колонны. Теперь у них не было прошлого, не было будущего. У двух людей, свято веривших во всемирную победу Ислама, у двух людей с разными философскими взглядами и мировоззрением была одна общая цель: погибнуть за святую идею.

Заметив передвижение противника, спецназовцы из МВД, занимавшие по приказу Талипова в десяти километрах от базы круглосуточную позицию, немедленно передали информацию в штаб федеральных войск, где за развитием событий следила координационная группа во главе с полковником Талиповым.

Получив сигнал, он приказал всем подразделениям, блокировавшим ущелье, приготовится к бою и отдал приказ боевым вертолетам Ми-24 на начало атаки. Готовые к вылету, пилоты не заставили себя долго ждать и подняли машины в небо.

Атака с воздуха была невероятно стремительной. Шесть боевых машин с яростью набросились на боевиков, испепеляя ракетами людей, превращая военную технику в груду искореженного железа. План, разработанный полковником Талиповым, срабатывал, и он поспешно отдал приказ всему личному составу, находящемуся в ущелье, на корректировку огня с воздуха.

Первыми в бой должны были вступать десантники 46-го полка, и батальон начал движение. В нескольких километрах уже слышались мощные взрывы. Боевики, словно тараканы, разбегались, спасаясь от ударов ракет. Однако хаос никогда не спасал ситуацию. В несколько минут от пятитысячного, вооруженного до зубов войска, осталось две тысячи. Многие сгорели прямо в грузовиках, других в клочья разорвали взрывы. Операция, спланированная полковником Талиповым, действительно приносила результаты.

Однако в самый разгар боя, когда, казалось бы, от боевиков останется жалкая горстка, один из российских вертолетов взорвался, разразившись громом и молниями на все ущелье. Через несколько секунд это произошло с другой машиной, потом с третьей... Вскоре в небе не осталось ни одного смертоносного оружия. Никто, кроме Мирабова и нескольких командиров, не понял, что произошло.

Только специалисты знали, что дальность поражения стоявшего на вооружении боевиков зенитно-ракетного комплекса С-125 составляла до 17 километров, тогда, как бой в ущелье велся на семь километров ближе к базе. Полковник Липатников оказался прав: без разведки идти было непростительной ошибкой.

Среди горящих машин Мирабов и Гишаев попытались соединить боевиков в единый кулак. Спустя какое-то время им удалось при помощи полевых командиров собрать оставшиеся полторы тысячи в одном месте.

– Братья, – обратился к боевикам Мирабов, взобравшийся на уцелевший БТР. – Нас стало меньше, но свою священную миссию мы должны выполнить! Нас предали, но мы все равно исполним свой долг. Теперь через горные дороги одним кулаком мы отправимся в Дагестан! Мы будем бить неверных их оружием! С нами Аллах!

Убедительная речь полевого командира зажгла боевиков. Мирабов приказал выдвинуться в горы, леса которых укроют формирование, а сам подошел к Гишаеву.

– Ты пойдешь с ними, – распорядился он, – и выполнишь все, что должен был на Дагестанском направлении. Я вернусь назад и попрошу поддержки, а там... Будь, что будет.

Не привыкший к обсуждениям приказа, Гишаев обнял Мирабова и, повесив автомат на плечо, отправился догонять уходящих в гору боевиков. Тем временем Мирабов сел в БТР, развернул его и на максимальной скорости отправился на базу, из стен которой несколько часов назад боевики выходили, уверенные в своей победе.