Боевики хаотично пытались отстреливаться в «темноту», но практически ни одна пуля не попала в цель. Не менее яростно, чем молодые бойцы, стреляли по противнику Филатов и Милютин. Каждый мстил за свои потери, у каждого были личные счеты.

Получасовая перестрелка закончилась ярким фейерверком: прибывшие на помощь спецназовцам вертолеты нанесли мощный ракетный удар, окончательно покончив с боевиками полевого командира Аслана Мирабова. Однако глава бандформирования по-прежнему оставался жив, продолжая свою игру на сцене театра военных действий.

Высокие гости из столицы Российской Федерации ранним октябрьским утром вылетели в Чечню. Путь от Москвы до Северного Кавказа, от аэродрома Чкаловский, через Минеральные Воды, Моздок до Грозного они проделали лишь с одной целью: поставить точку в затянувшихся переговорах об образовании чеченской независимой нефтяной компании на базе «дочери» «Роснефти» компании «Грознефтегаз».

Для обывателей, представленных широкой публикой политологов и аналитиков-журналистов, конфликт, казалось бы, был исчерпан еще летом. Однако за кажущимся спокойствием назревала новая серьезная проблема в отношениях между федеральной властью и чеченской администрацией. Как и положено, решающую роль в таких вопросах играли теневые фигуры, спрятавшиеся за широкими спинами первых лиц государства, примелькавшихся на телеэкранах и первых полосах печатных изданий.

Именно этим фигурам предстояло решать будущее отношений двух наций в одном государстве. Исходом переговоров могло стать выгодное подписание контракта с руководством «Грознефтегаза», которое отсрочило бы острый вопрос не на один год, либо новое обострение конфликта...

В этот же день, проведя ночь в лагере отдельного батальона спецназа ГРУ, под охраной подполковника Синькова, в Грозный вернулся начальник службы безопасности филиала «Роснефти» Юрий Филатов.

Минуя гостиницу, он сразу же направился в представительство президента России, с сильным желанием высказать господину Евпатову все, что о нем думает, со всеми вытекающими последствиями. Правда, самого Евпатова на месте не оказалось, зато молодая секретарша, узнав этого человека в камуфляже, сообщила Филатову не менее ценную информацию о приезде делегаций Роснефти из Москвы и Нальчика, дав координаты места подписания соглашения в конференц-зале компании «Грознефтегаз», куда Юрий и отправился.

В просторном помещении за круглым столом конференц-зала собралось немало людей, но все ожидали появления главных участников переговоров: вице-президентов компаний и представителя президента России в Чечне. Не менее важным для присутствующих должно было стать появление господина Халипова, решившего именно на этом совещании выложить главный козырь.

В этом же помещении распределилось и вооруженное сопровождение каждой из сторон. Напротив окна с каменными лицами выстроилось десять вооруженных людей, охранявших само здание и представителей местных органов власти, прибывших на переговоры вместе с чеченской стороной. Рядом с ними, вооруженные автоматами, стояли охранники из службы безопасности самой компании «Грознефтегаз». Напротив них разместилась немногочисленная охрана московских гостей и спецназовцы, охраняющие полпредство президента России в Чечне. Между ними, как сторона, готовая урегулировать конфликт, стояли милиционеры, подчиненные присутствовавшему здесь полковнику Талипову.

Несмотря на такое большое количество вооруженных людей, напряжения в зале не чувствовалось. Представители как одной, так и другой сторон негромко общались друг другом в ожидании руководителей, что издалека напоминало жужжащий пчелиный улей.

Вскоре огромные двери зала для закрытых совещаний открылись, и навстречу собравшимся вышли первые лица совещания. Параллельно с ними в зал вошел и Эмиль Асланович Халипов. Координировавший переговоры с российской стороны помощник представителя президента России в Чечне Сергей Викторович Евпатов не мог не обратить внимание на надменное выражение его лица.

Он ожидал этого визита, правда, до конца не предполагал о планах чеченца. Евпатов сделал несколько шагов ему навстречу и остановился. Халипов заранее решил придерживаться в обращении с русскими вежливой дипломатии, но по его внешнему виду было совершенно очевидно, что Он едва сдерживает жажду мести, клокочущую в его душе. И хотя как в обращении с Евпатовым, так и в общих речах Халипов заставлял себя выполнять все правила, согласно переговорному этикету, он то и дело менялся в лице, говорил хриплым, отрывистым голосом, дрожал от нетерпения, хмурил брови и прикусывал губы. В эти минуты всегда спокойный и рассудительный Эмиль Асланович был не похож сам на себя.

Евпатов хладнокровно наблюдал эту борьбу чувств, ожидая момент, когда Халипов сорвется и откроет карты. Пока же было видно, что чеченец выжидал своего часа. Уже закончилось выступление москвичей, свое слово сказали и представители местной администрации, но Халипов по-прежнему молчал. Только сейчас Сергей Викторович неожиданно сам для себя понял, что в реальности именно он и Эмиль Асланович по-настоящему смогут изменить ход переговоров в ту или иную сторону и почему-то чрезвычайно обрадовался тому, что план, придуманный полковником Талиповым все-таки удался.

Однако Евпатов поспешил радоваться. Как только официальное выступление закончил глава «Грознефтегаза», Халипов взял внеочередное слово.

В этот момент все собравшиеся обратили на него внимание. Зал понял, что сейчас должно произойти что-то, что коренным образом изменит мирную ситуацию.

– Уважаемые господа, – сдержанно начал Халипов, – к сожалению, я вынужден рассказать то, чего не может знать мое руководство. Нашим русским партнерам, нашему московскому руководству невдомек, что такое честь чеченца. Они, пытаясь уже сколько лет завладеть Кавказом, так до сих пор и не поняли, что, задев честь одного чеченца, они оскорбляют этим всех его близких. Вам известно, какие страшные события происходили здесь больше десяти лет, отчасти произошедшие именно по этой причине. И вот сегодня я располагаю информацией, что моя законная жена Елена Халипова, урожденная Минина, была похищена подкупленным русскими шпионом, одним из моих работников, и доставлена лично в руки представителя президента России господина Евпатова под прикрытием высоких людей из Министерства внутренних дел. Кроме того, я знаю, что за мной лично и за всеми людьми, с которыми я вступал в контакт, велось незаконное наружное наблюдение, прослушивались телефонные разговоры... Это вы хотите назвать равноправием и гарантированием прав и свобод человека? Я хочу спросить всех присутствующих в зале чеченцев, так ли это? – и, не дожидаясь ответа ошарашенной публики, продолжил: – В таком случае чеченцы сами смогут обеспечить себе конституционные права... Мы сами сможем жить и работать в своей республике, сами добывать свою нефть и продавать ее без указки вероломных лжецов, прикрывающихся демократическими принципами. Я уверен, что мою жену похитили с целью шантажировать меня, а в моем лице и всю нашу компанию. Вот оно, истинное лицо наших партнеров. И теперь, несмотря на то, что мы пошли практически на все уступки русским, лично я не поставлю своей подписи под предлагаемым документом!

Выслушав пламенную речь Халипова, все представители чеченской диаспоры как один положили авторучки на стол и отошли в его сторону. Выступление произвело желаемый эффект. Переговоры были сорваны, и теперь чеченцы могли смело выставлять новые условия, зацепившись за такой прекрасный шанс, предоставленный им Халиповым.

– Вот теперь все наши объяснения и доводы о том, что баба была взята в жены насильно, пойдут псу под хвост, – шепнул Евпатову полковник Талипов, мельком бросивший взгляд на насторожившихся охранников «Грознефтегаза», ожидавших команды. – Даже если бы она была тут, чеченцы не стали бы слушать женщину, законную жену уважаемого человека, тем более, что есть свидетели их свадьбы.

– Что будем делать? – спросил Евпатов.