Пройдя еще несколько километров, Гишаев остановился и поднял руку вверх.

– Стоп, – коротко сказал он, и команда тихо разнеслась по цепочке. – Кажется, преследования нет.

К нему подошел один из боевиков и негромко спросил:

– Что теперь, Исмаил?

– Будем разбираться. Рустам, Ахмед, ко мне! – приказал он. – Остальным – отдыхать.

Уставшие после перестрелки боевики послушно опустились на землю. Двое, кого подозвал Гишаев, подошли к нему.

– Рустам, – спросил он гладко выбритого чеченца в черной вязаной шапочке с нашитой по краю зеленой полоской, – скажи мне, откуда могла появиться помощь русским?

– Не знаю, – пожимал огромными плечами Рустам, – по нашим данным, никто не мог прийти им на помощь еще в течение получаса.

– Странно, – удивился Гишаев. – Давай воспроизведем картину. Наши друзья в Грозном попросили совершить нападение на колонну, перестрелять всех до единого мужчин и спрятать от глаз тело женщины. Нам обещали, что дадут время на исполнение, и, более того, в ближайшее время с нами заключено негласное перемирие. Отряд Мирабова никто не должен трогать.

– Выходит, наши друзья не держат слово? – вставил Рустам.

– Неужели они хотели просто выманить нас? – рассуждал Гишаев. – Ну что ж, это похоже на федералов. Я всегда знал, что все они собаки, а те, кто им продался, – шакалы.

– Что будем делать с женщиной? – спросил Рустам. – Убьем, как нас и просили?

Гишаев задумался, почесывая короткую черную бороду.

– Нет, – поразмыслив, ответил он, – если федералы действительно нас подставили, значит, началась охота, и лишняя кровь нам ни к чему. Кроме того, лично мне эта женщина ничего плохого не сделала.

– Но, Исмаил, отпускать ее нельзя. Она выдаст нас, – сказал Рустам.

– Да, это верно, – согласился Гишаев. – Значит, передадим ее Аслану. Он должен сегодня быть в нашем лагере. Пусть сам решает, что с ней делать. В конце концов, женщина молодая, красивая. За такую на торгах могут дорого заплатить. И на нас ее крови не будет, и из Турции она вряд ли вернется.

– А почему Аслан приедет в лагерь? Он ведь говорил, что будет на перевалочном пункте в Веденском районе, а потом отправится куда-то в Аргунское ущелье вместе с сорока воинами.

– Аслан звонил мне по спутнику. К нам в лагерь должны были подойти братья, тридцать человек. На перевалочном пункте их ждали инструкции, но тот, кто сегодня сопровождал девушку, если, конечно, верить федералам, эту бумагу похитил, а саму точку уничтожил. Аслану пришлось на полпути вернуться и лично сопровождать группу. Возможно, он уже на месте.

– Значит, и нам надо быть там как можно скорее, – подытожил Рустам.

– Да, ты прав, – согласился Гишаев. – Главное, окончательно оторваться от федералов и идти, заметая следы.

Он поднялся с колен, жестом подавая команду «подъем» остальным боевикам. Те послушно встали, и вскоре вся группа вновь бежала вверх, поднимаясь в горы, где располагался лагерь полевого командира Аслана Мирабова.

Горный полевой лагерь боевиков мало чем отличался от лагеря регулярной армии. То же боевое охранение, те же грузовики марки «Урал» и «ЗиЛ», типичные зеленые палатки. От одной к другой тянутся полевые провода. К ним подключено электричество, которое обеспечивает вкопанный в землю дизельный генератор.

Воины Аллаха вооружены автоматами и пулеметами «Калашникова», российскими ручными гранатометами, снайперскими винтовками и гранатами, а командиры пользуются картами штаба федеральных войск в Чечне. Отличаются они в основном внешним видом. Боевики не носят однообразную форму и типичные армейские прически, отращивая «неуставные» бороды, что как никогда приближает их к термину «банда» и удаляет от названия «войско», что, впрочем, не мешает им прекрасно вести боевые действия.

У боевиков армии «Ичкерии» есть еще одно отличие: современная спутниковая связь и новейшая амуниция. На каждом автомате установлен коллиматорный прицел, на плечах висят не советские вещмешки времен Великой Отечественной и не рюкзаки десантника образца 1956 года, распространенные в российской армии, а новенькие американские плечево-ременные системы. Впрочем, о том, кто финансирует чеченских боевиков, говорят все СМИ, все источники спецслужб, и кажется, что это знает любой ребенок. Вопрос заключается лишь в том, почему эти знания представители силовых структур не применят на практике.

В один из таких полевых лагерей теплым октябрьским днем на новом УАЗе 2000 года выпуска въехал командир отряда боевиков Аслан Мирабов. Следом за ним прибыло два грузовика. Появление Мирабова было закономерным. Узнав о том, что гости, прибывшие на его перевалочный пункт с базы, размещенной в горах Грузии, обнаружили на объекте лишь горящие дома и трупы, он, получив от американского гостя, с которым ехал в Аргунское ущелье, дополнительные инструкции, вернулся назад и лично сопроводил группу.

Вот теперь бывший офицер российской армии, старший лейтенант запаса Юрий Филатов действительно нанес Мирабову непоправимый моральный и, главное, материальный ущерб. Шансы получить внушительный гонорар от американской нефтяной компании «American Ok-oil» резко сократились.

С этой корпорацией у Мирабова, как, впрочем, и у ряда других подразделений, некогда подчинявшихся единому руководству ныне покойных Джохара Дудаева, Хаттаба и Аслана Масхадова, были самые тесные отношения. Их предыстория широко известна. После распада СССР Россия и северокавказские республики упорно искали мира в регионе и свое место в мире. Географическое положение Каспия, близость российского Северного Кавказа, Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Ирана, значительные запасы различных ресурсов, а также объявление Каспия зоной «жизненно важных интересов» США усиливало угрозу интересам России в этом регионе. Сразу же выросло политическое, экономическое, информационное и психологическое давление на Россию и ее республики на Северном Кавказе.

После начала первой чеченской войны на Западе развернулась шумная антироссийская кампания в связи с этими событиями. При этом пиарщики игнорировали то обстоятельство, что Москва проводила эту локальную военную операцию против сепаратистов в республике, которая входит в состав Российской Федерации. Оправдывая нападки на Россию заботой о соблюдении «прав человека», западные круги, прежде всего, заботились о собственных интересах – экономических и геополитических.

Северный Кавказ – стратегически очень важный регион, и поставить его под свой контроль хотят многие государства. Среди них и США, и ряд европейских стран, Турция, Иран и некоторые арабские государства. Именно поэтому, вопреки многим суждениям, чеченские войны не были такими уж бессмысленными.

Для России вопрос взаимодействия со странами Каспийского региона становится проблемным. Особенно это касается территорий, прилегающих к Каспийскому морю, Дагестану и Калмыкии. Именно поэтому руками чеченских боевиков, которые стремились к образованию вахабитского государства, американские и европейские нефтяные «спонсоры» пытались завладеть территорией Дагестана и выйти на берега Каспия. Калмыкия, видя интерес мирового сообщества к Каспию, часто предпринимает политические маневры, проверяя на крепость федеральную власть России и выдвигая требования, нарушающие ее Конституцию. Совпадения этих действий с претензиями других государств могут подорвать национальную безопасность России.

Противостояние СССР и Америки кончилось, но война за ресурсы только начинается, и США отрабатывают новую модель международных отношений после окончания «холодной войны», которая, разумеется, связана с обеспечением национальной безопасности США и ничуть не касается интересов других государств.

После распада Советского Союза крупнейшие американские нефтяные компании поспешили взять под свой контроль поиск нефтяных месторождений на Каспии и транспортировку «черного золота» на Запад. В идеале весь поток каспийской нефти должен идти, минуя Россию, через Грузию в турецкий порт Джейхан.