Было видно, что эта формальность не произвела на сидящих особого впечатления.

– Кто ты такой, было понятно почти сразу, – разрядил возникшую паузу Филатов.

– Да ну, так уж и сразу! – не поверил Зимин. – Обижаешь, мне чуть ли не гримироваться пришлось, чтобы поверили, что я таксист. А сколько народу лезло, просило подвезти! Я тогда понял, как достается таксистам в столице.

– Мне приходилось подрабатывать извозом, знаю, – улыбнулся Филатов.

– Так что же, получается, нам и представляться не надо? Ты и так, Саша, все о нас знаешь? – полюбопытствовал Андрей Юрьевич.

– Ну, все не знаю, но кое-что. О тебе, Андрей Юрьевич, достать информацию было несложно. Первая ходка случилась, когда стукнуло тебе шестнадцать лет. У продавщицы в Красногорске под Москвой из-под носа украл бирюзовые бусы. Было это в пятьдесят шестом году. Статью сказать, по какой сидел?

– Нет, не надо, сам помню! – с легким раздражением и одновременно с уважением произнес Сапоженко.

– С Филатовым чуть сложнее, – продолжал капитан. – Воевал в горячих точках. После чего поменял множество работ, нигде толком не закрепившись. Проходил по ряду громких дел как свидетель. В последних событиях, как всегда, вел свою игру на грани фола, – с ударением на последних словах объявил сотрудник ФСБ.

– Человек сидит в тюрьме, и ему нет никакого дела. Братки учинили в городе беспредел, а простым смертным вы предлагаете ждать героя? Может, мне достаточно набрать номер телефона... Я звоню ему домой, – с нескрываемым сарказмом Филатов начал изображать мнимый звонок супермену, – и говорю: «Ах как мне не повезло, что он на дежурстве. Может, он будет во второй половине дня, а весь вечер будет свободен? Передайте, что звонил Юрий Филатов и очень-очень просил его о помощи». А может, он мне ответил: «О'кей, Юра, лечу.»

На это представление Зимин никак не ответил. Он внимательно наблюдал за саркастическим представлением Филатова и даже в конце выдавил из себя улыбку. Но он сидел и слушал все это как на иголках. Дождавшись концовки, капитан спросил:

– А перекусить вы не хотите?

– Не откажусь, – признался Филатов.

– Мы заговорились, а позавтракать не успели, – подтвердил Сапоженко.

– Ну, тогда о чем речь? – развел руками Зимин. – Идемте на кухню. Я вам приготовлю омлет. Честно говоря, повар из меня никудышный.

Когда все вошли на кухню, Филатов вспомнил, что вчера так устал, что не смог разглядеть эту комнату. Все было обычно – желтые обои, холодильник, отечественная плита. Ближе ко входу справа стоял стол, а на стене висела репродукция известного художника.

Филатов вспомнил свою кухню, где он иногда любил подолгу пить чай или кофе.

– Сейчас сделаем как в лучших домах. А вы помогайте, в холодильнике все есть, – предложил Зимин и загремел большой сковородой.

Филатов и Сапоженко начали расставлять посуду и резать колбасу и сыр.

– Сейчас приготовлю тебе отличную яичницу. Конечно, Даша готовит ее гораздо лучше, но она сегодня в отгуле.

– Кто такая Даша? – поинтересовался Андрей Юрьевич.

– Наша бывшая сотрудница. Хотя, как понимаете, бывших не бывает. Она выполняет роль домохозяйки.

Первым делом, когда все было порезано и готово к употреблению, тройка знакомых пропустила по рюмочке.

Зимин первым спросил:

– Какие впечатления от вчерашнего дня?

– Не слишком приятным было возвращение, – ответил Филатов. – Ты, наверное, догадался, что случилось с Андреем Юрьевичем?

– Да без слов понятно...

– А знаешь, чего они от него хотели? – Филатов выступил в роли адвоката. – Могли бы поставить наблюдение за его квартирой, – с упреком произнес Юра.

– И ставили, и бывали в этой квартире, – признался капитан ФСБ.

– Вот как? – удивился Юра.

– Я, кажется, припоминаю, кто-то мне из соседей говорил о сантехниках, – почесав затылок, стал вспоминать Сапоженко.

– Не в этом дело, – прервал размышления гостей Зимин. – Мы давно вышли на Бугрова, давно за ним наблюдаем, однако улик серьезных для его задержания не было. Более того. Позавчера мне запретили заниматься этим делом.

– И что же, теперь бандит будет безнаказанно на свободе гулять и бесчинствовать? – не успокоился Филатов.

– Надеюсь, что нет, – коротко ответил Зимин.

– Не понял? – занервничал Сапоженко.

– Всех подробностей рассказать не могу, скажу только, что я смог убедить начальство в том, что надо продолжать наблюдение за Бугровым. И не только наблюдение.

– А что же? – спросил Андрей Юрьевич.

– И об этом сказать пока не могу.

– А занимаетесь ли вы судьбой тренера Артюшина, который уже больше двух недель находится в СИЗО? Как узнать, что с ним? Каково его состояние?

– Занимаемся. К сожалению, сейчас он находится в лазарете.

На эту фразу Филатов ничего не ответил. Только по играющим желвакам на его лице можно было понять, какая буря разразилась у него внутри.

– Какие-нибудь меры предприняты для его безопасности? – через полминуты спросил Юра.

– Успокойся, пожалуйста, – попросил своего нового знакомого Зимин. – Сейчас он в безопасности.

– А что с его семьей?

– С семьей контакт утерян. Попросту говоря, мы не знаем, где она. Знаем только, что уехала из Москвы, предположительно в деревню. Мне очень жаль, – оправдываясь, заметил Зимин, – но пока это так. Да и потом – дай бог, чтобы они были в безопасности. А если бы и появился с ними контакт, как ты думаешь, стоило жене Артюшина сообщать, что случилось с мужем?

– Мне очень жаль ее. Представляю, что произошло бы с моей воображаемой женой, если бы ей сообщили, что я лежу в тюремном лазарете.

– А что по официальным документам случилось в СИЗО? – спросил Сапоженко.

– Случившееся расценили как несчастный случай.

– Что?!! – не удержался Сапоженко.

– А чего ты не понял? – спросил у него Зимин. – Какая администрация будет раскрывать истинные причины? Сам ведь знаешь!

– Знаю, – согласился Сапоженко и потупил взгляд.

– А что еще может быть, как не спланированная акция по убийству, – начал размышлять Филатов. – Ему стало плохо, схватило сердце и прочее.

– Это еще очень мило, а то еще в параше тонут или блевотиной задыхаются. Неужели ты думаешь, что это не все? – спросил Сапоженко.

– Я думаю, ему помогали «отправиться на тот свет», – уверенно заявил Зимин.

– С чего ты взял? – спросил Филатов.

– У меня есть основания так думать. Но об этом я расскажу чуть позже. А теперь нам нужно согласовать наши действия. У меня есть несколько условий.

– Валяй! – согласился выслушать офицера ФСБ Филатов.

– Условие первое – полное подчинение нам. Второе – никакой самодеятельности. Кроме этого, вы должны сотрудничать с нами и помочь в выяснении кое-каких деталей...

– Каких таких деталей? – перебил собеседника Филатов.

– Я должен знать все твои действия с момента убийства младшего Сапоженко. – От вас, Андрей Юрьевич, мне нужно подробно узнать о претензиях к вам со стороны Бугрова. Все это мне нужно в письменной форме.

– А это еще зачем? – изобразил недоумение Филатов.

– Затем, Юра, что в противном случае ты будешь давать показания не мне и тем более не здесь.

– Понятно.

– Какие ко мне вопросы? – спросил Зимин.

– Кто-нибудь из ваших вчера находился в ресторане? – полюбопытствовал Юра.

– Нет. Я проводил наблюдение.

– А сегодня кто-нибудь выезжал туда?

– Сегодня выезжали. А что? Разве там остались важные улики?

– Этот плавучий ресторан – место, где постоянно собирается братва с Бугровым. Неплохо детально изучить это место. Он там будет еще не раз.

– Изучим. Только то, что он там будет, – не факт. Сегодня утром успели допросить последних посетителей клуба, но ничего существенного не узнали. Черт возьми, ни одному из них не пришло в голову полюбопытствовать, почему двое мужчин отбиваются от братвы!

– А капитан, руководство? – спросил Юра.

– С этими нужно говорить предельно осторожно.